Тайны родового гнезда соратников Витовта

Именно в белорусских деревнях часто можно найти остатки величавых церквей, костелов и магнатских замков.

В Беларуси следовало бы изобрести поговорку: не все, что сейчас агрогородок, всегда было глубинкой. Часто именно в деревнях можно найти остатки величавых церквей, костелов, магнатских замков да и стародавней Беларуси вообще, пишет planetabelarus.by.

Возьмем курс на запад страны, в Ошмянский район, в деревню Гольшаны. Она как нельзя лучше подтвердит этот тезис.

Соратники Витовта, участники гражданской войны в ВКЛ, могущественные феодалы, в чьих землях выбирался новый король – это Гольшанские, первые известные владельцы имения.

Русская кампания, прием у Папы Римского и строительство фантастически красивого замка – все это о Сапегах, вторых хозяевах Гольшан. Кто управлял местечком? При ком оно по-настоящему расцвело? И почему жизнь в Гольшанах со временем почти угасла? Журналисты попытались найти ответы вместе с кандидатом исторических наук, исследователем истории Великого Княжества Литовского Вячеславом Носевичем.

Гольшанские. На чьей ты стороне?

Из белорусско-литовских летописей мы узнаем, что Гольшаны основал легендарный Гольша. От него-де и пошел могучий шляхетский род. Ольгимунда, внука Гольши, на княженье в Киеве посадил Гедимин. А сын Ольгимунда Иван Гольшанский был правой рукой самого Витовта.

Но что из этого правда? Вячеслав Носевич категоричен: все, что мы знаем про Гольшу, – миф, записанный, скорее всего, в первой четверти XVI века. В этот период княжеские семьи ВКЛ «отращивали корни», желая связать себя со славными родоначальниками. История про Ольгимунда, по мнению эксперта, тоже сомнительна, как и весь киевский поход Гедимина.

«Первое письменное упоминание Гольшан связано с Ливонским орденом, – говорит Вячеслав Носевич. – В конце XIV века рыцари составляли маршруты по территории ВКЛ на случаи разведок и военных походов. И вот в одном из этих документов сказано: от Крева на Гольшаны – Андрюшкин двор. Кто этот «Андрюшка», мы не знаем. Но, видно, человек был немаленький, потому что Ивье тоже принадлежало ему. Наверное, какой-то боярин. А может быть, магнат Андрей Гаштольд».

Кто и когда основал Гольшаны, неизвестно. Но если журналисты обратимся к археологии, то узнаем достоверно, по крайней мере, про культурный слой. Так, в окрестностях современных Гольшан исследователи нашли городище и селище XII-XIV вв. Тогдашние дома местных жителей были деревянными и наземными, в них топились каменные печи. Найденная посуда – глиняная и стеклянная. Также археологи откопали разнообразные орудия труда, фрагменты воинских снаряжений, амулеты, янтарные бусы и бронзовые погремушки. В общем, среднестатистическое белорусское средневековое поселение.

Первый князь из рода Гольшанских, который точно владел этим местечком – Иван Ольгимундович. С ним связано второе упоминания Гольшан. А отчество его указывает на литовское происхождение. То есть князь родился где-то в районе сегодняшнего белорусско-литовского пограничья.

Иван, и правда, активно поддерживал Витовта и был, как видно, его доверенным лицом. Он входил в великокняжескую раду, наместничал в Киеве, а Виленско-Радомская уния подписана его рукой. Годы его жизни совпадают с периодом, когда ливонские рыцари составляли свои маршруты. «Если упомянутый «Андрюшка» – действительно, Андрей Гаштольд, то нужно помнить, что после прихода к власти Витовта он попал в опалу, – говорит Вячеслав Носевич. – Великий князь мог отобрать Гольшаны у него и подарить своему приближенному – Ивану Ольгимундовичу. Возможно, именно так сам князь и его потомки стали Гольшанскими». Как бы то ни было, при Иване Гольшаны превратились в центр торговли и ремёсел, – в этом историки сходятся.

Сыновья Ивана – Семен по кличке Лютый и Михаил – использовали социальный капитал отца по полной программе. Имея огромные владения и влияние, братья нырнули с головой в гражданскую войну, которая разгорелась после смерти Витовта. Любопытно, что Гольшанские, будучи на тот момент православными, поддержали «западника» – Сигизмунда Кейстутовича, родного брата Витовта, который претендовал на престол. Его соперником был Свидригайло Ольгердович, двоюродный брат Витовта, защитник православных и сторонник независимости ВКЛ от Польши.

Вячеслав Носевич считает, что такое представление о раскладке сил – католическая Польша против православной Руси – вряд ли верное. «Да, в некоторых более поздних записях конфликт показан именно так, – говорит эксперт, – но по действиям самих участников войны эта линия не прослеживалась». Они, например, легко переходили во вражеский лагерь – Михаил Иванович Гольшанский сперва выступал за Свидригайло, а потом за Сигизмунда. По мнению Вячеслава Носевича, это был конфликт интересов, а не этнический или конфессиональный. «Все исходили из того, при какой власти удастся сохранить имеющиеся богатства или даже их приумножить, – говорит эксперт. – Вообще православные князья литовского происхождения могли поддержать кого угодно. Иногда они закрывали глаза на то, что их «православность» в каком-то смысле ущемлялась, если это компенсировалось некими привилегиями».

Новый виток противостояния пришелся на следующее поколение Гольшанских. Прорвавшегося к власти Сигизмунда убили, и великокняжеский престол снова оказался вакантным. Подробности борьбы мы опустим, напомнив только исход. В 1440 году литовские вельможи выбрали великим князем польского королевича Казимира Ягеллона. И съезд по поводу его избрания проходил не где-нибудь, а в Гольшанах! Представляете, каков был статус имения? К тому времени князья Гольшанские – богатейшие землевладельцы ВКЛ.

Дети и внуки Семена Лютого тоже отметились политическим темпераментом и непостоянностью: они то поддерживали Казимира Ягеллона, то чинили против него заговоры.

Внук Семена Ивановича Александр Гольшанский первым из рода перешeл в католичество. К XVI веку Гольшаны отличались конфессиональным разнообразием. В местечке действовала церковь, костел и кальвинский сбор. По словам Вячеслава Носевича, в тот период протестантизм (и особенно кальвинизм, как одно из его направлений) был чрезвычайно популярен в ВКЛ. Даже если старую веру на новую меняли только подданные, а не магнат, в местечке могла появиться и легально действовать община.

В 1556 году умер Семён Юрьевич Гольшанский, последний мужчина в роду. Его огромную вотчину унаследовали сестры. Одна из них – Елена – получила Гольшаны. Она вышла замуж за Павла Сапегу. Так у Гольшан появились новые достославные хозяева.

Сапеги. На Москву

Гольшанские, как мы увидели, занимались в основном внутриполитическими вопросами. Другое дело Сапеги. Время их владения местечком (а это суммарно – около века) совпало с периодом смуты в Российском царстве и русско-польских войн XVII века. И все Сапеги, владевшие Гольшанами, были втянуты в русскую кампанию. Действия их различались, но цель, кажется, была одна и та же – контроль над московским троном.

Первый хозяин имения Павел Иванович Сапега участвовал в войне с Московией. Его сын Богдан Павлович после смерти Стефана Батория выступал за избрание королём Речи Посполитой московского царя Фёдора Иоанновича. Если помните, он был последним из Рюриковичей. По мнению многих историков, царь оказался слабоват здоровьем и не мог управлять государством. А вот сын Богдана Павел Стефан Сапега от дипломатии снова перешёл к войне. Он участвовал в походе короля Сигизмунда III Вазы на Смоленск и при осаде города потерял руку.

«Тогда в ВКЛ актуализировались два направления экспансии: на запад и на восток, – говорит Вячеслав Носевич. – Но Польша была сильнее, а Германия ещё сильнее. Зато потенциал Российского царства был более или менее сопоставимым, это потом равновесие нарушилось. Литвины видели, как с ними обращаются поляки, и, судя по всему, решили попробовать так с Москвой. Да и момент выдался удобный. Если государство в порядке, туда с интервенцией не сунешься. А когда сопротивляться некому, то почему бы не собрать отряд и не воспользоваться случаем?».

Война войной, а балы по расписанию. Считается, что Гольшанский замок, руины которого и сегодня можно увидеть в местечке, начал возводить Богдан Сапега, а Павел Стефан закончил строительство в первой половине XVII века. Это было не оборонительное сооружение с толстыми стенами, а изящное, со стройными башнями здание в три этажа. Его архитектурные аналоги нашлись среди некоторых нидерландских замков того же периода.\

Уже после смоленских событий, в 1618, Павел Стефан начал строить в Гольшанах барочный костёл и примыкающий к нему жилой корпус францисканского монастыря. В отличие от своих предшественников, Павел благоволил только католикам.

Есть сведенья, что костёл появился в Гольшанах в результате переделки кальвинского сбора. Двадцатью годами ранее Павел удостоился аудиенции у самого Папы Римского. Глава католической церкви даже одарил князя некими реликвиями, которые хозяин Гольшан привёз в своё имение. Павел пригласил в местечко францисканцев, а значит, покровительствовал образованию и просвещению. Именно этим, помимо богослужений, занимались на территории Беларуси католические ордена.

При Сапегах Гольшаны развивались и экономически: в местечке действовала бумажная мануфактура, знаменитая высочайшим качеством своей продукции, а также было налажено изготовление изразцов.

По мнению Вячеслава Носевича, именно при Сапегах Гольшаны по-настоящему расцвели. Век их правления стал для местечка золотым.

В 1633 Павел Стефан участвует ещё в одной смоленской кампании, что, видимо, подрывает его здоровье. Через два года князь умирает. Гольшаны остаются его вдове Софье Данилович. И с этого начинается долгая пора их злоключений.

Кирпичи для корчмы

Военные авантюры Сапег стоили очень дорого – Гольшаны, которые вдова Павла получила в наследство, оказались в долгах. Софья сбыла имение с глаз долой брату покойного мужа Николаю. Он в свою очередь передал Гольшаны сыну Томашу, который тоже, видимо, махнул на него рукой. После его смерти имение подверглось эксдивизии, то есть разделу между кредиторами. Еще 70 лет Гольшаны переходили от одних Сапег другим, а потом были проданы лидскому маршалку Франтишку Мосевичу. Тот передал Гольшаны Кошалинскому старосте Иерониму Жабе.

Дело было не в том, что все новые владельцы оказывались такими уж бесхозяйственными. Середина XVII века – трагичное и переломное время для всей Речи Посполитой. Удар Швеции, удар окрепшего Российского царства и третий удар, уже внутри страны, – восстание Богдана Хмельницкого.

«Тут всё совпало. И даже погода, – говорит Вячеслав Носевич. – Ведь как раз в то время наступил так называемый Малый ледниковый период – пора резкого похолодания по всей Европе. Период российской оккупации попал на жуткий голод, последовавший за суровой зимой. В мирное время в бедствующий регион могли подвезти еду, но тогда все торговые пути парализовало».

Ударила по Гольшанам и Северная война. Боевые действия просто сожгли местечко.

После третьего раздела Речи Посполитой Гольшаны вошли в Российскую империю. И хотя в XIX веке здесь работали несколько маленьких заводов и проводились ежегодные ярмарки, былой статус к Гольшанам, к сожалению, уже не вернулся. После восстания 1830-31 гг. новая власть закрыла монастырь францисканцев. А в 1880-е помещик Горбанёв, последний хозяин Гольшан, начал взрывать стены и башни Гольшанского замка. Ему не хватало кирпичей на строительство корчмы.

Постепенно жизнь в Гольшанах замирала.