Владимир Яроменок: Площадь для меня еще не закончилась

Молодофронтовец Владимир Яроменок может вернуться в тюрьму уже в ближайшее время.

О новом уголовном деле молодофронтовцу следователь Первомайского РУВД Минска сообщил 14 июля во время венчания.

Владимир Яроменок рассказал о своих планах в интервью udf.by.

- Милиционеры становятся неотъемлемой частью свадеб молодофронтовцев. Если на свадьбу Николая Демиденко в Миорах из Витебска пригнали автобус ОМОНа и милиционеров в штатском и в форме, то вам 14 июля следователь подарил новость о новом уголовном деле. За что такая любовь?

- Точно не знаю, точно могут сказать кураторы «Молодого фронта» в КГБ и в спецслужбах вообще. Наверное потому, что мы их загружаем работой «по уши». За активную гражданскую позицию меня и моих друзей активно прессуют; год назад это давление обернулось сплошными сутками на Окрестина: любая акция или приезд вип-персон типа Медведева или Путина сопровождалось зачистками «Молодого фронта» и сутками.

В этом году все тише, спокойнее, но завели уголовное дело.

- Следователь явно знал, что у Вас свадьба, когда приглашал на допрос. Прощения не просил?

- Не просил. Говорит, что ему это дело сто лет не нужно, что уголовное дело на меня ему дали и приказали скорее направить в суд.

Милиционеры знали, что у меня будет свадьба (расписались с женой до этого, а 14-го у нас было венчание). Венчались мы в Миорах, поэтому я должен был просить в уголовно-исправительной инспекции разрешение на выезд из Минска. Разрешение дали, но сделали такой «подарок».

- Вы с Николаем Демиденко - земляки. Как Вы познакомились?

- Познакомились в году, видимо, 2002-ом или в 2003-м, когда еще учились в школе. Мы не имели общих интересов в политической деятельности. Но город небольшой, 9-10 тысяч жителей, да и живем мы недалеко друг от друга.

После Николай уехал на учебу в Гомель, а я продолжал обучение в Миорах. Когда Николай поступил в Белорусский государственный университет информатики и радиоэлектроники и перебрался в Минск, я начал искать контакты с молодофронтовцами: много читал о них. Первый, кто пришел на память, - Николай Демиденко. Не скажу, что привел, но Николай способствовал моему приходу в «Молодой фронт».

- И создали Миорский клан в «Молодом фронте»...

- Да, я, Николай, Дмитрий Кременецкий - трое молодофронтовцев, трое из Миор.

- Как вы попали в белорусскую политику?

- Я никогда не называл себя политиком - гражданский или молодежный, активист. Обычный человек, который хочет жить в нормальной стране. C приходом в «Молодой фронт» я познакомился с интересными честными людьми и рад, что судьба дала возможность мне встретиться с ними.

- Почему вы связались с «Молодым фронтом», а не с другой молодежной организацией? На то время еще был их выбор.

- Он и сейчас есть. Но «Молодой фронт» - организация, о которой я слышал еще школьником. Я следил за деятельностью «Молодого фронта» в интернете - о нем я знал намного больше, чем о других молодежные организации.

А во-вторых, национальная идея, христианские принципы - это то, чем должны руководствоваться и соблюдать белорусские политики.

- Не жалеете, что 19 декабря 2010 года вышли на Площадь, за которую в результате получили 3 года лишения свободы?

- Можно сказать, что Площадь для меня еще не закончилась. Не жалею. Никогда не жалел, потому что любой опыт, даже отрицательный, это опыт. Любые жизненные испытания надо выносить с достоинством. Я не жалею: как есть, так есть. Если бы можно было переиграть, я бы ничего не стал менять.

- Почему Площадь закончилась кровавым воскресеньем?

- Много людей в Минске сумели преодолеть свой страх и сказать «нет» этому режиму. Очевидно, режим испугался: если бы такие акции продолжались бы еще несколько дней, перекинулись из Минска на другие города, то он пошатнулся бы.

- Лукашенко помиловал Вас осенью 2011 года. А уже в 2012 году Вам дали год превентивного надзора, срок которого потом был продлен еще на полгода, за участие в акциях солидарности. Власть Вас превращает в профессионального революционера...

- Хочет сломать, отбить желание заниматься тем, чем занимается. Хотят убить мое стремление жить в нормальном цивилизованном государстве. Я не могу назвать это властью, ведь власть - от Бога, а здесь царит режим: шайка бандитов, которая захватила власть.

- Кстати, «умеренная» оппозиция говорит, что революция не поможет Беларуси, в то время как «радикальное» крыло убеждено в обратном - только революция и принесет перемены. Как считаете Вы?

- Я много думал над этим вопросом, особенно когда сидел на сутках. Революция, безусловно, будет. Очевидно, она не будет похожа на революции в Украине или в Африке. Беларусь - центр Европы, здесь должно происходить что-то особенное. Пропаганда успокаивает нас, что у нас все хорошо, что девальвации у нас не будет. Есть такой демотиватор: образ сегодняшнего так называемого «президента», который говорит: девальвации не будет! И комментарий: «Как, опять не будет? Только недавно не было».

Ни один авторитарный режим долго не удерживается. В течение лет десяти в Беларуси произойдут перемены. Я не делаю радужные прогнозы типа «вот-вот, не через год, то через два диктатура рухнет». И даже после смены власти первое время придется тяжеловато, ведь экономика доведена до ручки. Но изменения всегда лучше, чем постоянно одно и то же.

- Что представляет собой уголовное дело за нарушение правил профилактического надзора? Имеют ли под собой основания обвинения?

- Основания, может, и есть, потому что я не очень придерживался надзора. Когда первый раз установили за мной наблюдение, я сказал: я не собака. Я не буду молча сидеть на цепи и ждать, когда за мной придут. Если мне нужно куда-то идти, я пойду.

Чтобы повесить на человека очередное правонарушение, достаточно рапорта, что приходили, звонили в дверь, но никто не открыл. Может никто и не приходит, а напишут один рапорт - и будет нарушение. Как говорил неполитический сосед, который вместе со мной сидел на сутках, - это шаг назад в тюрьму.

Если появится желание у участкового инспектора или придет приказ сверху - тебя посадят в тюрьму.

- Почему уголовное дело возбудили в мае, а материалы в суд передают только сейчас?

- Это интересный вопрос я все собираюсь задать инспектору. Я еще «поднадзорный», раз в неделю должен отмечаться. Поэтому во время следующего визита в инспекцию задам ему этот вопрос: почему?

Из-за датировки и путаницы могут возникнуть заминки в уголовном деле. Дело завели в конце мая, но направляют на быстрое рассмотрение. Но как объяснила мне адвокат, если заводят дело по быстрому производству, нужно передать его в суд в течение 15 дней. В моем случае прошло два месяца... Адвокат пояснила, что дело, скорее всего, вернут следователю.

Но это в идеале. Я иллюзий не имею; будет как будет, как Бог даст. Если не перенаправят, то в течение месяца должен пройти суд.

Как говорил Дмитрий Дашкевич, надейся на лучшее, но готовься к худшему. Готовлюсь к очередной тюремной посадки. Уже не так сложно мне будет, как моей жене. Один раз я уже прошел через это, и знаю, что можно ожидать. И в любом случае разлуку будет куда труднее пережить.

- Как Вы познакомились со своей женой?

- Познакомились с ней в суде, когда судили задержанных в День воли: она пришла в суд как наблюдатель, а я - поддержать задержанных. На День Воли не попал, меня задержали, пока не закончится акция. Там и познакомились.

- Давно?

- В этом году.

- Это то, что называется любовью с первого взгляда?

- Да.

- Вы создали семью. Сейчас нужно создавать условия... Имеете образование, работу, чтобы обеспечивать благосостояние?

- Постоянной работы сейчас я не имею. Инспектор уголовно-исполнительной инспекции всегда говорил: давай мы тебя устроим на работу. Куда, спрашиваю, дворником? Хотя бы и дворником, отвечает. Нет, чем получать миллион в месяц, я мелкими подработками смогу заработать больше. Распишись, что тебе предлагали, что сам работу найдешь.

Официально на приличную работу с моей биографией невозможно устроиться. Сейчас я работаю подсобником на стройке, грузчиком работаю - денег пока хватает, слава Богу.

Образованием собирался заняться после окончания надзора. Однажды я попытался восстановиться в Беларуси - меня снова отчислили. Сразу после освобождения я восстановился на учебе, но после первой сессии меня попросили забрать документы. За тот семестр я дважды успел побывать на Окрестина. Второй раз пришелся на годовщину Площади; выхожу из тюрьмы, мне звонят и говорят: ты не сдал ни одного зачета, а без зачетов мы не допустим к экзаменам. Забирайте документы. Я отказался забирать документы - отчислили.

- Связываете ли вы надежды на перемены с 2015 годом?

- Я не очень уверен, что в 2015 году что-то изменится. Но на все воля Божья.

- Каким вам представляться собственная будущее, связываете ли вы его с Беларусью?

- Я все же собираюсь получить образование, ведь даже с приходом перемен придется жить c пользой для своего народа, своей страны. Нужно получить образование. Но в любом случае я связываю свое будущее с Беларусью: я здесь родился, это моя страна.