Белорусские чиновники зарабатывают на помощи ЕС

90% западной помощи, которая предназначена для Беларуси, получают госструктуры.

Какие проекты иностранной помощи реализуются в Беларуси и кто получает наибольшую выгоду от нее? Расследование, посвященное этому вопросу, провело «Радыё Свабода».

Около месяца назад в «палате представителей» прошли слушания по государственно-частному партнерству (ГЧП) и был подготовлен проект закона на эту тему. Похоже, что на слушаниях «депутаты» не упоминали, что этот проект реализуется в Беларуси за деньги Евросоюза при посредничестве ООН. Его полное название - «Укрепление национального потенциала в области применения механизмов государственно-частного партнерства в Республике Беларусь». Стоимость проекта — 1080528 евро.

Декларируемая цель - развитие частного сектора в Беларуси. Национальный координатор - бывший министр экономики Николай Снопков, руководитель проекта - Елена Дадеркина, которая известна тем, что, будучи преподавателем экономики в Академии управления, приобрела квартиру в «доме Чижа» у Троицкого предместья. В рамках двухгодичного проекта предусмотрены международные конференции, подготовка за рубежом и в Беларуси белорусских консультантов по государственно-частному партнерству и создание национального центра по государственно-частному партнерству.

Государственно-частное партнерство - широко распространенная на Западе форма партнерства бизнеса и государства. Ее Евросоюз хотел бы внедрить и в Беларуси. Центры государственно-частного партнерства успешно действуют в Германии, США и Сингапуре.

Экс-кандидат в президенты Ярослав Романчук в своем блоге на сайте «Белорусские новости» задается вопросом: «С чего бы это вдруг «палата представителей», которая безропотно поддерживала все налоговые и регуляторные инструменты пыток национального бизнеса, вдруг заговорила о партнерство с бизнесом?» И здесь же отвечает на него.

«Тема ГЧП стала такой же правовой и регуляторной жвачкой, как такие поблекшие клише от ООН и других международных организаций, как «устойчивое развитие», «инклюзивный рост» или «всеобщее благосостояние». Обсуждать ГЧП в стране с всеохватывающим государством так же безопасно для самих чиновников, как партнерство КПСС с кооператорами в Советском Союзе.

Ни у кого нет иллюзий относительно того, кто в данном партнерстве Большой брат. Поэтому представители власти спокойно могут говорить о равенстве условий для государственного и частного капиталов, о равных возможностях работы в инфраструктурных секторах... Перед нами пример очередного законодательного выхлопа. Депутаты ПП НС поставили галочку. Правительство ударило кулаком в грудь, декларируя любовь к национальному бизнесу. ООН отчитался об успехах в сотрудничестве с властями».

Не будем сейчас анализировать целесообразность и эффективность проекта государственно-частного партнерства. Этот пример приведен для того, чтобы сконцентрировать внимание на бюджете и исполнителях проектов, реализуемых в Беларуси за деньги Евросоюза.

По действующим правилам ЕС напрямую не выделяет деньги профильному министерству - исполнителю проекта. Чтобы был прозрачный контроль, обычно нанимают третью сторону, в Беларуси обычно это ПРООН (Программа развития ООН), организация с хорошей репутацией, которую критически упомянул Ярослав Романчук. На сайте ПРООН можно найти информацию о большинстве действующих проектов иностранной помощи, об их бюджете, имена исполнителей, можно увидеть, сколько денег дает ЕС, а сколько - сама ООН.

Например, проект стоимостью $595000 «Содействие правительству Республики Беларусь при вступлении в ВТО через усиление экспертного и институционального потенциала» реализуется через Министерство иностранных дел Беларуси.

Проект стоимостью $1946000 «Местное предпринимательство и экономическое развитие» реализует Министерство спорта и туризма Беларуси.

Проект стоимостью $355400 «Содействие совершенствованию судебной системы Республики Беларусь с помощью развития специализации судов» реализует в Беларуси Институт переподготовки и повышения квалификации судей, работников прокуратуры, судов и учреждений юстиции БГУ.

Мало кто знает, что информация о проектах иностранной помощи находится в открытом доступе на сайте ПРООН и что претендовать на участие в проекте теоретически может любой специалист. Впрочем, на практике участники проекта отчасти предопределены.

«Если хотят взять чью жену в проект, то возьмут»

Один из участников проекта, который реализовали в Беларуси за деньги Евросоюза при посредничестве ООН на условиях анонимности рассказал о некоторых особенностях освоения иностранной помощи.

«Всегда объявляется конкурс, и по идее каждый желающий может принять в нем участие. Но обычно заранее известно, кто возглавит проект и кто будет работать в рамках проекта. Что наиболее притягательное во всех проектах - это образовательные визиты для достижения определенной цели. А это хорошие командировочные, многочисленные поездки за границу. Пять дней суточных равны месячному заработку чиновника. Почему не поехать в образовательную поездку? Профильное министерство может вмешаться в выбор сотрудника для проекта, согласование руководителя проекта ведется при участии министерства, и, конечно, если они не одобрят человека с улицы, то он и не пройдет. Заранее можно составить перечень требований к кандидату и под них взять нужного человека. Если хочешь доктора наук взять, запиши в требованиях докторскую степень. Но если хотят взять чью жену, то возьмут. Например, был у нас один проект, связанный с судебной системой. Один правозащитник из «Европейской Беларуси» подавал заявку на участие в этом проекте. В ходе беседы представитель Минюста спросил его, что нужно менять, и тот сказал о том, что у нас нет разделения властей. В ответ ему сказали, что у нас все работает. В результате этого претендента не взяли в проект».

Что касается возможного коррупционного составляющей, то собеседник отмечает следующие нюансы:

«Министерство курирующее всегда может вмешаться и скорректировать план закупок в рамках проекта - например, купить не один принтер, а три, так как по завершении проекта все средства переходят к тому государственного органу, который является национальным исполнителем. Вы покупаете мебель, планшет и айпады, и все это остается министерству, которое может захотеть, чтобы покупали не бюджетные, а более дорогие компьютеры. И чаще всего потом происходит так, что заканчивается проект, и все завершается».

Возвращение к советским комитетам мира

Как пояснили в Брюсселе в Еврокомиссии, при реализации белорусским государством социальных и экономических проектов обязательно выставляется требование - участие негосударственной организации.

Руководитель Центра европейской трансформации Андрей Егоров отмечает, что, как правило, белорусские государственные органы сопротивляются участию независимых НПО, и доноры, чтобы реализовать проект, должны соглашаться на условия, которые выдвигает государство, и включают туда прогосударственные НПО.

«В крупных проектах и программах вы, скорее всего, не увидите независимых НПО. Например, Совет Европы выделял на экологические проекты деньги по схеме совместного участия государства и гражданского общества. И вместо известных белорусских экологических организаций была задействована организация, которая была создана за 2 месяца до начала проекта и зарегистрирована на базе Минприроды. Или, например, ПРООН реализует программу поддержки участия НПО в консультации по поводу национальной стратегии устойчивого социально-экономического развития. И помощь ПРООН для поддержки диалога с гражданским обществом выделяется географическому обществу, которое почти не существует и зарегистрировано в БГУ в рамках географического факультета. Остальные НПО просто не знают, что там за диалог, что там происходит. Сейчас реализуется программа, связанная с децентрализацией местной власти на 12-13 миллионов евро, и там нет никакого гражданского общества. Мы много раз говорили с представительством ЕС в Минске, и они говорили о том, что неплохо было бы включить такие организации, как, например, фонд Сапеги, которые много лет работают с тематикой местного самоуправления. Но никогда нам не шли навстречу, мы никогда не имели возможности открыто говорить об участии настоящих организаций для реализации этих проектов».

По словам Андрея Егорова, помощь, которая идет белорусскому государству, в основном используется на социально-экономические и инфраструктурные проекты (типа проложить новую дорогу), не связанные с проблемами развития местных сообществ.

«Иногда делается много чего полезного. Но эта помощь никак не способствует тому, чтобы здесь развивалась демократия. В 2011 году белорусское государство получило деньги на поддержку децентрализации и развития местного самоуправления в Беларуси. Предусматривался ряд образовательных семинаров для центральных и местных властей. Но это тотальная глупость, так как в Беларуси нет никакой местной власти и независимого самоуправления. Белорусское государство получает деньги в лучшем случае на ряд бессмысленных мероприятий».

Сегодняшний тренд - нужно работать с белорусским властью

Председатель Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько прогнозирует, что в ближайшее время мы станем свидетелями появления большого количества НПО и правозащитников, созданных белорусским государством.

«НПО будут подсаживаться на европейские программы. Конформизм очень широко распространен, и к тому же сегодняшний тренд - нужно работать с белорусским властью. Власти Беларуси ставят задачу - вернуть отношения с Западом в нишу, которая существовала перед последней президентской кампанией. Мы видим, что европейские деньги увеличиваются, но их контролирует белорусский чиновник», - говорит он.

Мнению Анатолия Лебедько продолжает экс-кандидат в президенты, руководитель центра Мизеса Ярослав Романчук.

«Есть комитеты женщин при власти, или организации БРСМ, которые могут получать европейские деньги как НПО. Они - часть идеологического аппарата власти, но они получают деньги ЕС, потому что происходит какая имитация диалога. Власти контролируют помощь на государственные проекты и помощь, которая должна попадать в общественный сектор. И является псевдогражданский сектор - комитеты защиты мира, как в советское время. Если по формальным критериям структура подходит, то она и работает. Если доноры начинают однозначно говорить, что для получения помощи они должны зарегистрировать организацию, то как ее зарегистрировать оппонентам власти, даже в сфере экологии? » - спрашивает он.

Брюссельский «Офис за демократическую Беларусь» размещает на своих страницах рекомендации «Как зарегистрировать проект международной технической помощи в Беларуси».

Если внимательно изучить процедуру регистрации, становится понятным, насколько сложный и длительный этот процесс, в котором каждый шаг требует одобрения ряда министерств и ведомств. Подать проект в Минэкономики, получить заключение МИД о соответствии проекта национальным интересам, получить одобрение Комиссии по вопросам международного технического сотрудничества при Совете министров и многого другого. И становится очевидным, что независимому от государства игроку это сделать маловероятно.

35 миллионов долларов для Минприроды

Среди государственных структур - получателей иностранной помощи наиболее открытым оказалось Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды, которое поделилась информацией о проектах иностранной помощи.

Евросоюз и Минприроды реализуют экологические проекты на 35 миллионов долларов, еще около 20 миллионов - на стадии согласования. Сейчас на территории Беларуси при посредничестве ООН реализуется пять совместных проектов с совокупным бюджетом около 13 миллионов долларов. Дан старт еще пяти программам на сумму 7 миллионов долларов, а в перспективе запланировано выделить Беларуси дополнительно 15 миллионов долларов на экологические нужды.

Главные направления сотрудничества - вода, воздух, климат, отходы, биоразнообразие. В частности, сейчас на территории Беларуси ведется работа ради сохранения биоразнообразия и системы охраняемых водно-болотных угодий, предотвращения загрязнения окружающей среды нефтепродуктами, управления водными ресурсами и другие.

За европейские деньги реализуется проект, направленный на очищение реки Неман, запланированы еще два проекта в бассейне Днепра. Кроме того, стороны работают на согласование белорусского законодательства в области природопользования с европейской правовой базой. На последней стадии разработки - проект развития ветровой энергетики Беларуси.

Программа развития ООН в Беларуси совместно с Министерством природных ресурсов и охраны окружающей среды готовят к реализации три новых проекта. Один из них связан с развитием ветроэнергетики в Беларуси, чтобы помочь стране в развитии возобновляемых источников энергии. Эта тема соответствует приоритетам конкретного донора - Глобального экологического фонда (ГЭФ). Проектная заявка одобрена, завершается разработка полномасштабного проекта.

Основным партнером выступает департамент по энергоэффективности Государственного комитета по стандартизации, исполнительным агентством - Минприроды. Проект планируется реализовать в течение 5 лет при финансировании ПРООН и ГЭФ. Его бюджет - чуть более 3 миллионов долларов.

Еще один проект, который готовится, - «Зеленые города Беларуси». Цель - поддержка «зеленого градостроительства» в малых и средних городах Беларуси. Он акцентирует внимание на вопросах экологии при планировании инфраструктуры городов. В реализацию проекта предполагается вложить около 13 миллионов долларов, из них 3 миллиона 100 тысяч даст Программа развития ООН.

Пилотных объектами в проекте выступают Полоцк, Новополоцк и Новогрудок. В Новогрудке по запросу местных властей акцент делается на экономическое и экологическое освещение улиц и общественных мест. Полоцку и Новополоцку, как единому конгломерату помогут создать оптимальную транспортную инфраструктуру.

Министерства зависеть от международных грантов

Ежегодно от структур Евросоюза государственные министерства и ведомства получают десятки миллионов евро в качестве «технической помощи» на совершенствование своей деятельности. Но проследить, насколько целенаправленно расходуются полученные средства, почти нереально - механизмы их освоения остаются маленьким секретом государственных «грантососов». С помощью координатора общества экологических организаций «Зеленая сеть» Ярослава Бекиша попробуем разобраться, как распоряжается немалыми суммами один из основных получателей западной помощи - Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды.

Получить систематизированной данные на сайте ведомства невозможно - в лучшем случае постфактум рассказывается о ходе реализации того или иного проекта, в большинстве случаев без подсчета затрат и идентификации «доноров». Но, по подсчетам экспертов, одни только экологические проекты ежегодно дают государству не менее 20 миллионов евро. Владимир Володин говорит, что на самом деле составить впечатление о масштабах сотрудничества чрезвычайно сложно даже специалистам.

«Я не имею ничего против, чтобы государство или кто-то еще получали деньги или техническую помощь из-за рубежа. Вопрос в том, насколько прозрачен сам процесс и насколько эффективно средства тратятся? В случае с белорусским государством считаю, что эффективность чрезвычайно низка, а транспарентность почти равна нулю. Если какие-то данные еще можно получить на сайтах грантодателей - чаще всего Европейской комиссии, некоторых международных агентств, работающих при МИД разных стран, то в Беларуси эти данные получить, например, на сайтах министерств очень и очень сложно. В лучшем случае будет кусочек информации, которую невозможно проверить. Показательно, что в большинстве стран бывшего СССР уже существует система общественного мониторинга и контроля средств, выделяемых их правительствам как в виде грантовой помощи, так и в виде кредитов. Называется это bank watching. В Беларуси такого пока не существует. Хотелось бы, конечно, чтобы наконец появилось», - говорит он.

Это при том, уточняет Владимир Володин, что, в отличие от других государственных ведомств, Министерство природных ресурсов еще относительно открытое - по крайней мере, раз в квартал под руководством министра собирается Общественно-консультативный совет, на котором можно задавать вопросы - разумеется, без гарантии, что получишь на них ответ. А цена каждого вопроса действительно достаточно веская.

«Если оглядываться даже лет на 10 в прошлое, в настоящее время Минприроды реализует несколько беспрецедентно крупных инфраструктурных проектов по самой разной тематике. Как это происходит? Если совсем упрощать, чаще всего схема такова. Европейская комиссия говорит: мы не можем себе позволить напрямую сотрудничать с белорусским правительством (по крайней мере, так было до последнего времени), потому что вынуждены учитывать такие моменты, как демократия, права человека, политзаключенные и так далее. Но каким-то образом осваивать деньги нужно, поэтому находят варианты. Как правило, деньги выделяются по линии ООН на представительство организации в Республике Беларусь. И уже ПРООН, фактически как посредник, выступает оператором этих программ совместно с Министерством природных ресурсов. Что, разумеется, не радует Минприроды, ведь лишние посредники в таких случаях - это всегда финансовые потери», - говорит Владимир Володин.

Несмотря на спекуляции официальных пропагандистов - мол, главные «грантососы» в Беларуси - политические партии и «третий сектор» - на самом деле 90% иностранной помощи адресно выделяется под программы государственных ведомств.

«Суммы достаточно крупные, речь идет о миллионах евро. В геополитическом разрезе эти суммы, конечно же, не то что гигантские, но если посмотреть вообще на баланс средств, поступающих в страну для различных реципиентов - гражданское общество, общественные организации, политические партии, о чем любят говорить по телевизору, и правительственные структуры - то абсолютно львиная доля, более 90%, выделяется именно на государственные программы. Спрашиваете, какие проекты? Мне, например, ближе всего сейчас проект, который называется «Клима Ист». Он направлен на то, чтобы Беларусь и методологически, и методично, и с точки зрения законодательства была более подготовлена как к участию в международных процессах по снижению воздействия на климат и адаптацию к процессам, которые уже меняются, так и технически была готова внедрять какие практики. К примеру, в жилищно-коммунальном хозяйстве: чтобы были более экологически и климатически дружелюбные и меньше энергоемким», - говорит Ярослав Бекиш.

То и дело случается «протечка» информации о том, что европейские деньги идут не только на декларированные проекты, но и на то, чтобы улучшить уровень комфорта министерских работников - например, на новую мебель или даже на служебный автомобиль. Действительно ли это имеет место?

«Я бы не сказал, что это какая-то системная вещь, но поскольку весь процесс не прозрачен для общественности, однозначно утверждать, насколько значительны факты такого нецелевого использования, сложно. Я знаю, что такие случаи есть. Не могу сказать, что знаю об этом как о массовой явление, но, бывает, случается. Если говорить о Минприроды, то большая проблема в том, что в Беларуси не существует, практически ликвидирована система внутреннего министерского финансирования. То есть раньше у этого министерства был собственный фонд, который наполнялся за счет различных налогов, штрафов, всего остального. Сейчас этот фонд ликвидирован, министерства поставлена в ситуацию, когда полностью зависит от центрального бюджета, который для них достаточно непредсказуем. То есть каждый год им сложно планировать на год следующий, ведь неизвестно, что будет с бюджетом. Ну, и также они зависят от международных грантов. В разговорах, в частности, с министром природных ресурсов постоянно пробивается, что это их кровные деньги и информацию о том, как они получаются и расходуются, им было бы не очень приятно распространять», - говорит он.

По словам Ярослава Бекиш, фактически ведомства из числа западных грантополучателей негласно брошены на хозрасчет: мол, выбивайте деньги и самостоятельно заделывайте свои дырки. Поэтому немалая часть средств банально уходит на то, чтобы платить зарплаты сотрудникам.

«Если вы говорите о каких-то фактах нецелевого расходования, то в основном они расходуются целевым образом. Другое дело, что нестабильная и неустойчивая система финансирования приводит к тому, что министерство не может себе позволить адекватно оплачивать работу сотрудников, особенно в регионах. Поэтому там большая текучка кадров, большие проблемы с профессионализмом, с повышением квалификации. Одним словом, в результате, когда приходит иностранный грант, то по документам он якобы действительно тратится целевым образом. А фактически большая его часть идет просто на латание дыр, на то, чтобы заплатить своим людям, на заработки которым больше неоткуда взять деньги. Это, конечно, очень плохо. Но я не могу здесь обвинить конкретно руководства Минприроды. Вся система достаточно шаткая в этом смысле. Думаю, то же самое можно наблюдать и в других, не основных ведомствах. В министерствах энергетики или промышленности - еще туда-сюда. А вот такие, как Минприроды, Минздрав - у них с деньгами большие проблемы. И я могу понять их ситуацию, достаточно проблематичную», - говорит он.

Чтобы устранить диспропорцию в пользу государственных грантополучателей, под крышей ряда ведомств основаны подставные «общественные структуры», которые призваны создать впечатление участия в освоении западных денег «негосударственными организациями». Как говорит Владимир Володин, в Европе что-то подобное было начато еще в начале ХХ века. Позже такое разделение полномочий между государственными структурами и их сателлитами получил в русскоязычном варианте аббревиатуру «Гонг» - «Государственные негосударственные организации». С той лишь разницей, что если тогда вся деятельность была под контролем общественности, то в нынешней Беларуси ничего подобного нет.

Где за границей учатся белорусские студенты

Еще один получатель иностранной помощи ЕС - Министерство образования Беларуси. Там сообщили, что для обучения в организациях иностранных государств кандидаты направляются в первую очередь с учетом приоритетных направлений развития экономики и социальной сферы. Перечень специальностей учебных заведений, рекомендованных для обучения в 2014-2015 годах, одобрен лично тогдашним министром образования Сергеем Маскевичем.

Какие расходы несет сторона, которая исправляет на обучение, а также тот, кто принимает, в Министерстве образования не уточняют - мол, это внутренние дела ведомства.