Союзная «война» пошла на рекорд: нефтяной экспорт упал на 38%

Беспрецедентность нынешнего газонефтяного спора между Минском и Москвой – не только в рекордной его продолжительности.

Но и в той решимости, с которой союзники пытались принудить партнера быть более сговорчивым. При этом имеющийся арсенал инструментов принуждения (объявление о повышении тарифов на транзит российской нефти, с одной стороны, и секвестр нефтяных поставок в Беларусь – с другой) союзники фактически исчерпали, а воз пока, как говорится, и ныне там.

Затянувшийся более чем на год спор может не завершится в этом году и плавно перетечет на 2017 год. Хотя среди чиновников есть оптимисты. Они говорят, что по главным вопросам (оплата белорусской задолженности за газ, компенсация нефтяных потерь Беларуси и т.д.) стороны уже договорились. Осталось согласовать лишь некоторые детали, которые теоретически можно согласовать и под занавес уходящего года, пишет Наше мнение.

Минск и Москва: нестыковка позиций

Между тем неурегулированный белорусско-российский спор уже ударил по имиджу ЕАЭС. Фактически фальстартом завершился 26 декабря в Санкт-Петербурге саммит ЕАЭС, на котором ожидалось подписание президентами евразийской «пятерки» Договора о Таможенном кодексе ЕАЭС (придет на смену Таможенному кодексу Таможенного союза, принятому в 2009 г. – плод совместной 3-летней работы евразийских интеграторов). Белорусский президент просто не поехал на это мероприятие.

Причины понятны. Минску, несмотря на колоссальные усилия, не удалось не только настоять на пересмотре формулы цены, но и договориться об отсрочке накопившейся задолженности за газ (как сообщалось, к концу 2016 г. белорусский долг за газ увеличился до USD425 млн). Даже авансовый платеж за газ, который белорусская сторона сделала в начале декабря в надежде на полное восстановление поставок нефти, не приблизил союзников к финишной развязке: белорусский «жест доброй воли» (так в Минске почему-то назвали этот платеж) российская сторона не оценила и вернула платеж обратно, заявив, что ждет полной оплаты за газ.

Премьер-министр Беларуси Андрей Кобяков 19 декабря в интервью агентству Reutersне стал драматизировать ситуацию. Он сказал, что не считает отношения с Россией в энергетической сфере плохими: «Речь идет скорее не между очень плохо и хорошо, а между хорошо и еще лучше».

В свою очередь вице-премьер РФ Аркадий Дворкович пояснил газете «Ведомости» (27 декабря) подоплеку конфликта следующим образом: Россия настаивает на соблюдении контрактной цены на газ, тогда как белорусские партнеры считают, что цена должна быть ниже. «Пока есть разногласия: белорусские партнеры интерпретируют определенные нормы соглашения (о переходе на общий рынок газа – прим. ред.) таким образом, что цены на газ должны быть ниже, чем записано в контракте. Мы не согласны и настаиваем на полном исполнении контракта», – сказал А. Дворкович.

Он не стал скрывать, что отношения с Беларусью в части поставок газа и нефти строятся непросто. Но их, как было сказано, «надо рассматривать в более широком контексте, а не только в части споров относительно контрактных цен и условий поставок». «Мы живем в союзном государстве, у нас формируются элементы Евразийского экономического союза, в том числе лидеры стран подписали соглашения о переходе в 2019 году на общий рынок электроэнергии, в 2025 году – на общий рынок газа. Мы обсуждаем будущее, а не какой-то один период», – отметил он. Потому, добавил Дворкович, «для наших друзей важно понимание этого долгосрочного периода». «Но оно зависит в том числе от того, что будет происходить на нашем внутреннем рынке газа. Это тоже предмет серьезного обсуждения, которое мы ведем с нефтегазовыми компаниями. Если примем решение о более свободных условиях ценообразования на рынке газа, то надо будет менять межправительственное соглашение, так как в нем содержится привязка к регулируемым ценам», – отметил он.

Что же касается нефти, то российская сторона ранее заявила, что будет постепенно отказываться от экспортных пошлин на нефть. «Но когда это произойдет, мы не знаем. А так как этих пошлин нет во взаимоотношениях с Беларусью, то их наличие для других стран белорусской стороне в плюс, и они опасаются быстрых изменений. Будем исходить из собственных национальных интересов, которые во многих вещах совпадают с интересами наших общих интеграционных формирований с другими странами, в том числе и с Беларусью», – заключил Дворкович.

Нефтяные потери Беларуси

Намерение Москвы исходить из собственных национальных интересов при отмене экспортных пошлин на нефть означает ни что иное, что Беларусь должна быть готова к повышению цен на российскую нефть и потере экспортных пошлин на нефтепродукты, которые пока пополняют белорусский бюджет.

Пока же Беларусь теряет эти пошлины не из-за налогового маневра в РФ, а вследствие сокращения поставок российской нефти. Уже очевидно, что в этом году Россия поставит в Беларусь вместо ожидаемых 24 млн тонн около 18 млн тонн нефти (в третьем квартале вместо 6 млн тонн нефти по «трубе» на белорусские НПЗ было поставлено 3,5 млн тонн, в четвертом квартале поставки были снижены еще на 0,5 млн тонн).

Из-за снижения поставок нефти экспорт белорусских нефтепродуктов по итогам 2016 г. снизится, как минимум, на 20%. В частности, в январе-ноябре 2016 г. экспорт белорусских нефтепродуктов упал на 19% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года – до 12,301 млн тонн, а в стоимостном выражении – на 38% – до USD3,768 млрд. В этот период белорусские НПЗ снизили производство бензинов на 6,9% – до 3,364 млн тонн. В том числе в ноябре было произведено 258,6 тыс. тонн бензинов – на 20,6% меньше, чем в ноябре 2015 г. За 11 месяцев 2016 г. производство дизтоплива в Беларуси снизилось на 14,9% по сравнению с аналогичным периодом 2015 г. – до 6,351 млн тонн, при этом в ноябре было произведено 377,8 тыс. тонн дизтоплива – на 37,9% меньше, чем в ноябре прошлого года.

Снижение объемов экспорта нефтепродуктов влечет за собой падение поступлений от экспортных пошлин на нефтепродукты, которые белорусское правительство ранее распределило в счет оплаты внешнего долга. В 2015 г. Беларусь получила в свой бюджет около USD1,1 млрд экспортных пошлин на нефтепродукты, то по итогам 2016 г. эта сумма упадет примерно в 2 раза.

Газонефтяной спор с Россией не мог не сказаться на ВВП Беларуси. Согласно прогнозам Минэкономики, по итогам 2016 г. он может снизиться на 2,5-2,6% и составит 97,4-97,5%. Первоначальный прогноз белорусских властей предполагал рост национальной экономики в 2016 г. на 0,3%.

Останемся без газа и нефти?

Если Минску и Москве в этом году не удастся разрешить газонефтяной спор, в 2017 году Беларусь без газа и нефти не останется. Даже на пике газового конфликта у России ни разу не возникло желание прикрутить газовый вентиль. Ведь Москва таким образом ограничила бы в поставках свою 100-процентную белорусскую «дочку» – компанию «Газпром трансгаз Беларусь», которая поставляет газ внутренним белорусским потребителям (с определенной наценкой, что предусмотрено соглашениями при продаже «Белтрансгаза»).

Не останется Беларусь и без российской нефти – «Транснефть» заранее объявила, что в первом квартале 2017 года в Беларусь будет поставлено 4,5 млн тонн нефти. При этом официальный представитель компании Игорь Демин уточнил, что помесячные планы графика можно корректировать. (Для справки: для 100%-процентной загрузки двух НПЗ сейчас необходимо около 6 млн тонн.)

Беларусь интересует не столько цена на газ, сколько разница в цене с РФ

Ранее Москва заявила о готовности оказать финансовую поддержку белорусским производителям электроэнергии в целях создания общего энергетического рынка ЕАЭС, который должен заработать с 1 июля 2019 г. Таким образом Москва стремится убрать белорусское «препятствие» на пути создания этого рынка. Ведь Беларусь заявила, что создать единый евразийский энергорынок невозможно без создания единого рынка газа (а его планируется создать в 2025 г.), потому что из-за более высоких цен на газ белорусская электроэнергии на евразийском рынке будет неконкурентоспособной.

Однако, похоже, белорусская сторона скорректировала свою позицию – теперь она говорит не только о создании равных условий для производителей электроэнергии в России и Беларуси, но в целом о равных с российскими ценах на газ.

«Должны быть сопоставимые, а лучше – равные условия между субъектами хозяйствования для того, чтобы можно было вести разговор по всем четырем свободам экономического союза, а не изюм из булки выковыривать и считать, что остальные должны с этим соглашаться», – заявил белорусский премьер Андрей Кобяков в интервью агентству Reuters 19 декабря.

Он подчеркнул, что Беларусь интересует не столько цена на газ – хотя это, конечно, важно, – сколько разница в ценах между нашими странами. Если в приграничных регионах РФ цена на газ в 2 с лишним раза ниже, чем в Беларуси, то конкурентоспособность белорусских товаров будет заведомо хуже, чем российских. «Поэтому мы говорим: мы не против, если вы у себя поднимете цены до уровня сопоставимого с белорусским, мы вам вопросов не будем задавать. Но если вы не можете поднять у себя внутри, тогда приведите цены для Беларуси в соответствии с вашими ценами. Тем более, что на это есть вся договорная правовая база, которая подписана еще в 2011 году», – пояснил позицию официального Минска белорусский премьер.

Таким образом, если в ближайшее время Минску и Москве и удастся снять разногласия по текущему газовому спору (хотя бы для того, чтобы восстановить поставки российской нефти в Беларусь), то белорусской стороной в повестку уже внесен новый – «выравнивания» цен на газ в России и Беларуси.