Навоз для диктатора

Алесь Пушкин полагает, что, отвезя 10 лет назад Лукашенко тачку навоза, он помог белорусской интеллигенции сохранить лицо.

Накануне юбилея этой акции художник напомнил «Салідарнасці», как разворачивались события.

-- Алесь, как вы вообще додумались до такого перфоманса?

-- Я помнил, как в 1968 году в знак протеста против ввода советских танков в Чехословакию на Красную площадь вышли восемь человек. И решил: пусть наша интеллигенция ответит на узурпацию Лукашенко власти поступком хотя бы одного художника.

Долго думал над тем, чтобы мой перфоманс получился ненасильственным. Но вместе с тем, надо было сделать какую-то экстремальную вещь, которая бы потрясла людей. В результате пришел к навозу - народной форме протеста. Одно дело, когда к тебе приходят с тортом и просят править еще 5 лет, другое -- когда подвозят тачку навоза. Можно было бы подкатить тачку гексогена, как это делали чеченцы, но мир терроризма ни принимает.

Я покрасил в красный цвет тачку, одел национальную рубашку, венок с васильком, белые перчатки. Навоз взял у моего соседа Володи, который держит корову. Ни он, ни водитель, который отвозил меня в Минск, не знали, для чего он мне на самом деле нужен. На навоз я положил портрет Лукашенко, девальвированные деньги, наручники, колониальную символику. Забыл только положить туда его Конституцию 1996 года.

- Вы не боялись, что вас за перфоманс могут посадить?

- Конечно, боялся. И застрелить же могли: может меня бы приняли за шахида, везущего гексоген!

Без пятнадцати двенадцать я приехал на микроавтобусе к театру Янки Купалы и покатил тачку в направлении подъезда № 1 администрации президента. Там шли работы по благоустройству: ложилась плитка, пилились елочки, и я незамеченным подошел на расстояние 5-7 метров к ступенькам администрации. Тут из подъезда вышел милиционер и перегородил мне дорогу – «Что вы делаете! Стойте, стойте!».

Я высыпал перед ним навоз и вилами прибил к нему портрет Лукашенко – «Вот из дерьма ты вышел, в дерьмо ты и вернешься!»

- Что с вами произошло дальше?

- Милиционер, перед которым я вывернул навоз, сразу по телефону вызвал ОМОН. Меня доставили в Ленинское РОВД, там посадили перед видеокамерой и начали задавать вопросы:

- Фамилия, имя, отчество?

- Не буду отвечать, - говорю.

- Почему?

- Говорите на белорусском языке.

- Прозвічша, імя, імя па бацьку?

- Не скажу.

- Ну а теперь почему?

- Имя мое - неизвестно, подвиг мой - бессмертен.

Они так ржали! Говорят: «Пушкин! Это же ты! Мы знаем! Уже НТВ тебя показало!». В 12 часов ночи меня выпустили.

Против меня возбудили уголовное дело по статье «злостное хулиганство (с особым цинизмом)», но чудо: целое лето никто на меня не обращал внимания! Процесс начался только 27 ноября. Судил меня Сергей Федорович Хрипач, который дал сыну Чигиря 7 лет. Было много свидетелей, в качества эксперта выступал искусствовед, организатор фестиваля перфоманса «Новинки» Виктор Петров-Хруцкий, который засвидетельствовал, что моя акция была произведением современного искусства. На завтра мне дали два года условно.

Потом я привез Сергею Хрипачу картину, где был нарисован красный замок и василек. Зашел к нему в кабинет и говорю:

- Сергей Федорович! Решил вам сделать подарок за то, что вы оставили меня на свободе, и я буду на печи лежать и только ходить в милицию отмечаться!

- Да, да, хорошая картина, - сказал Сергей Федорович и повесил ее в своем кабинете на стенку.

-- Какие еще последствия имел для вас перфоманс? Знаю, что государственным музеям запретили приобретать ваши произведения.

- Да, за 10 лет ни одна государственная структура, ни лесничество, ни райисполком, ни школа, не приобрели мою картину. Только частные люди, костел и церковь. А государственным СМИ – начиная с нашей районки «Крупский вестник» и заканчивая журналом «Маладосць» – до сих пор запрещено упоминать мое имя.

О! В этом подвале меня держали! (В этот момент Пушкин и журналисты ехали на машине по Орше, и художник рукой показывал на место, где он отсидел 10 суток. Этой истории скоро будет два года. На традиционном праздновании Дня белорусской военной славы на Крапивенском поле под Оршей его участникам сотрудники милиции сообщили, что поле заминировано (!) и Пушкин вместе со всеми был доставлен в городской отдел внутренних дел - прим. Хартии'97).

Сидят возле меня все эти молодофронтовцы, жуют бутерброды, а менты делают вид, что они не знают, почему мы тут сидим. И вот я вижу, что в уголке стоит красно-зеленый флаг. Подбегаю, срываю его, топчу и выбрасываю в окно. На улице из машины выбегают омоновцы и бегом к нам наверх. А я притворился будто бы уснул. Всех около меня разобрали, а когда поняли, что это я сделал, сказали - Пушкин, у вас будут проблемы.

Ну закрыли меня и три дня держат в тюрьме - не могут как следует составить обвинение. Возят на суд, а судьи отправляют дело на доработку. В результате милиционеры сочинили такие показания: «Пушкин в 12.35 пытался похитить полотно государственного флага ценой 8 560 рублей путем передачи его из окна…». Короче, вышло, что я мелкий воришка!

Алесь Пушкин, чьи эскизы татуировок на белорусскую тематику можно найти в крупных тату-салонах, гордо носит на груди надпись «Беларусь перадусім!»

Но это что. Пару лет назад националист Пушкин шокировал всю Прибалтику. На биеннале в Литве он явился на импровизированном танке на основе легкового автомобиля, в армейской пилотке и выступил со скандальным заявлением. Его сын, Николай Пушкин, станет генералом и отвоюет обратно белорусам Вильню…

Пока же известный художник продолжает воевать за белорусскость в Беларуси. В Оршу мы ехали не просто так, а на фестиваль альтернативного искусства, где Пушкин должен был демонстрировать боди-арт. Но когда за день до фестиваля ему сообщили, что мероприятие будет вестись по-русски, художник от участия отказался.

- Алесь! Как вы относитесь к глобализму?

- В свое время я устраивал на Купалье перфоманс, где одел форму прокурора и сжег виагру, резиновые палки, порнографические журналы. Я за то, чтобы соблюдались основные демократичные принципы и ценности, но все копировать у Запада будет вредно. Там сейчас все права человека свелись к защите прав секс-меньшинств, разрешению однополых браков. Я считаю, что такие вещи для нас категорически неприемлемы. Как, например, и крематорий (а не обычное кладбище), и женщина-священник.

В Голландии я наблюдал, как из дорогой машины в ресторан направилась молодая пора. С ней была собачка. А совсем рядом из недорогого автомобиля за покупками вышла в парандже мусульманка. С ней были пять детей. Так вот эта мусульманка мне ближе.

- Вы из-за этих своих взглядов вернулись жить в Бобр?

- Да. Помимо этого, есть такая традиционная ценность как качество жизни. Не случайно все богатые люди стараются употреблять экологически чистые продукты, жить в деревянном доме. В Голландии мой домик и участок стоил бы 500 тысяч евро.

Я понял, что жизнь должна быть неспешной, спокойной, с искренними отношениями со своими близкими и любимыми. И обязательно надо иметь несколько детишек - обязательно! Если даже с чудесным человеком вся жизнь будешь жить, а детишек не появится, не будет полного счастья.

Мы с Яной 6 лет ждали Миколку, у нас было два выкидыша - я так страдал! Я все думал: почему так? Я, кажется, и счастливый: такая у меня Яночка, такая природа кругом, есть любимое дело, борюсь за Беларусь, а детишек вот нет… Знаешь, как мне было тяжело?

Сейчас у нас двое, но мы хотим третьего - диктатор же сказал, что белорусская семья должна иметь троих детей. Надо хотя бы один его приказ соблюсти - остальные мы «херим».