«Песняры» – это и есть высокое искусство»

Музыкант Александр Катиков о знаменитом коллективе, гастролях и дефиците 90-х.

Свои 90-е Александр Катиков начал в ансамбле ресторана минской гостиницы «Планета», пишет kp.by.

- После падения железного занавеса туристы автобусами хлынули в СССР, в Москву, а Минск был транзитным пунктом. Останавливались они в интуристских гостиницах – чаще в «Юбилейной» и «Планете». Запомнил много поляков. Кого ни спроси, у всех «фирма экспорт-импорт» - купи-продай.

Однако сам Катиков пять лет в ресторане мог заниматься только профессией, не думая о поиске подработок. Помогала подушка безопасности, созданная для молодой семьи с первенцем Филиппом после трех лет работы Александра в ресторане на севере. А обычную советскую зарплату в 100 рублей солидно поднимали гонорары за заказанные песни.

- Мы постоянно играли джаз, актуальную западную музыку, но чаще, конечно, - то, за что платила публика, - смеется Катиков. - А это шлягеры с кассет - «Белые розы» и весь репертуар «Ласкового мая» прежде всего. Еще в минском военном училище тогда учились арабы, которые часто проводили время в ресторане «Планеты». Не выпивали, но веселились под любимые мелодии. Мы разучивали все с их же кассет. Помню и пару названий: «Хабиба» и «Хей я самрая».

Еще в СССР тогда ехало много американцев-миссионеров с библейским словом.

- В одной из групп оказался 18-летний Адам. Он послушал, как мы играем, и предложил попробовать вместе. Оказалось, парень - юный супергитарист! А спустя несколько десятилетий выяснилось: это был Адам Роджерс, теперь - один из самых популярных гитаристов мира, - рассказывает Александр.

Конечно, в начале 1990-х хватало случаев с фигурами криминального мира.

- Говорят, что все рестораны Минска в ту пору обложили данью разные группировки. Но мы, музыканты «Планеты», никому не платили. И играть что-то от нас не требовали. Может, потому что в своей профессии никогда не теряли достоинства. А вот интуристов криминального вида ребята могли и припугнуть - аж вмешивалась милиция. Бывали и курьезы. Как-то подружились с сербом, завсегдатаем ресторана, который часто песни заказывал. Пригласили его однажды на рюмку чая, так он из-под свитера достал огромный нож. Похвастался, но стало не по себе…

В 1992-м Катиков оказался в «Песнярах». В истории ансамбля были случаи, когда Владимир Мулявин сотоварищи насматривали себе кадры в лучших ресторанах Минска. Но с Александром получилось иначе. Еще после музучилища в 1982-м (а Катиков тогда увлекался джаз-роком, фьюжном) он играл в серьезной минской группе «Диалог» в ДК железнодорожников. Там познакомился с будущим «песняром» Олег Молчан.

Александр Катиков стал в "Песнярах" не только бас-гитаристом, но и вокалистом, аранжировщиком и композитором.

- Спустя 10 лет Олег, который уже работал в ансамбле, и пригласил меня на прослушивание – «Песняры» как раз искали бас-гитариста. Светлана Пенкина, жена Мулявина, сказала на том прослушивании: «Я как будто в ресторане посидела». Ну, что ж, сказала и сказала. Зато Мулявин сразу решил: выходи завтра на работу.

За одну ночь перед первым концертом в Шклове Катиков выучил весь репертуар ансамбля – вокал и партии бас-гитары. «Спасибо Эдуарду Тышко, которого я заменял, - он меня страховал несколько выступлений», - вспоминает артист. Первой песней в «Песнярах» стала «Каля млына», потом – «Паляна», а дальше, говорит артист, и не вспомнить: «Мулявин вниманием не обделял». Причем во всех смыслах:

- Например, благодаря Владимиру Георгиевичу нам удалось построить квартиры.

Благодаря своему необычному для "Песняров" образу Александр сразу запомнился поклонникам знаменитого ансамбля.

И еще о внимании. Александр Катиков сразу запомнился поклонникам ансамбля не только голосом, но и образом с шикарными длинными волосами, которого придерживался до последних лет.

- На севере у меня была короткая стрижка, а вернулся в Минск и стал отращивать волосы - мода. С результатом за 5 лет и пришел в «Песняры». А это было время, когда все помнили Йэна Гиллана из Deep Purple и Роберта Планта из Led Zepellin с их шевелюрами. И как-то за кулисами я услышал, как Саша Тиханович сказал Мулявину: «Володя, у тебя такой парень появился – ну, готовый артист!».

А вот переход из ресторана на большую эстраду с точки зрения финансов Александр запомнил так:

- Часто говорю: пришел в «Песняры» с полными карманами денег, а уже через 3-4 месяца пришлось занимать.

Если в ресторане выручали чаевые за песни, то в «Песнярах» ты рассчитывал на небольшую зарплату да на суточные с довольно скромными гонорарами за концерты.

- Пока не было райдеров, как теперь, артисты в поездках прилично тратились из своего кармана, - говорит Александр.

Ситуация выравнялась, когда, после ухода половины состава в 1992-м (в ансамбле тогда остались, кроме лидера «Песняров», Игорь Пеня, Олег Молчан и Александр Катиков), Мулявин пригласил Олега Аверина и Владимира Марусича и коллектив стал больше выступать.

Причем перед самой разной публикой. Но в «песняровский» период, вспоминает Катиков, с откровенным криминалом сталкиваться не доводилось.

Александр пришел в "Песняры" в 1992-м, а с 1998-го выступает в "Белорусских песнярах".

- Да и случись обратное - Мулявина ведь уважали абсолютно все, - уточняет Александр. - А заказных концертов хватало. Помню, в Подольске выступали для Валентины Соловьевой, основательницы финансовой пирамиды «Властилина»…

Но время ведь было такое, что и с деньгами ничего не купишь – в магазинах-то пусто.

- Тогда мы от музыкантов до бухгалтерии сбрасывались, набивались пару раз в месяц в мой пригнанный из Германии Opel Kadett и ехали под Гродно. Там мой друг работал во ДК, где присоседился мясной магазин. Оттуда и привозили на всех ветчину, сосиски и прочие продукты – в Минске ими и не пахло.

Зато, замечает Александр, в то время в ансамбле была какая-то особая теплота.

- Рождение сына Андрюши мы отмечали в филармонии, в «песняровском» 201-м кабинете, чинным застольем. Жили рядышком, на Золотой горке, и все блюда, вплоть до супов, перенесли в кастрюльках. Кстати, тогда Владимир Георгиевич подарил моей жене Лене, а по сути, Андрюше, золотой скрипичный ключ - красивую брошку-булавку. Не скажу, что это определило судьбу сына, но Андрей стал музыкантом – окончил музыкальный колледж Беркли в Бостоне, создал студию в Минске, теперь пишет и продюсирует музыку в Москве.

Та самая картина Леонида Щемелева. которую Катикову подарил Владимир Мулявин.

Кстати, Мулявин отчасти повлиял на то, что Катиков стал собирать картины. Кое-что Александр привозили с гастролей. Говорит, что любит заглянуть в галерею или в мастерскую художника. Но есть и особые для него работы. Например, картина Кастуся Качана. На ней – Островец, малая родина Катикова, как раз то место, где стоял родной дом будущего «песняра», и местный костел. А еще в его коллекции – и несколько работ недавно ушедшего народного художника Беларуси, патриарха нашей живописи Леонида Щемелева.

- И первую картину Леонида Дмитриевича нам на новоселье и подарил Мулявин. Правда, она не была подписана автором. И лишь спустя много лет в гостях у художника показал ему работу. Мастер признал ее и поставил свой знак. С тех пор коллекцию немало пополнил, в том числе и работами Щемелева. Дорожу портретом, который Леонид Дмитриевич написал на мое 50-летие…

На одной из картин Кастуся Качана запечатлен родной для Катикова Островец.

В шоу-бизнес не пошли из-за возраста

Даже при всех сложностях 90-х Катиков говорит: с первого дня в «Песнярах» чувствовал, что выбор сделал верный.

- У меня подсознательно стояла цель – влиться в когорту людей, которые занимаются высоким искусством. А «Песняры» - это и есть высокое искусство, на мой взгляд. Тем более Владимир Георгиевич за счет своих опер, серьезных программ на порядок усовершенствовал жанр.

Во время коронавируса работы у артистов предсказуемо меньше, так что побеседовать можно и в домашней обстановке.

В «Песнярах» свою музыку стал писать и Катиков. Говорит, подзадоривал его на это Олег Молчан, композитор, аранжировщик и пианист ансамбля, позже – его музыкальный руководитель.

- Спасибо Олегу! Все началось с аранжировки песни «Жураўлі на Палессе ляцяць». Я сделал ее в блюзовом варианте, хотя и с голосами, прочими фирменными штуками «Песняров», вот только Владимир Георгиевич терпеть не мог блюз! Но потом пошли аранжировки, стал писать свои песни. Вдобавок овладевал фортепиано, ходил на дополнительные занятия по гармонии. А творческий процесс – это когда времени действительно не замечаешь. Мы на студии в школе-интернате глухонемых у Севастопольского парка разве что не ночевали...

Однажды из книжного Катиков принес сборник стихов Ларисы Гениуш. Говорит, открыл книгу – да там же готовые песни! Александр стал писать, а потом на Новый год слег с высокой температурой. Назавтра, чуть отойдя, проснулся с готовыми 8 мелодиями – оставалось их только записать.

- Мулявину понравилось, наверное, не все. Наверное, потому что своей оценки он мне не озвучивал. Но когда у него дома показывал материал, слушал внимательно. И несколько песен на концертах исполнялось.

Правда, на диске с альбомом «Жывем!» на стихи Гениуш указано, что этот материал не надо рассматривать как очередной альбом «Песняров».

- Мне не дали выпустить этот диск под именем «Песняры». Но программу писал для ансамбля. Хребет этой музыки – «песняровский». И тогда, и сейчас я живу этим.

В следующем году у Александра Катикова 30 лет работы в «Песнярах». Он и сегодня не особо разделяет тот ансамбль и «Белорусские песняры», которые образовались после раскола в 1998-м. Кстати, тогда музыканты и столкнулись с шоу-бизнесом.

- Мы пытались пойти по такому пути, но мы уже не были молоды, дворцы спорта не собирали - время нашей музыки понемногу уходило, а еще нас 8 человек. Потому пошли по старой схеме: нашли контакты на ТВ и участвовали во всех программах конца 1990-х – «Угадай мелодию», «Два рояля», «Смак, «Музыкальный ринг»... В какой-то период это добавляло концертов.

Сейчас думаю: тогда, в конце 1990-х, все могло бы оказаться лучше, с Владимиром Георгиевичем, но – как есть. Главное для «Белорусских песняров» в ту пору было доказать: мы имели право так называться и в принципе выступать. Безупречной работой, безупречным поведением, четким уставом, дисциплиной, контролем за репертуаром и тенденциями. Наверное, утвердительный ответ окончательно получили для себя, когда сделали полный аншлаг в московском зале «Россия» в 2002-м. Это было еще при жизни Мулявина... Сейчас добавлю: спасибо моим коллегам – Валерию Дайнеко, Игорю Пене, Владиславу Мисевичу, Олегу Аверину, Александру Соловьеву, Максиму Пугачеву, Александру Попроцкому - за столько лет вместе и полное взаимопонимание в музыке.