Слонимчанка – властям: Я буду бороться за своих детей

Государство отобрало у жительницы Слонима новорожденного ребенка и не обеспечивает за ним ухода.

Недавно «Газета Слонимская» писала о том, что у молодой семьи Татьяны и Дмитрия Гончарук государство отняло 3-месячную дочь Екатерину.

Иск в суд об отобрании несовершеннолетней подал отдел образования, спорта и туризма Слонимского райисполкома.

5 апреля суд Слонимского района удовлетворил ходатайство опеки отобрать у семьи Гончарук несовершеннолетнюю дочь без лишения их родительских прав. Суд посчитал, что родители якобы не в состоянии должным образом обеспечивать уход за ребенком. Более того, судья, медики и опека решили, что нахождение ребенка с родителями несет угрозу его жизни и здоровью. Ребенок находится в детском отделении Слонимской ЦРБ.

Но недавно в группе «Газеты Слонимской» в социальной сети «Одноклассники» появились сообщения следующего содержания: «Супруга лежала с малышкой недавно, так к тому ребенку, что у Гончаруков отобрали, подходят редко: будет лежать орать. Одна уборщица о нем нормально заботится, жалеет, ходит, кормит».

Было сообщение и такого характера: «Какие врачи? Я ее видела, санитарки ей все приносили и показывали, как за ребенком ухаживать».

Одна мамочка писала о том, что если бы раньше Татьяну знала, то сама бы с ней провела уроки по обучению воспитанию, кормлению и ухаживанию за грудным и малолетним ребенком.

Прочитав эти сообщения, корреспондент газеты отправилась в детское отделение Слонимской ЦРБ, чтобы прояснить ситуацию по уходу за ребенком. Подробности журналистка изложила в репортаже:

«Перед этим мне передали, что к ребенку пришла мать Татьяна Гончарук. В этот день (16 апреля 2018 года около 14.30) мне удалось пообщаться с одной мамочкой, которая сидела на улице с ребенком. Она подтвердила тот факт, что ребенок часто плакал и к нему никто не подходил.

— Да, бывало такое, что ребенок плакал и к нему долго никто не подходил, — сказала женщина.

Затем я отправилась в детское отделение. Поднявшись на второй этаж, сказала медработнице, что хотела бы увидеть Татьяну Гончарук.

Медсестра ответила, что Татьяна находится в палате с дочерью, а также порекомендовала взять халат в гардеробе. В коридоре на лестничной площадке меня дожидалась Татьяна, которая сказала, что на встречу со мной ее отправила детский врач Наталья Ризванович, чтобы я там с ней поговорила. Мне очень хотелось посмотреть на малышку. Татьяна согласилась меня провести к ней. Но на посту медсестра не пустила меня в палату.

— Вы посторонний человек, и я не имею права вас пустить, — грозно сказала она.

— На каком основании? — поинтересовалась я.

— Подойдите к заведующей и ей все объясните, — стояла на своем медработник.

Мы вместе с Татьяной отправились к заместителю главного врача по детству и родовспоможению Наталье Ризванович. Увидев меня, доктор Ризванович резко вскочила со стула и сказала, что торопится к тяжелому ребенку, ее ждет реанимобиль. И напомнила, что у нее рабочий день заканчивается в 15 часов 30 минут.

— Доктор, почему меня не пропускают в палату к ребенку?

— На каком основании вы должны посещать ребенка? Вот мама — законный представитель, — ответила она.

— Хорошо, я подожду Вас, мне надо получить комментарий, почему у Вас нет лекарств, почему к ребенку никто не подходит, когда он плачет.

— Я вашей газете ничего комментировать не буду, — ответила доктор, быстро покинув отделение.

Странно. Ведь газету обвиняют в том, что по этой проблеме нет мнения второй, официальной стороны. Мы в который раз пытаемся получить комментарий медиков, а нам отказывают.

Более того, вроде бы детское отделение не закрытая больница, тем более что мать была не против моего посещения. Чего так испугалась доктор?

В коридоре мы пообщались с Татьяной. Она сказала, что сегодня пришла в больницу, чтобы проведать свою малютку, что принесла ей подгузники, что малышка была мокрая.

— Катя уже аукает, ей скоро будет четыре месяца. Я с ней разговариваю, кормила сегодня. Если бы она была со мной дома, мы бы за ней все ухаживали, у нас в доме шесть человек живет, выносили бы ее на свежий воздух, заботились о ней. А тут она лежит одна, кому нужен чужой ребенок? За ним надо постоянно ухаживать, менять подгузники и кормить. Я буду бороться за своих детей, — сказала мне на прощание Татьяна.

Когда мы с Татьяной разговаривали в стенах больницы, из отделения вышел заведующий по организационно-методической работе Владимир Миско и бросил в мой адрес фразу: «Приятно читать ваши репортажи. Столько грязи на нас никто не выливал!» — высказал доктор свое мнение о публикациях в газете, спускаясь по лестнице.

Извините, доктор, но откуда эта грязь берется?»