Ритуальный абсурд

Сейчас, когда администрация Джорджа Буша объявило об исключении Северной Кореи из списка государств, поддерживающих терроризм, стоит вновь вспомнить о странном, ритуальном характере отношений этой страны с внешним миром.

Выходим из автобуса, пересекаем двор, останавливаемся перед несколькими приземистыми зданиями, выкрашенными в голубой цвет. Это одно из самых странных мест на планете: «Объединенная зона безопасности» - демилитаризованная территория, разделяющая Северную и Южную Корею, находящаяся под юрисдикцией ООН с момента заключения перемирия в 1953 г. Впереди, примерно в сотне метров, за нами с балюстрады наблюдают северокорейские солдаты; их лица абсолютно бесстрастны. Пойдете в их сторону - и вы считаетесь перебежчиком. Прямо за нами расположились столь же бесстрастные южнокорейские солдаты в темных очках; руки вытянуты по швам, кулаки сжаты. Если кто-то с той стороны направится к нам, они могут открыть огонь.

Столь же невероятную картину вы видите, оказавшись внутри голубого дома: там уже полвека стоит стол для переговоров, расположенный точно вдоль линии, обозначающей границу. По одну сторону стола - Юг, по другую - уже Север. Большинство туристов на минуту перешагивают через линию - просто чтобы ощутить, каково это, оказаться «на той стороне». Но граница, пусть и невидимая, все равно пугает, и они немножко торопливее, чем требуются, отходят назад. После этого небольшого ритуала американский офицер, сопровождающий нашу группу, устраивает экскурсию по демилитаризованной зоне. Вон там, показывает он - «Деревня свободы», процветающее «образцовое» поселение на южной стороне (жители зарабатывают бешеные деньги, торгуя женьшенем, а от налогов они освобождены), а вон там - «Пропагандистская деревня», построенная северокорейцами (большинство ее новеньких и чистеньких домов пустует).

Офицер также показывает нам место, где в 1976 г. северокорейские пограничники напали на американских солдат, зашедших в северную часть демилитаризованной зоны, чтобы подрезать ветки дерева, закрывавшие обзор, и зарубили двоих американцев топорами. Через три дня пехотное подразделение армии США под прикрытием 20 транспортных вертолетов, 7 вертолетов огневой поддержки «Кобра», круживших в вышине бомбардировщиков B-52, и авианосца, подошедшего к берегу, снова вошли в зону и спилили дерево. Здесь очень быстро осознаешь, что Пханмунчжон с его гротескными ритуалами и странными традициями - не просто заезженное клише, а настоящий «заповедник» китча пятидесятых, времен «холодной войны», место, застывшее во времени, сюрреалистическое, как сама Северная Корея.

Говоря это, я, конечно, никакой Америки не открываю: Пханмунчжон уже пятьдесят с лишним лет служит страшноватым памятником северокорейскому режиму. Однако сейчас, когда администрация Буша объявило об исключении Северной Кореи из списка государств, поддерживающих терроризм, стоит вновь вспомнить о странном, ритуальном характере отношений этой страны с внешним миром - ведь само это заявление Вашингтона по своему тоже выглядит странным и ритуальным.

Несколько фактов: Пхеньян продает ракетные технологии Сирии и Ливии, санкционирует убийства дипломатов, похищает японских и южнокорейских граждан, и отказывается сообщить полные данные об их судьбе. Неизвестное нам число северокорейских граждан находится в концлагерях, - точной копии сталинских - а руководство этой страны отлично знает, что многие ее жители в буквальном смысле умирают от голода. По любым нормальным меркам Северная Корея остается «террористическим государством»; это понимают все. Решение американской администрации - не констатация каких-либо перемен в действиях северокорейского режима. Скорее речь идет о согласованном сторонам обмене «наборами слов»: мы отказываемся от термина «террористический», а они в ответ в очередной раз «обещают» демонтировать свои ядерные объекты. Не обходится и без ритуальных любезностей: очевидно в знак уважения главному американскому переговорщику по этой «сделке», Кристоферу Хиллу (Christopher Hill), разрешили в ходе последнего визита на Север разрешили прибыть в Пхеньян с Юга на машине, через Пханмунчжон, а не лететь самолетом через Китай, как раньше.

Конечно, рано или поздно у «обмена словами» могут появиться и «реальные» элементы. Вероятно, речь пойдет об увеличении финансовой помощи Пхеньяну, хотя в глубине души никто не верит, что она дойдет до тех граждан страны, которые в очередной раз оказались на грани голодной смерти. Ходят разговоры и о совершенствовании системы контроля над выполнением соглашения по ядерной программе, хотя все предполагают, что северокорейские власти снова попытаются смошенничать. Тем не менее, можно лишь гадать, чем нынешний Белый дом, так долго выступавший против любых переговоров с Северной Кореей, обосновывает нынешние контакты. Может быть, это просто способ удержать ситуацию в ее нынешнем виде. Может быть, в Вашингтоне пришли к выводу, что диктатор Ким Чен Ир (Kim Jong Il), давно уже не появлявшийся на публике, действительно умер. А может быть, там опасаются, что в противном случае Пхеньян преподнесет Америке очередной неприятный сюрприз - проведет новые ядерные испытания, скажем, в день президентских выборов в США.

Чем происходящее точно назвать нельзя, так это подлинными переговорами - то есть такими, чьим конечным результатом станет демонтаж северокорейской ядерной программы или потепление в отношениях между Севером и Югом. Подобные переговоры, основанные на реальном доверии, действенных механизмах проверки, и сотрудничестве, можно вести только с режимом, который понимает, что такое доверие, проверка и сотрудничество - иными словами, с режимом, полностью отличным от того, что сейчас находится у власти в Пхеньяне, независимо от того признают его официально «террористическим», или нет.