Брестские динамовцы разгружали вагоны и брали кредиты, чтобы играть в футбол

Защитник брестского «Динамо» Сергей Кондратьев рассказал о трэше, который творится в клубе:

Об этом спортсмен рассказал by.tribuna.com.

– Из-за сложной ситуации с деньгами все искали какие-то подработки. Эдик [Жевнеров] сотрудничал с компаниями «Берис», «Аллегра». Все время ездил куда-то, что-то покупал, привозил пацанам по скидкам. Часто приходил на тренировки с большими торбами...

– Понятно, как подрабатывал Жевнеров, а как это делали другие игроки?

– Вагоны разгружали.

– Серьезно?

– Конечно, а ты что думал? Реально ли прожить на два миллиона, когда нужно отдать 200-300 долларов за квартиру? Не будешь же постоянно брать в долг у родителей и друзей.

На тренировках спрашивали друг у друга: «А есть где подработать?» Кто-то ходил на стройку, кто-то еще куда-то. Футболист – это профессия, но ее нельзя нигде применить, кроме поля. Кто-то вообще брал кредиты.

– Брать кредит, чтобы играть в футбол?

– Скоро, чтобы попасть в высшую лигу игроку нужно будет заплатить взнос. Шутка, конечно...

– Как [главный тренер брестского «Динамо»] Сергей Ковальчук относился к тому, что его футболисты где-то подрабатывают?

– Мы тренировались утром. Вечером пошел на стройку – заработал пять долларов. Такие деньги на дороге не валяются. Нормально. Хоть можно зайти в магазин, купить палку колбасы.

– В Бресте ты пережил три смены руководства. Заметил хоть какие-то перемены в клубе?

– Толком ничего не менялось. Пусть начальники чередуются хоть каждый день. Главное, чтобы что-то менялось в лучшую сторону.

Приходит новый руководитель: «У нас есть проблемы. Будем их решать». Ничего не происходит. Команда может и проигрывать, и побеждать, но независимо от этого люди должны получать зарплату. Можно лишить премиальных, но в Бресте и так никто не знает, что это такое.

– Ты получил хоть одну премию в Бресте?

– А что это такое? Конечно, нет. Тут бы получить зарплату целиком.

Руководители приходят и говорят: «Мы ищем деньги, бегаем по спонсорам». Можно наговорить все, что угодно, но результата нет. Офис не продан до сих пор, хотя разговоры об аукционе ведутся уже давно. Были бы какие-то факты, можно было поверить.

Сначала директоры заходили довольно часто. Каждый раз повторяется: «Мы уже договорились с покупателями, пожали руки». Через неделю выясняется, что ничего не известно. Смысл ходить к директору, если ответ знаешь заранее? Словам руководителей уже никто не верит, поэтому люди расторгли контракты и пошли в суды.

– Подожди, но команда писала письмо губернатору...

– Когда начинали что-то делать в таком стиле, случались какие-то подвижки. Становилось чуть лучше, а мы останавливались, и все снова откатывалось на прежние места.

Нужно чтобы все шли до конца. Увы, не получалось. Когда поступали какие-то деньги, 70% коллектива шло на мировую. Остальные 30% не могли все тянуть на себе.

Например, нам вместо двух миллионов дали четыре – все сразу довольны. В середине года, когда выплатили семь миллионов, совсем затихли. Говорил ребятам, что это не вся наша зарплата. После урезания контрактов это всего лишь чуть больше половины.

– Как вы согласились на уменьшение зарплаты?

– Уменьшение зарплаты идет к снижению налоговой ведомости. Руководители говорили: «Если эта сумма уменьшится – сможем отдавать вам больше денег». Ничего подобного. Зарплаты урезали, спасибо – до свидания. После [председателя правления футбольного клуба Александра] Коледу больше не видели. Он встречался с нами три раза: когда подписывали контракты, урезали их и встречались с мэром...

Нам должны солидные суммы.

– Больше чем сто миллионов?

– Раза в два. Все-таки сумма копилось два года. В нашей раздевалке висел календарь, на котором красным кружочком обводились дни, когда выплачивались хоть какие-то деньги. Если давали больше – закрашивали этот день.

Когда нам сказали, что через четыре месяца закроют все долги – поставили галочку напротив этого дня. Так ждали, когда же он наступит. Настала нужная дата, но ничего не случилось...

– Как обстояли дела с питанием?

– Одно время все было ужасно. Представь салат из капусты. Большая тарелка, а там грамм 30 салата и 170 масла. Вот такое блюдо.

Потом нас перевели в столовую Брестского исполкома. Там уже нормально кормили. Хотя один раз из котлеты достал железную скобу, но в целом все было хорошо.

– Когда выходишь на поле, все равно думаешь о проблемах за его пределами?

– Как не делать этого, когда выходишь на игру, а у тебя желудок сводит? Или идешь после матча и думаешь: «Где взять денег, чтобы зайти в магазин?»

В концовке сезона уже не хватало эмоций. Все наслоилось. Тем более команда была не очень готова физически из-за отсутствия предсезонных сборов. Хочешь бежать, а уже не можешь. В конце матча начинала кружиться голова. Сил не хватало, потому что перед игрой не мог нормально поесть.

В этом году в Бресте хватало вещей, которые сложно понять. Например, когда приезжали на игру всех футболистов пропускали на стадион только через металлоискатель.

Мы потом придумали, как от этого избавиться и заходили с другой стороны стадиона. До этого сотрудники ОМОНа просили нас вытаскивать все из сумок. Показывали им бутсы, гетры, щитки.

К этим парням не может быть никаких претензий. Они делают то, что сказали им наверху. Честно говоря, уже мало чему удивлюсь в этой стране...