Москва становится изгоем

В Сочи мы наблюдали пролог новой конфронтации.

Конфронтации, в которой союзники быстро станут врагами, а новых союзников у России не появится Только самый ленивый из кремлевского пула не написал о том, что сочинские переговоры главного начальника России с начальниками Турции и Ирана походила на знаменитую ялтинскую конференцию Сталина, Черчилля и Рузвельта.

И тут, и там собрались победители (это ничего, что два года назад турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик и на какой-то период Анкара стала главным врагом Москвы). И тут, и там цель переговоров — послевоенное устройство пусть не континента, а одной ближневосточной страны. Репортеры отмечают, что даже место проведения было выбрано с расчетом: построенный в 1950-е годы санаторий напоминал об интерьерах Ливадийского дворца.

Все это понятно. После неудачи во вьетнамском Дананге, когда американский президент отказался встречаться с Путиным, главному российскому начальнику просто позарез нужно было зримое доказательство, что он — мировой лидер. Причем доказательство, которое должно было подтвердить его представления о том, как устроена мировая политика: большие и сильные решают судьбу маленьких и слабых. Правда, в партнерах оказались не великие державы, а Иран и Турция, имеющие, мягко сказать, неоднозначную репутацию. Те, кто так старательно поддерживает (не знаю, в российском обществе ли, в голове самого Путина ли) ощущение «высокой политики», похоже, забыли, чем первая «Ялта» закончилась. Тогда прошло совсем немного времени, и Черчилль выступил с Фултонской речью, положив начало холодной войне между недавними союзниками.

Все предпосылки к тому, что Иран, Турция и Россия скоро переругаются налицо. У российских партнеров по антитеррористической коалиции противоречащие друг другу интересы. Позиция Анкары грозит сломать главное достижение сочинской встречи — договоренность о созыве в южной столице России Конгресса народов Сирии. Собственно говоря, конгресс этот первоначально был намечен на 19 ноября. Но был отложен (даты проведения до сих пор не названы) из-за противодействия Турции. Анкара ни под каким видом не желает участия в конгрессе «Демократического союза» — главной организации сирийских курдов, которая контролирует значительную часть территории страны.

Путин настойчиво убеждал собеседников, что на конгрессе должны быть представлены все сирийские группировки, включая политические, религиозные и этнические. Эрдоган же демонстрировал непреклонность: «Никто не должен ожидать, что мы окажемся на этой конференции под одной крышей с людьми, которые покушаются на национальную безопасность Турции. “Демократической союз” сирийских курдов — террористы».

Кроме того, интересы Анкары сталкиваются с претензией Ирана на свою роль в играх с курдами. Так, Эрдоган решительно не желает иранского присутствия в зоне Африна. Рухани между тем жестко настаивал на особой роли (и стало быть привилегиях) своей страны в урегулировании и разделе сфер влияния, указывая на то, что именно Иран первым пришел на выручку Асаду.

Отметим, что в дискуссию не вступила еще сирийская вооруженная оппозиция, требующая ухода Асада. Чего тот уж точно делать не собирается. Всем понятно, что заверения в честности грядущих выборов под эгидой ООН — всего лишь разговоры. В стране, где шесть лет шла гражданская война, кто контролирует территорию, тот и победит на выборах. Единственный российский козырь в этой игре — якобы существующая возможность управлять Асадом. Не зря же Путин заставил его благодарить в Сочи российских генералов. Но когда дело дойдет до дела — а именно, до необходимости уйти, — подозреваю, Асад спокойно проигнорирует рекомендации Москвы.

В ходе сочинской встречи Путин ни словом не упомянул США и их союзников. Это сделал иранский президент, долго и с удовольствием поносивший США и Израиль, которые, якобы, поддерживали террористов из ИГ (генералу Конашенкову из Управления информации Минобороны еще учиться и учиться иранской страстности в обличении заокеанских злодеев). Забавно, что Рухани (как и Владимир Путин), всячески обличавший иностранное военное вмешательство, почему-то не считает таковым участие Ирана и России в сирийской гражданской войне. Еще забавнее то, что Асад, встречаясь с Путиным, особо подчеркнул, что рассчитывает: Москва предотвратит это самое иностранное вмешательство.

Понятно, с точки зрения России, Ирана и Асада, есть «хорошее» иностранное вмешательство и «плохое» — вмешательство США и возглавляемой ими международной коалиции. Между тем, как сообщила газета The Washington Post, Вашингтон намеревается сохранить свое военное присутствие на севере Сирии и после разгрома ИГ, в том числе чтобы не допустить восстановления там контроля со стороны правительственных войск, поддерживаемых Ираном. Если так, то столкновение правительственных войск и вооруженной оппозиции, поддерживаемой США, — только вопрос времени. О чем тогда, спрашивается, Путин полтора часа договаривался в ходе телефонного разговора с Трампом?

Так что надежды на то, что разгром ИГ обеспечит России возможность выбраться из сирийских песков – весьма эфемерны. Скорее всего, только что в Сочи мы наблюдали пролог новой конфронтации. Конфронтации, в которой союзники быстро станут врагами, а новых союзников у Москвы не появится. В конце концов, в мире не так уж много изгоев.

Александр Гольц, «Новое время»