Кафка, ты неудачник

Полина Шарендо-Панасюк в смертельной опасности.

«Ваша конституция - ложь от начала до конца. Ложь, что ваше государство выражает волю и интересы народа, что вся власть принадлежит народу. Ложь, что высшая цель вашего государства - повышение материального и культурного уровня жизни народа. Ложь, что вы проводите политику мира и боретесь за укрепление безопасности народов. Ложь и позор ваша избирательная система, над которой потешается весь народ, ложь и позор ваш герб, ложь и позор ваш гимн». Эти слова вполне могли быть написаны Полиной Шарендо-Панасюк. Но они принадлежат украинскому писателю и сценаристу Гелию Снегиреву, который отказался от советского гражданства в 1977 году. Полина Шарендо-Панасюк сделала то же самое – отказалась от своего единственного гражданства – на прошлой неделе.

Гелий Снегирев был успешным: членство в союзах кинематографистов и писателей, а заодно и в КПСС, должность главного редактора «Укркинохроники» - в общем, полное благополучие. А потом он начал изучать по старым подшивкам судебные процессы тридцатых годов над украинской интеллигенцией (разумеется, в советской прессе это называлось судами над националистами) – и написал исследование «Патроны для расстрела». После этого был обыск, изъятые рукописи, исключение из творческих союзов и из партии. А в июле 1977 года Снегирев отказался от советского гражданства. Прожил он после этого меньше полутора лет – арест, голодовка, принудительное кормление в тюремной больничке, паралич, мучительная смерть. Именно такой оказалась цена отказа от гражданства своей страны для Гелия Снегирева.

Спустя почти полвека, уже в другой стране, Полина Шарендо-Панасюк, измученная в бесконечных карцерах накануне очередного суда, который добавит ей еще пару лет к сроку, написала отказ от белорусского гражданства. Написала, что не хочет иметь ничего общего с оккупационным режимом, который уничтожает независимость Беларуси, участвует в войне и убивает политзаключенных в тюрьмах. Едва ли она слышала о Гелии Снегиреве, но как же этот ее отчаянный жест – единственная доступная узнику диктатуры форма протеста – звучит в унисон с таким же жестом киевлянина из семидесятых: «Я не желаю более оставаться гражданином государства, которое уничтожило элиту моего украинского народа, лучшую часть крестьянства и интеллигенции, извратило и оболгало наше историческое прошлое, унизило наше настоящее». До чего похоже звучат слова из Киева семидесятых и из зареченской колонии полвека спустя! И от этого страшно. Особенно когда знаешь цену, которую пришлось заплатить автору тех киевских слов.

Сразу после заявления об отказе от гражданства Полину Шарендо-Панасюк этапировали в психушку – якобы для проведения судебно-психиатрической экспертизы. Правда, экспертизу Полина уже проходила во время следствия. Так что можно только догадываться, зачем ее туда отправили. Полина написала в своем заявлении, что с этого момента не подчиняется никаким законам оккупационной власти. Карцер ее не сломал, ПКТ не сломало, угрозы не сломали, новые суды с добавлением тюремного срока – тоже не сломали. Вероятно, не сумев справиться с отважной Полиной, не сумев ее запугать, уничтожить, заставить подчиняться, режим решил воспользоваться старым добрым опытом тех самых предшественников, из семидесятых. Карательная психиатрия творила чудеса, которых кагэбэшники не могли добиться пытками.

Гелия Снегирева в девяностые посмертно восстановили в союзах писателей и кинематографистов. На киевском доме, где он жил, теперь висит мемориальная доска. Но я не хочу, чтобы в Бресте висела мемориальная доска в память Полины Шарендо-Панасюк. Я хочу, чтобы живая, здоровая, веселая Полина гуляла по Бресту, и ей ничего не угрожало. А сейчас жизнь Полины не просто в опасности – это та самая критическая ситуация, когда весь мир должен кричать, требовать, добиваться.

Вместо этого я с удивлением читаю на страницах «Нашай нівы» комментарии правозащитников из «Вясны» и Human Constanta, которые всерьез рассуждают о том, что в соответствии с каким-то там параграфом какой-то там статьи какого-то там закона Полина не может отказаться от гражданства, поскольку у нее есть невыполненные обязательства перед страной в виде неотбытого наказания. Вдумайтесь: представитель той самой Human Constanta, где работала сидящая в тюрьме Наста Лойко, и юрист той самой «Вясны», из которой похитили и посадили все руководство и парочку волонтеров, рассказывают о законах и параграфах «Нашай ніве», два редактора которой сидят в лагерях.

Кафка, ты неудачник.

Ирина Халип, специально для Charter97.org

Если вам понравилась статья, вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL 97 1160 2202 0000 0002 1671 1123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу charter97@gmail.com