Студентка из Германии: Белорусский ОМОН звереет на акциях солидарности

Белоруска Инга Абрамова учится в Германии, но приехала в Минск на акцию 16 октября. Девушка прислала сайту www.charter97.org свои воспоминания о том, что ей пришлось пережить во время ареста.

Свидетельства студентки как нельзя кстати, ведь на днях замминистра МВД Беларуси Евгений Полудень заявил, что минский ОМОН научился пресекать несанкционироваванные акции во время стажировки в Германии. Приводим письмо Инги Абрамовой:

«16 октября, Минск. На Октябрьской площади проходит мирная акция. День солидарности с политзаключёнными и семьями пропавших без вести граждан Республики Беларусь. Полтора года я не принимала участия в акциях и митингах в родной стране, много читала, о сближении с Евросоюзом. Приехав на каникулы в Беларусь, я решила участвовать в предстоящей акции.

Опыт участия в подобных мирных мероприятиях в Беларуси у меня и моих друзей был всегда печальный. А вот проведение тех же мирных акций солидарности в Германии не сопряжено со страхом быть арестованным или избитым. Там все просто, нужно всего лишь позвонить в полицию, прийти в назначенное время, объяснить цель акции и место ее проведения (я выбрала центр города, возле городской ратуши). Внимательно меня, выслушав, мне выдали разрешение. Для проведения последующих акций, мне даже не пришлось никуда идти, я позвонила в полицию и услышала: «А, фрау Абрамова! Мы Вас помним, мы вышлем Вам разрешение по факсу». Вот так все просто, цивилизовано, никакого экстрима.

И вот я в Минске на Октябрьской площади. Все начнется в 18:00. Холодно, на часах без четверти пять, я захожу в кафе, из окон которого видно все, что происходит на площади. С удивлением замечаю, что не я одна пришла так рано. Несколько «парочек» милиционеров прогуливаются вдоль площади, неподалеку стоит машина ГАИ, на парковку у кафе подъезжают несколько микроавтобусов с сильно тонированными стеклами. А через некоторое время и на саму площадь въезжает несколько автобусов. Без четверти шесть я выхожу из моего «пункта наблюдения». Вижу много людей с камерами, много мужчин в штатском, разговаривающих по рации, также много милиционеров. Чувствую себя неуютно, я совсем одна. Ищу знакомые лица, подхожу к группе молодых людей и слышу: «Далучайся!» Все, я не одна.

В 18.00 мы становимся в шеренгу, я хочу достать свой бело-красно-белый флаг, одолженный накануне у друга. Но мне в руки дают портрет политзаключенного. Стоим. Милиция по громкоговорителю предлагает всем немедленно разойтись, заявляя, что мы якобы нарушаем закон - стандартные фразы. В ответ мы становимся в «цепочку», берем друг друга под руки. Но власть действует молниеносно: со спины к нам подъезжает автобус, слышу топот ног, и чьи-то сильные руки вырывают меня из цепочки и тащат к автобусу.

Я пытаюсь сопротивляться, но я одна, а их трое, и моей силы явно не достаточно. За строптивость меня несколько раз бьют по ногам. Притащив меня к автобусу, «мужественные» бойцы ОМОНа бросают меня вперед, я падаю на ступени автобуса, больно ударяясь коленями. Мне «помогают» - подбрасывают еще раз уже повыше, и я «приземляюсь» на пол. Все произошло очень быстро, не прошло и двух минут, как мы встали в «цепочку» - и вот все закончено.

Придя в себя, я поднимаюсь с пола и сажусь на сидение автобуса. Подумалось: «Эх, неохота на сутки идти, там холодно и грязно, но «С’ est la vie» (Такова жизнь)». Автобус загрузили и мы поехали. По Минску я обычно передвигаюсь на метро, а тут «прокатили» бесплатно с обзорной экскурсией по городу. С сидящей рядом девушкой вспоминаем, что это не автозак, где пространство ограничено, отсутствует освещение, и из окон город не увидишь. Молодой человек в гражданской одежде, сопровождающий нас в этой поездке, с гордостью хвастается, что он недавно закончил милицейское учебное заведение и знает, как с такими, как мы, обращаться. Затем интересуется у меня: «А ты где учишься?» «Нигде», - отвечаю я. «Уже нигде!» - расхохотался сотрудник.

Подъехали к зданию Центрального РУВД, «выгрузились». Всех заводят в коридор, заставляют стать лицом к стене с поднятыми за голову руками. Звонить, разговаривать - запрещено. При мне «новоиспеченный» омоновец избивает одного парня, заставляет его поставить ноги очень широко, чуть ли не на шпагат. Видимо, ему не терпится применить полученные знания на практике.

По одному заводят в кабинет. Там, как в школьном классе: парты, доска. Задержанных рассаживают. Меня посадили за первую парту. Личные вещи и телефоны забирают. Переписывают данные и снова выводят в коридор. «Лицом к стене, руки за голову, не разговаривать!» Конвейер. Нам все еще не объясняют, за что мы задержаны. У многих уже сняли отпечатки пальцев, не дав после этого даже помыть руки. Почему так? Конечно у них сила, власть, они все решают.

Анатолия Лебедько волокут по коридору в направлении «бомжатника». Паша идет за ним, пытается его защитить. Его не пускают, тогда он кричит: «Ребята!» Мы бежим к нему, но и нас заталкивают обратно. Одного парня бьют, сильно бьют. Уводят еще одного парня, снова не говорят куда. И тогда мы садимся на пол, не все, а только три девушки и два парня. Мы не будем стоять лицом к стене с поднятыми руками, мы протестуем, мы не являемся вооруженными террористами, мы не опасны. Почему нас задержали таким грубым образом без объяснения причин? Мы не обязаны стоять, мы будем сидеть.

Милиционер кричит на нас, заставляет подняться, а затем говорит: «Ну, все, девочки, домой вы уже сегодня не вернетесь». Мы сидим. Прошло около часа, сидеть на полу очень холодно, но внизу ничем не воняет, а когда стоишь, то чувствуешь отвратительный запах. Почему?

Сотрудникам РУВД надоело наше сидение, к нам подходит злой дядя и бьет всех по ногам. Больно, холодно, мы встаем. Прошло около 3-4 часов с момента нашего задержания. Нас отпускают, нам возвращают вещи, паспорта. Отпускают всех – 22 человека.

На прощание, милиционер с грустными, ничего не выражающими глазами говорит мне: «На Октябрьской площади собираться НЕЛЬЗЯ!» Я озадаченно интересуюсь: «А на Якуба Коласа можно?» «Тоже нельзя». «А где же можно?» «Вообще собираться нельзя, НИГДЕ!»

На улице нас встречают, я вспоминаю о своем флаге, до сих пор лежащем у меня в кармане и достаю его. Не успела там, так хоть здесь. Все закончилось. Все разошлись, снова одна, как и вначале. На вечер был запланирован отъезд в Полоцк на присягу, но мой поезд уже отъезжает. Решила ехать в Брест. Появилась усталость, боль в ногах, спине.

Мне до сих пор не понятен смысл разгона мирной акции. Люди просто стоят с портретами, ничего не выкрикивают, ни к чему не призывают, не мешают проезду транспорта, не сорят. Почему власть так боится их, и на менее чем полусотни мирных граждан натравливает более сотни свирепых, размахивающих дубинками омоновцев? Зачем? Ведь живем мы в самом центре Европы, в цивилизованной стране, с «установившейся демократией»!

Фото bymedia.net

Фото bymedia.net