«Ночью мне периодически снилось, что тону, кричу, а никто не слышит»

Белорусы с коронавирусом рассказали об ощущениях при поражении легких.

Судя по отзывам переболевших, последствия ковида могут быть многообразны и причудливы. Навязчивые запахи, выпадение волос, раздражительность (каждый сам дополнит этот странный список)…

Но едва ли не самой важной мишенью COVID-19 являются наши легкие. Мы попросили читателей с разными степенями поражения рассказать об ощущениях. Возможно, кому-то эти воспоминания помогут наглядно представить, что может ждать при плохом развитии событий конкретно его. Заставят с большим энтузиазмом предохраняться самому (прививка) и защитить от себя окружающих (маска), пишет onliner.by.

Зачем нам легкие?

Итак, кто-то, подхватив вирус, обошелся малым ущербом, и максимум из того, что осталось на память, — постоянный запах, например, мокрого цемента, гниющего лука или еще чего-нибудь нелепого. Рецепторы залипли. Неприятно, но умереть от этого сложно.

А кто-то долго лечился, выжил, долго приходил в себя. Нас сегодня интересует конкретный опыт именно таких людей.

Для начала вспомним, для чего нужны легкие. Кислородом из воздуха в альвеолах насыщается кровь — кровь питает мышцы и мозг — мышцы и мозг делают нас живыми. Нет кислорода — организм выходит из строя, иногда сопровождая этот процесс странными ощущениями и симптомами.

В наполненном воздухом состоянии площадь дыхательной поверхности легких — как дачная сотка, 100 кв. м. Понятно, что невозможно без последствий вывести из пользования значительную часть этой площади.

У некоторых наших героев потери доходят до 80%. Они выжили. Но не все.

Легкие умеют регенерировать. Если им не мешать множеством придуманных человеком способов, после пневмонии можно восстановиться. Но иногда приходится помучиться.

Как показывают рассказы наших читателей, пневмония зависит от множества факторов и может проявляться довольно разнообразно. Конечно, играют роль возраст, физическое состояние и множество факторов, которые мы не можем учесть. Кто-то при обширном повреждении легких утверждал, что особо-то и не испытывал проблем с дыханием. (При этом деловито отдавал близким распоряжения относительно места на кладбище.) Кто-то начинал задыхаться при относительно небольшом проценте…

Мария. 5% поражения легких

— Все началось со слабости и скачков температуры от 36 до 37 градусов. Был сильный насморк, заложено все и жуткая ломка, как при гриппе. Под одеялом не могла согреться. Потом начало болеть в груди, будто слон наступил. Просилась на КТ, но объяснили, что там очередь на три недели, да и не надо мне… Сказали, если станет плохо, вызывать скорую.

Я делала дыхательную гимнастику, но через день поняла, что дышать совсем тяжело: вдох делаю, а воздуха нет. Снова пошла в поликлинику. На этот раз выписали направление в больницу. Там-то я поняла, что мне еще совсем даже не плохо!

В общем, назначили мне от тромбов лекарство. К счастью, через два дня начало становиться легче. Вообще, сильная одышка, насморк и боль в груди длились 21 день, как мне и сказали врачи.

Святослава. Более 10%

— Вообще-то, 10—12% по КТ было на восьмой день после появления симптомов. Потом мое состояние ухудшилось, сатурация падала. Второе КТ делать не разрешили и не дали направление.

Сейчас я в стадии выздоровления (заболела 20 сентября). Голова очень тяжелая, большие проблемы со сном, и очень выпадают волосы.

Самое ужасное во время пневмонии — это невозможность подняться на второй этаж без лифта, идти в туалет из комнаты с остановками. Надеюсь, что все это уже позади.

Бабушка, 74 года. 15%

Рассказывает внучка Ирина:

— Меня разбудил звонок в час ночи от уже зараженной мамы: бабушка (живет с ней) начала терять сознание. Температуру, даже невысокую, по совету врача сбивали. Мы тогда еще не знали, что при ковиде нужно обязательно контролировать не только температуру с давлением, но и кислород. Так и получилось: у бабушки сатурация упала до 89, она начала терять сознание.

Приехала скорая, повезли в больницу. Бабушку сопровождала я. Когда зашла в красную зону, даже через маску перехватило дыхание. Потом были разные кабинеты, сделали КТ, сказали ждать. Пока сидели в коридоре, видели лишь двух медиков: они вышли из лифта с тележкой, на которой лежал человек в черном мешке. Меня сильно это зацепило. Восхищаюсь врачами, которые сталкиваются с таким каждый день.

Огласили результаты: двухсторонняя пневмония, поражение — 15%. Потом пару суток было относительно спокойно, хотя бабушке было тяжело даже лежать и говорить. При этом анализы и температура были нормальные. Кислород в одну ночь упал до 85, стали использовать кислородную маску. Потом перевели в реанимацию — как сказали, «чтобы раздышалась». Но бабушке стало снова не хватать кислорода. Теперь она на ИВЛ.

Мы в шоке от того, что человек с хорошими показателями крови, температуры, давления, сатурации может резко потерять весь прогресс выздоровления. Сейчас состояние стабильно тяжелое.

Сергей. 20%

— В феврале с «короной» попал в больницу. Тогда же заболели жена и двое из троих детей — они лечились дома.

Я перенес болезнь без особых осложнений. После выписки неделю просидел на изоляции. Реально же для восстановления понадобилось около месяца. Последствия в моем случае такие: рассеянность, трудно сосредоточиться, не мог нормально работать за компьютером.

Сергей, 26 лет. 25%

Этот человек привит вакциной «Спутник V» (вторая доза — 10 мая).

— Симптомы появились 29 сентября. Первую неделю температура была выше 38, а потом резко упала до нормальной. Сатурация всегда держалась в норме. 18 октября вышел на работу. В целом чувствую себя хорошо, но больших физических нагрузок пока не даю, хотя до ковида ходил в зал три раза в неделю.

Считаю, что прививка действительно мне помогла. Врачи, смотря на анализы и мою картину, говорили, что все выглядит гораздо лучше, чем у тех, кто лежит на кислороде.

Милана, 34 года. 30%

— Летом заразилась, будучи на большом сроке беременности. Температура поднималась — я сбивала, как советовали в поликлинике. Через несколько дней забрали в больницу. В итоге на КТ выявили пневмонию.

В больнице стало подниматься давление, хотя раньше проблем с ним не было… Потом провели экстренное кесарево, ребенок появился раньше срока, без «короны», но позже обнаружили порок сердца.

После выписки — сильная слабость, кашель, давление скакало…

Агата, 51 год. Более 30%

— Я болела в сентябре. Неделю дома сбивала температуру аспирином (теперь думаю, что меня это и спасло) и «тройчаткой». Потом все же вызвала доктора. По дыханию он ничего не определил. Сходила сдала анализ на ковид, оказался положительный. Пошла в районную больницу. Состояние уже было полуобморочное, слабость, одышка. По лестнице не могла пройти и один пролет, будто на каждой ноге по 10 килограммов. Рентген показал: двусторонняя пневмония, правое легкое повреждено наполовину. Доктор назначил капельницы, уколы и какие-то таблетки. Сбили температуру, сказали пить как можно больше воды. Трое суток дышала кислородом. В это время муж с односторонним воспалением лежал в соседней палате.

Выписали меня недели через полторы: оказалось, нужно класть более тяжелых. Дома я еще неделю лежала, не было сил. Кашель был, как у курильщика, и чудовищная слабость. Я пыталась двигаться, делать элементарные вещи: умыться, приготовить еду… К ноябрю стало легче. Теперь с каждым днем лучше, не прекращаю принимать лекарства.

Узнала, что умерли несколько знакомых. Выходит, мне повезло.

Татьяна, 67 лет. 45%

За Татьяну рассказывает ее дочь Мария.

Симптомы появились 1 октября: температура до 38, ломота, слабость, кашель. С каждым днем становилось хуже. Когда Татьяну забирали в больницу, сатурация была 78. КТ показала 45% поражения легких. ПЦР-тест оказался положительным.

В дальнейшем Татьяна была под кислородом — сначала с маской в обычной палате, потом, поскольку становилось хуже, перевели на ИВЛ. Она уже была без сознания.

Через 20 дней после госпитализации женщина умерла.

Рустам, 43 года. 45%

— На больничном я с 16 октября. Лежал 11 дней под кислородом и капельницей. Тяжело было, тело все ломило… После больницы девять дней болели голова и спина, были слабость и небольшие проблемы с дыханием. На этой неделе стало лучше.

Привит я не был. Раньше редко болел. Хотя есть хронические заболевания: тонзиллит, давление, язва…

Сергей, на момент болезни 31 год. Более 50%

Сергей заболел еще в первую волну, поэтому есть возможность узнать о долгоиграющих последствиях.

— В середине июля 2020-го почувствовал первые симптомы: температура, головная боль, отсутствие сил. Пропало обоняние. Первая флюорография показала, что все в порядке. После восьми часов в поликлинике все же выдали больничный. Выписали антибиотики (сработал один забавный побочный эффект: язык покрылся ярко-зеленым налетом), противовирусное и витамин C.

Усталость была жуткая. Чувствовал себя глубоким стариком, когда после полутора километров до дома приходилось стоять у подъезда и пытаться выровнять дыхание. Аппетита не было совершенно. Ел будто картон. Появилась раздражительность.

Компьютерная томография тогда показала поражение 25% правого легкого. Когда рекомендовали госпитализацию, согласился сразу. И на первичном осмотре упал в обморок.

Кстати, в отделении условия были хорошие. Мне досталась двухместная палата, где на тот момент не было никого. Врач сказала, что ковид любит грустных, поэтому нужно настраиваться на выздоровление.

В палате было градусов 35. Когда увидел, как у врачей в защитных очках плещется пот, сразу себе сказал: дружочек, не ной. Не представляю, как они работали в полном обмундировании в такую жару. Низкий поклон им всем.

Помню день, когда почувствовал запахи, нам как раз принесли овсянку. Лучше аромата я не ощущал давно. Это очень сильно приободрило.

В больнице я провел больше двух недель. Первые полтора месяца после выписки было тяжело эмоционально. Голова соображала плоховато, появились перепады настроения, беспричинная грусть. Сложно было заново вникать в работу. Болезнь еще и довольно ощутимо отражается на психике. Наверное, это можно сравнить с состоянием после наркоза, когда себя надо приводить в порядок как физически, так и морально.

Теперь про перемены на большой дистанции. На сегодня обоняние восстановилось почти полностью, хотя стало сложнее улавливать оттенки в ароматах и вкусах. С дыханием все неоднозначно. Одышки нет, но появился хронический насморк, часто нос заложен просто так, без причины. Потерял 9 килограммов. В остальном все в порядке. Купил велосипед, стараюсь поддерживать себя в форме.

Жанна, 52 года. 80%

У Жанны уже вторая «корона», до этого переболела в первую волну. Это она отдавала распоряжения про место на кладбище. Но передумала: не разобраны шкафы на работе, не выплачен кредит…

— Началось все в середине мая. Температура поднялась до 39, было так холодно, что не могла из-под одеяла вылезти воды попить. При этом, когда приехала скорая, никаких хрипов не прослушивалось. Кроме температуры, по всем параметрам я казалась вполне здоровой. Кстати, вкус и обоняние никуда не делись.

Только в больнице выявили двустороннюю пневмонию. Там в коридоре я и решила валиться в обмороки. Ощущение, будто кто-то резко хватает за горло — за секунду вырубаешься.

Мне постоянно что-то давали и капали, сбивали температуру — она опять поднималась. Под кислородом, конечно… Причем не сказать чтобы я чувствовала какие-то трудности с дыханием. Нормально дышала.

Пока однажды температура не скаканула за 40. И сатурация была 83. Мне теперь кажется, когда я увидела тот термометр, сработала какая-то психосоматика — именно тогда я впервые реально стала задыхаться. Будто прищепку надели на нос. Началась паника: срывала маску, вырывала капельницы. Но, говорят, не одна я так делаю в этой ситуации, это нормально. Возможно, я не столько задыхалась, сколько сама себе придумала это состояние.

Но тогда я почувствовала, что могу умереть. Смотрела на небо в окне, облака складывались в какие-то совсем уж дурацкие картинки, а я думала, что туда пока не хочу. Близких, наверное, кто-то предупредил, что происходит что-то, засуетились как-то. Помню, я по телефону подруге все давала какие-то распоряжения, как дальше со мной поступить. В глубине души думала, что она отмахнется: «Да успокойся», — ну, как принято. А она серьезно так восприняла: «Все выполню, как говоришь».

Но выкарабкалась. Потом ночью периодически снилось, что тону, кричу, а никто не слышит.

Дальше я все просила, чтобы разрешили вставать: мол, тогда сразу пойду на поправку. Когда разрешили, стала совершать подвиги: вот по палате прошла, а вот по коридору, а вот до лестницы. Колени и после выписки долго еще подкашивались.

Выписали меня примерно через месяц. Доктор еще осторожненько так называла мне процент поражения, чтобы не шокировать.

Через пять месяцев после больницы есть постоянное состояние какой-то вымотанности, хочется скорее отдохнуть. Днем клонит в сон, при этом ночью заснуть не могу. Слабость пока не прошла, стометровку не пробегу. Стараюсь двигаться, но быстро задыхаюсь. Как-то решила до автобуса добежать, так думала, что в нем и упаду.

Но самое страшное, что стали пачками выпадать волосы! Когда я это впервые обнаружила, паника была сильнее, чем когда увидела температуру за 40. Несколько месяцев это длилось. Но вот недавно парикмахер сказала, что вроде отрастают новые.

Еще неожиданно обнаружила у себя клаустрофобию. В метро начала задыхаться. Я пытаюсь это контролировать, даже иногда стараюсь вызвать приступ специально — не получается. А когда не надо — пожалуйста.

Кстати, вот сейчас вспоминаю, что, когда на краю была, давала себе зарок: если выйду, разберу все папки в шкафах на работе. Ага, разобрала…