Продаст ли Лукашенко белорусские НПЗ?

Для диктатора наступают тяжелые времена.

Неопределенность результатов белорусско-российских переговоров о поставках энергоносителей и более «глубокой интеграции» будет испытывать на прочность проводимую в Беларуси «экономическую политику», считают аналитики международного рейтингового агентства Fitch Ratings.

Существует ли реальная опасность для белорусской экономики? Как власти собираются компенсировать бюджетные потери?

Старший аналитик «Альпари» Вадим Иосуб в комментарии zautra.by соглашается с выводами, сделанными экспертами Fitch Ratings.

— Здесь самое главное слово «неопределенность». Действительно, никто не знает, когда и чем закончится наша очередная нефтяная война с Россией. Самым оптимальным был бы вариант, если бы мы согласились на российские цены с учетом той премии за поставки, которую они хотят. Очевидно, что при любых альтернативных поставках нефть будет более дорогая, чем из России, и с учетом налогового маневра, и с учетом сохранения премии российским поставщикам нефти.

В любом случае это будет означать снижение прямых доходов бюджета от экспорта нефтепродуктов, снижение доходов НПЗ, а значит, и налогов, которые они платят в бюджет. Так что год будет тяжелым.

— Случалось ли раньше в истории отношений между Беларусью и Россией, чтобы к февралю не были подписаны договора о поставках энергоресурсов?

— Был один год, когда по нефти договорились к концу первого квартала. Бывали случаи, когда не было российской нефти и мы пытались замещать ее венесуэльской, азербайджанской. Конечно, все это было дорого, сложно по логистике, долго по срокам доставки, но тогда с Россией договорились. То есть, технические альтернативы были и ранее, но никогда они не были не то что более выгодными, но хотя бы сравнимыми по ценам с российской нефтью.

— Насколько в целом для белорусской экономики опасно снижение доходов от экспорта нефтепродуктов?

— Сложно сказать, поскольку нет цифры, насколько снизятся эти доходы, а ее нет потому, что никто не знает, чья у нас дальше будет нефть и по какой цене. Вторая неопределенность — как государство будет реагировать на снижение нефтяных доходов. Если правительство пойдет по пути реформ, сокращения самых непроизводительных расходов в виде дотаций и льгот убыточным предприятиям, это будет одна история. Если реформ не будет, если будут пытаться собрать больше налогов с живой и эффективной части экономики — другая.

— Чем власти собираются возмещать потери?

— Пока у них планов что-то замещать нет вообще. Об этом можно судить по недавнему заявлению министра финансов, что нефтяная война пока не повод пересматривать бюджет.

Другое дело, если эта история затянется до конца первого квартала, тогда возможен пересмотр бюджета, его секвестр, в частности, сокращение его расходов. Но в текущем году вряд ли будут наступать на горло социальным расходам. До выборов попытаются все сохранить как есть. Может, даже, как запланировано, увеличить доходы бюджетников. После выборов опять может быть совершенно другая история: когда поддержка населения будет не столь актуальна, это может обернуться снижением средних зарплат по стране, а также ростом цен. На запланированное повышение пособий на детей и минимальный размер оплаты труда в бюджете деньги заложены раньше. Их нехватка может стать ощутимой через квартал. Пока же есть неиспользованные деньги профицита прошлых лет.

— Уже озвучиваются предложения в случае недопоставок нефти избавиться от нефтеперерабатывающих заводов. Реально ли это?

— Учитывая отношение Лукашенко к «фамильному серебру», это самая крайняя мера. По сути, в нашей экономике нормально работающие предприятия — это НПЗ и предприятия, добывающие калийные удобрения. Тут еще вопрос цены. С одной стороны, правитель всегда говорит, что готов все продать, если будут нормальные предложения, но у него очень своеобразное понимание того, какая цена является нормальной. Так что такую продажу я не считаю реальной.