Томский бунт: как литвины хотели создать свою республику в Сибири

Наши предки не сдавались даже в плену.

Пленных литвинов, сражавшихся в рядах Великой армии Наполеона и взятых русскими в кампании 1812 года,  царские чиновники отправляли подальше от западной границы, в Сибирь. К 1813 году по городам и разным селениям Западной Сибири были разбросаны тысячи уроженцев Великого княжества Литовского и польских областей. В Томске на положении бесправного ссыльного оказался и Мартын Вонсович, шляхтич  из Минска, пишет litvin.pl.

Российские власти считали Вонсовича фальшивомонетчиком. В его доме в свое время были найдены поддельные ассигнации. Такие «деньги» во время конфликта Франции с Россией распространяла разведка Наполеона. Вонсович никого не выдал, источник, откуда у него оказались ассигнации, не назвал.

Некоторые авторы предполагают, что Вонсович был ловким и умелым агентом наполеоновской разведки, внедренным  задолго до начала вторжения Наполеона в Россию. Энергичный и предприимчивый, пан Мартын умел завоевывать внимание собеседников, был хорошим психологом, легко заводил новые и новые знакомства.

Ссыльный шляхтич-литвин обустроился у реки Томь с комфортом. Он выстроил себе двухэтажный особняк, занимался коммерческой торговлей. Один из этажей собственного дома сдавал жильцам. Вонсович охотно принимал у себя гостей. Говорили, что у него шла ночами карточная игра по-крупному. Принимали в ней участие русские офицеры местного гарнизона. Это помогало литвинам завести широкие знакомства среди  томских чиновников и офицеров.

Особняк Вонсовича стал в начале зимы 1814 года местом сбора поляков и литвинов, мечтавших о вольности. Некоторые из них тянули лямку в гарнизоне, дав присягу царю (как  уроженец Минщины Томас Даманский, унтер-офицер русской армии). Другие были на положении военнопленных.

Накануне нового 1814 года у Вонсовича устраивали бал. Во время танцев под скрипку литвины Пионтковский и Рудницкий  собрали нескольких своих товарищей, бывших наполеоновских солдат. Обсуждался фантастический план. Храбрецы предлагали организовать в Томске всех бывших солдат Великой армии и взять власть в регионе, чтобы потом выйти в Германию и присоединиться к частям наполеоновских войск. Зимой 1814 года Франция еще могла  победить и Наполеон имел шанс сокрушить коалицию почти всех европейских держав.

Ряды заговорщиков росли достаточно быстро. В вербовке принимали участие как сам Воносович, так и его помощники.

Вскоре к участникам смелого плана присоединились  Зевельт, Драгочинский,  Костовский, Михайловский и еще десятки поляков и литвинов. У каждого была своя задача. К примеру, Драгочинский собирался отливать из меди кавалерийские трубы и даже трехфунтовые пушки, картечные пули, ядра. А Тишевский предлагал сформировать конный отряд из местных ссыльных, который мог стать авангардом будущего Сибирского отряда.

В него входили не только бойцы Наполеона, но и каторжники, томившиеся в местных острогах. Всего заговорщики намеревались привлечь под знамена Наполеона не менее 40 тысяч солдат и офицеров. Литвины заранее составили манифест из 12 пунктов, который планировали огласить перед началом действий их отряда, после полного захвата Томска. Руководители заговора рассылали курьеров с посланиями в Омск и Тобольск, которые Вонсович писал специальными «невидимыми» чернилами.

Широким планам не суждено было сбыться из-за доноса. Чем больше человек вовлекалось в заговор, тем больше слухов ползло по Томску и окрестным селениям о грядущем бунте поляков в частях, в городских учреждениях.

В мае к выступлению многое было готово. Всего было завербовано до 600 бойцов. О готовившемся бунте командиру Томского гарнизона рассказал солдат Василий Текутьев. Он уверял начальство, что ждать нельзя. В ночь с 9 на 10 мая поляки и литвины намеревались атаковать склады с оружием и присутственные места, арестовать всех чиновников и офицеров, состоявших на императорской службе. Время восстания было выбрано с толком. Участники заговора хотели атаковать цейхгаузы как раз после праздника святителя Николая Чудотворца, когда бдительность сторожевых постов была бы минимальной. Многие русские после праздника приходили бы в себя и не стали проявлять активности.

Начальник гарнизона Кемпен фантастическому рассказу доносчика не поверил, но сообщил губернатору Илличевскому. Тот отложил рапорт под сукно. Кемпен решил подстраховаться и послал также донесение генералу Глазенапу, который отписал в столицу, в далекий Санкт-Петербург.

Дело закончилось арестом Вонсовича и его товарищей. Власти рубить сплеча не стали. В 1814 году никого из литвинов  не расстреляли и не повесили. Всех задержанных распустили по квартирам, они жили обычной жизнью. Но следствие шло своим ходом. Вплоть до 1817 года, когда наполеоновская эпопея уже завершилась высылкой Бонапарта на остров Святой Елены.

После завершения следствия состоялся суд.

По решению Правительствующего Сената в 1817 году было привлечено к ответственности 40 участников заговора.  Вонсович отделался новой ссылкой в Нерчинск. Там он и сгинул. Несколько человек отправили по этапу на каторгу в рудники, к двум десяткам приставили полицейский надзор.

Весть о готовившемся восстании поляков и литвинов подтолкнула императора Александра Первого к решению вопроса о бывших военнопленных армии Наполеона в Сибири. Власти стали активно готовить пленных к переселению в Польшу и Литву.

Самое интересное, что Вонсович и его друзья вполне могли создать в Сибири свою республику, если бы действовали более решительно. Гражданская и военная администрации в Томске, несмотря на полученные неопровержимые сведения о бунте, долго не могли договориться между собой. Каждый из высоких начальников не решался взять на себя всю ответственность. Опасались гнева императора. Сказалась также привычка не проявлять инициативу при отсутствии указаний из столицы.

Восстание в Томске могло быть также поддержано выступлением поляков и литвинов в городе Тобольске, которые служили в местном гарнизонном полку. 12 мая 1814 года почти сотня поляков и литвинов отказались продолжать службу. Они заявили своим командирам, что в караулы не пойдут и приказы русских выполнять больше не намерены.

Нижние чины, как указывали офицеры полка в своих рапортах начальству, требовали высылки их на родину. В противном случае угрожали взяться за оружие и доказать, что они станут сражаться за свободу. Инцидент был прекращен только тогда, когда местные начальники пообещали возмущенным солдатам решить проблему в скором времени.