Андрей Санников: Сегодня против Лукашенко нужно действовать решительно

Вплоть до ввода миротворческих войск для предотвращения ядерной войны в центре Европы.

Президент России Владимир Путин продолжает попытки пугать цивилизованный мир ядерной дубиной. Теперь, в качестве устрашения, он задумал разместить тактическое ядерное вооружение на территории Беларуси, поставив перед фактом своего коллегу-диктатора Александра Лукашенко.

Реакция Запада не заставила себя долго ждать и теперь, помимо усиления санкций вопрос ядерной угрозы собираются обсудить на уровне Совета безопасности ООН.

В интервью «Главреду» лидер гражданской кампании «Европейская Беларусь», экс-замминистра иностранных дел Беларуси, возглавлявший делегацию Республики Беларусь на переговорах по ядерному разоружению, Андрей Санников рассказал, на что рассчитывает Путин, когда угрожает ядерным оружием, много ли у России тактического ядерного оружия и почему Западу стоит задуматься о введении миротворцев в Беларусь.

— С какой целью, по-вашему, Путиным была озвучена идея размещения в Беларуси тактического ядерного оружия? На кого рассчитано такое заявление?

— Во-первых, это противоречит международному праву, нашей конституции, которая была принята в 1994 году, где указывалось, что Беларусь стремится стать безъядерной зоной. Мы так же, как и Украина, отказались от возможности обладания ядерным оружием, что было расценено как очень серьезный вклад в укрепление международного мира и безопасности. И то, что делает Путин с Лукашенко, полностью подрывает предыдущие усилия. А результаты, поверьте мне, достигались путем сложных переговоров, потому что не так просто было решить судьбу ядерного арсенала СССР, который оказался на наших территориях.

Для чего он это делает? Я тут соглашусь с известным историком Юрием Фельштинским. Он говорит, что большого смысла наносить ядерный удар по Украине с территории Беларуси нет. Не потому, что Путин не рассматривает такой вариант, а потому, что ядерный удар можно нанести и с территории России. Это поставит в затруднительное положение ядерные государства и НАТО в целом, потому что Украина не является членом НАТО и у Альянса нет прямых обязательств по ее защите. С территории Беларуси можно наносить удары как по Украине, так и по европейским государствам. И здесь он как раз усматривает сценарий, который соответствует подлым действиям России на протяжении всего этого времени: если удар наносят с территории Беларуси по государству-члену НАТО, то куда должен прийтись удар? На территорию России – нелогично, на территорию Беларуси вроде как тоже. То есть возникает такая ситуация, когда в НАТО не смогут быстро принять однозначного решения.

Надеюсь, что сейчас, после этих заявлений, они все-таки рассмотрят варианты быстрого реагирования. Если подытожить все эти сценарии, то это угроза Украине и Европе.

— Вы сказали, что, возможно, Запад сейчас рассмотрит варианты быстрого реагирования. Что имеется в виду?

— Давайте вернемся назад, к пресловутому Будапештскому меморандуму. Нас сдали – прежде всего, Украину, когда обязались в Будапештском меморандуме принять меры против нарушений территориальной целостности, против давления в случае агрессии также принять меры (хотя бы начать консультации). Произошло самое страшное – Россия как ядерное государство напала на Украину, которая отказалась от возможности обладать ядерным оружием. И ничего, никаких консультаций. Начали давать какие-то невразумительные комментарии о том, что это не гарантии, а заверения. Но это [Будапештский меморандум] – юридический документ в полном соответствии международному праву, подписанный руководителями государств. Как это не может иметь никакой юридической силы (как утверждают некоторые)?!

Сегодня ситуация такая, когда нужно вновь говорить о Будапештском меморандуме. Потому что одно из последних его положений, если мне не изменяет память, говорит, что если возникнет угроза агрессии в отношении Украины с применением ядерного оружия, то государства-подписанты должны принимать меры. Прежде всего созывать Совет безопасности ООН, который Украина уже потребовала.

Какие меры? Да какие угодно, потому что это ситуация не мирного времени, а военного. В мирное время это, наверное, вызвало бы кризис в отношениях стран и международной системе безопасности, а в военное время агрессор придвигает смертоносное оружие для использования в театре военных действий. То есть должны быть приняты все меры, как я говорил в своем заявлении, вплоть до объявления Беларуси зоной международной ответственности со всеми вытекающими последствиями. Потому что в Беларуси правит совершенно непредсказуемый диктатор, не имеющий никакой легитимности. И что, международное сообщество будет спокойно смотреть, как с помощью него Путин будет использовать ядерное оружие? Тогда это ни в какие ворота не лезет.

— То есть по сути вы разделяете мнение секретаря СНБО Украины Алексея Данилова, который сказал, что Путин что таким образом Путин берет Беларусь в «ядерные заложники». Как вы считаете, насколько Лукашенко в курсе и спрашивали ли его о том, что заявил Путин?

— Лукашенко сейчас, думаю, перепуган, потому что стали реализовываться его самые заветные желания. И это не прибавляет ему уверенности. Лукашенко всегда говорил, что мечтает о ядерном оружии – он плакал, когда в 1996 году выводили последние ракеты с территории Беларуси. Когда ввели злополучную атомную станцию в Островце, он говорил, что «наконец-то мы стали ядерной державой». И хотя атомная станция не имеет абсолютно ничего общего с ядерным оружием, но ему [Лукашенко] так хотелось.

В данном случае Лукашенко, конечно, сам ничего не просил – это Путин приказал ему попросить (что он делает постоянно в последнее время). То есть Лукашенко озвучивает то, что ему приказано, как говорили ранее «спущено сверху», из Кремля. Но он загнал не только себя в безвыходное положение, но и поставил Беларусь под серьезную угрозу. Потому что, как говорил покойный Станислав Шушкевич (первый руководитель независимой Беларуси, который очень много сделал для того, чтобы мы стали безъядерными), размещение на территории Беларуси означает, что она становится мишенью для ядерного удара со стороны ядерных государств. То есть когда ядерное оружие было выведено, то таких целей для ядерных сил не осталось, но сейчас они вновь появятся. Поэтому Лукашенко сейчас, скорее всего, перепуган, потому его самые кровавые желания, которые он использовал, чтобы пугать всех вокруг, начали исполняться, потому что в Кремле засел еще более безжалостный убийца.

— Можно ли размещение ядерного вооружения считать неким козырем для Лукашенко, который он может на что-то обменять или как-то иначе использовать?

— Да, но он не сможет это ни на что обменять, потому что он его не контролирует. Это будет под контролем Москвы. Я имею в виду, если бы он [Лукашенко] мог принять решение о выводе [войск], но не может этого сделать. Путин ему этого не позволит, такое решение может принять только Кремль.

Думаю, Лукашенко будет использовать это оружие для того, чтобы угрожать, требовать снятия санкций, но это будут голословные заявления, потому что у него не будет возможности принимать решения в отношении ядерного оружия.

При этом я уверен, что он будет пытаться каким-то образом получить «второй ключ», чтобы иметь возможность участвовать в принятии решений. И тут тогда возникнет другая ситуация, потому что «второй ключ» будет означать, что он может стать и первым.

— А Путин готов идти на такие меры со своей стороны, дать Лукашенко «второй ключ»?

— Я не знаю, как вообще можно что-то оценивать в отношении Путина. Абсолютно больного психопата, который весь мир поставил на дыбы и стал серийным убийцей. Хотел бы отметить, что это решение о размещении ядерного оружия на территории Беларуси было принято международным преступником, в отношении которого выдан ордер на арест. Второй преступник, в отношении которого есть подозрения в совершении преступлений против человечности засел в Минске. То есть это не решение легитимных глав государств, которые демократическим путем были избраны и руководят своими странами, это воровская сходка, которая приняла такое решение. То, что будет делать Путин, вы сами навряд ли можете сказать, но можем ожидать только плохого. Ничего хорошего ждать не стоит, мне кажется, он может принять любое решение.

— Вплоть до применения этого оружия с территории Беларуси?

— Конечно. Я согласен с теми, кто считает, что «тактическое ядерное оружие» – это условное понятие. Ну да, это заряд меньшей мощности, но радиус действия может быть каким угодно. Потому что, например, в Советском Союзе к оперативно-тактическим ракетам относили ракеты дальностью до 500 километров, а к тактическим – до 1000. Представьте себе, что такое 1000 километров – это означает, что с территории Беларуси под прицел можно брать всю территорию Украины и не только, Литва, Латвия будут просто не видны. Меня удивляет благодушное отношение американцев, которые говорят, что «мы пока не видим, не усматриваем, чтобы что-то сооружали». Когда вы усмотрите, будет поздно, надо сейчас реагировать. Повторюсь еще раз – есть обязательства по защите государства, которому грозит агрессия с применением ядерного оружия (подчеркиваю – грозит, а не которое уже подверглось агрессии), и нужно принимать меры.

— К слову, Путин во время своего заявления сделал оговорку о том, что размещение, а не передача ядерного вооружения якобы не нарушает договоренностей о нераспространении ядерного оружия. При этом на Западе уже заявили о возможности новых санкций против России. Как вы считаете, какими реальными последствиями для России и Беларуси это может обернуться? Есть ли такие шаги, на которые может пойти Запад, чтобы как-то повлиять на ситуацию?

— Санкции – это минимальное, что можно сделать. А вот это заявление Путина и Лукашенко прозвучало на фоне неприятных разговоров о снятии санкций, например, по калийным удобрениям. Тут активную роль играет генеральный секретарь ООН Гутерриш, который, видите ли, очень обеспокоен голодающими людьми в Африке, но ему плевать на то, что в Украине гибнут люди, а в Беларуси сидят тысячи политзаключенных. Он предлагает снять санкции, чтобы дать возможность Лукашенко укрепить свой режим.

Вот этого допускать нельзя, потому что укрепление режима Лукашенко – это и укрепление военного потенциала, который используется против Украины. Дальше должно быть решение Совета безопасности ООН. И сегодня они возможны.

Хочу обратить внимание на то, что Путин сделал свое заявление сразу после того, как подписал совместное заявление с китайским правителем, Си Цзиньпином, о том, что они будут содействовать нераспространению, неприменению, сокращению ядерных вооружений. То есть в этом совместном заявлении были положения, как раз касающиеся необходимости принимать меры против применения ядерного оружия. И тут же Путин выдает заявление. Значит, он обиделся на Си Цзиньпина, и чтобы как-то компенсировать свою обиду, начал вновь угрожать ядерным оружием. Китай снова сделал заявление, напомнил Путину то, что не так давно, всего год назад, постоянные члены Совета безопасности вновь подтвердили свое обязательство всячески препятствовать распространению и применению ядерного оружия в мире. Почему я говорю, что может быть уникальный момент, потому что Китай может сейчас присоединиться в СБ ООН к каким-то мерам против России. Конечно, Россия будет их ветировать, но если четыре постоянных члена будут настроены решительно и потом вынесут это на Генассамблею ООН, могут быть приняты и обязательные меры в отношении России. А там уже только санкциями не ограничится.

— А если говорить о санкциях, то какого рода они могут быть? Потому что кажется, что о большей части санкций либо говорили, либо уже применили? Что еще остается в арсенале у Запада в отношении России?

— Да еще столько инструментов…

— Например?

— Например, SWIFT. Почему не отключены от него все российские банки? Почему после России еще находятся в посольствах в демократических государствах, а у тех все еще есть свои посольства в РФ? Продолжение секторальных санкций. Самое главное, что с каждым раундом санкций растет и количество лазеек, через которые их обходят. В том числе с помощью Беларуси, Китая и так далее. Если к этому относиться серьезно, то хотя бы эти лазейки нужно закрыть. Потому что товарооборот растет (у Лукашенко с Европой так точно), экспорт тоже растет. То есть ведется не совсем чистая игра – мол, мы же столько санкций приняли, но не получается. Да вы-то их приняли, но, пожалуйста, обеспечьте, чтобы они выполнялись. Нужно вводить и вторичные санкции, чтобы все те государства, которые поддерживают экономические отношения с агрессором, тоже должны попадать под санкции, в частности, их компании и вся структура экономических отношений.

Сегодня нужно действовать решительно, иначе мир диктаторов и авторитарных режимов объединится и будет агрессивно себя вести.

Они уже так себя ведут, но пока Россия все еще остается в изоляции, потому что общественное мнение не поддерживает эту агрессивную войну, и надо этим пользоваться.

— В МИД Китая выступили против размещения ядерного вооружения в Беларуси. Может ли этот фактор как-то повлиять на дальнейшие планы Путина? Остались ли у Китая, условно говоря, рычаги влияния на Путина и Лукашенко? Ведь Лукашенко тоже был на хорошем счету у Си Цзиньпина.

— Судя по тому, что Лукашенко вызывали на ковер (ведь его визит в Китай не был просто визитом, то был вызов к одному из хозяев), я бы не стал рассчитывать на Китай как на союзника демократического мира. Он все равно будет играть в свою игру – он не будет вводить никаких санкций против такого же режима, как в Китае. Это – родственные преступные режимы, они понимают друг друга и поддерживают власть только с помощью насилия. Их не волнует, что будет с сотнями тысяч людей, их волнует только власть. Но какая-то другая динамика возможна, потому что Китай может что-то сделать для того, чтобы этот сценарий не получил опасного развития. Например, я уверен, что они [Путин и Си Цзиньпин] обсуждали поставки оружия и боеприпасов России. Здесь Китай может притормозить, пока Путин не будет вести себя в соответствии с их представлениями.

Конфликт, как они его называют, Китаю не нравится. Рушатся его безумные глобалистские проекты («Один пояс – один путь» и прочие), налаженная торговля с Европой через Беларусь. Ему это не нравится, тем более, что было вложено много сил и средств. Поэтому с Путиным разговор, прежде всего, шел об этом, поскольку проскользнула фраза о том, что Китай «не заинтересован в нарушении промышленных потоков». Это, думаю, и было главной целью разговора с Путиным, и здесь пекинский хозяин мог достаточно жестко с ним разговаривать.

Я бы не стал рассчитывать на Китай как на союзника, но как фактор – да. То, что президент Украины поддержит отношения с Китаем – это очень правильно. Но только это не должно идти против политики тех государств, которые сейчас активно помогают Украине.

— Вы сказали в предыдущем вопросе, когда говорили о Китае, о том, что Путин мог обидеться на Си Цзиньпина. Хотелось бы понять, насколько может быть серьезной эта обида, и действительно ли Китай может отыграть ситуацию?

— Мы же знаем, что Си Цзиньпин и уехал раньше, никто его из высокого уровня чиновников не провожал. Не было и объятий перед отъездом – после ужина они с Путиным достаточно сухо попрощались. Обида серьезная, ведь Путина в мировой прессе называли вассалом. Вся мировая пресса писала, что Путин был унижен, и униженно чего-то просил, а Си Цзиньпин вел себя достаточно уверенно, властно. Конечно, Путину как человеку с больным самолюбием было очень неприятно, а зная его гебистский характер, ему нужно сделать что-то исподтишка. Потому и тут он подождал отъезда Си Цзиньпина и тут же сделал заявление.

Путин рассчитывал обозлить Си Цзиньпина. У них сейчас будет такая пикировка, не очень безопасная, и в этих распрях они могут далеко зайти, что будет сказываться и на войне в Украине.

Еще раз говорю – как бы два режима не боролись друг с другом, они не будут препятствовать одному воевать в Украине, другому подавлять тибетцев, уйгуров и точить зуб на Тайвань. Поэтому надо смотреть – в ближайшее время будет понятно, насколько Запад будет готов принять меры, чтобы не позволить развиться худшему сценарию.

— Готов ли Китай переубедить Путина? Например, он не размещает ядерные боеголовки в Беларуси, а в ответ ему поставляют оружие. Такой вариант возможен с учетом их пикировки?

— Возможен, но Китаю от этого ни горячо, ни холодно. Ему нужно другое – урегулирование в Украине. Не зря же они выступили со странным «мирным планом». Если взять первый пункт – война должна закончится сегодня, а Украина восстановить свои границы до 1991 года. Этим планом они просто показали, что заинтересованы в урегулировании. Если получится это сделать на условиях России, они будут просто счастливы. То есть они будут продвигать идею «прекращения огня». И в этом плане не будут всерьез рассматривать угрозы Путина как угрозу своим интересам. Они же тоже умеют обижаться, просто этого не показывают.

— А если они обидятся, то что будет? Как это скажется на позициях Путина и рассматривается ли в таком случае вариант, что Китай будет вести внутреннюю игру в России, чтобы отстранить Путина от власти?

— Я не думаю, у них достаточно экономических рычагов. Пошла нефть с газом в Китай, рынок достаточно большой для Китая в РФ. И если начнут принимать какие-то ограничительные меры, то пострадает не столько Китай, сколько Россия.

Не думаю, что они будут напрямую вмешиваться в различные попытки переформатировать власть в РФ, достаточно экономических рычагов, финансовых. Поскольку юань становится привлекательной для России валютой, когда они теряют рынки и возможности действий в твердой валюте Запада. Потому не думаю, что Китай сам бы стал участвовать в политической борьбе в России.

— Но турбулентность в России все эти меры могут повлечь, так?

— Конечно. Там и так турбулентность высокая, и они ее еще больше повышают. Это, в принципе, хорошо.

— Хотелось бы понять, до какого состояния ее повысят. Если Китай начнет экономически давить на Россию и лично на Путина, как это отразится на внутренней ситуации в РФ?

— Больше, конечно, отражается то, что отсечены деньги и персоналии от Европы. Китай – это не та безопасная гавань для капиталов и олигархов, это совершенно другая среда. То есть отразится это может, но не так сильно, как западные санкции, которые приведены в соответствие с тем, что в них прописано. В любом случае, сейчас надо ожидать каких-то серьезных шагов со стороны, прежде всего, США. Потому что США высказывали недовольство политикой Китая. Надо посмотреть, как они оценят эту ситуацию с заявлением Путина, привязанными к заявлениям МИД Китая и предыдущими заявлениями во время визита Си Цзиньпина.

— Если говорить о реакции США, то какой она может быть? Как вы сказали, они пока не видят, что что-то происходит – не видят никакой подготовки. Что в их понимании может считаться серьезной реакцией?

— Во-первых, они должны всерьез воспринять ситуацию. Давайте вспомним начало вторжения. Соединенные Штаты об этом предупреждали и конкретно говорили о датах, но кроме этого их аналитика говорила, мол, три дня, две недели и все, Украина будет купирована полностью, и надо готовиться к поддержке партизанской войны, потому что никаких шансов у Украины нет. Это означает, что они просчитались с этой оценкой. Понятно, что они не понимали, что такое Украина и украинский народ, который готов защищаться, рискуя своими жизнями. Это и происходит – столько жертв приносится во имя независимости и свободы. Также они недооценивали опасности в других кризисных ситуациях. Например, в Афганистане, когда рассчитывали, что влили огромные деньги и подготовили там армию, но когда талибы начали наступление, все рухнуло в один день, и армия не смогла им противостоять. В Сирии, когда рисовали «красные линии» и уходили. Пора уже начать всерьез относиться к тем вещам, которые могут устроить два психопата, в Кремле и Минске, Украине и Европе. И принять действительно серьезные меры: санкции, Совет безопасности ООН, размещение дополнительных вооруженных сил на восточной границе. Ну и, в конце-концов, защита Украины войсками НАТО. Потому что это должно было произойти ранее – должны были быть предусмотрены операции для защиты себя, своих территорий в Европе, и возможности действовать в Украине для сопротивления российской агрессии. На данный момент – поставки вооружения Украине и четкое понимание того, что будет, если:

сначала разместят ядерное оружие в определенных местах (и будут какие-то разведданные, что с ним предполагается делать);

будет ядерный удар с территории Беларуси.

Мне кажется, что это было бы логично, чтобы мы (да и мировая общественность в целом) сегодня знали, что будут самым решительным образом пресечены [действия РФ]. Ну и потом, должны быть приняты меры, если размещение ядерного оружия на территории Беларуси действительно произойдет – например, исключение Беларуси из каких-то важных договоренностей и соглашений. Потому что нельзя позволять диктатору наживаться и угрожать всему миру – это невозможно.

Примерно такие меры можно конкретно обсуждать. В своем заявлении я предлагал сделать Беларусь зоной международной ответственности. Этого можно достичь разными путями.

— Хотела, кстати, уточнить: что имеется в виду под зоной международной ответственности? Может ли Запад пойти на такой шаг в качестве крайней меры?

— Это надо обсуждать. Что такое зона международной ответственности? Это значит, что объявляется угрожающее положение, вводят миротворческие силы по согласию ООН (каким образом обойти вето России – это другой вопрос) для предотвращения ядерной войны в центре Европы. Просто потому что нельзя даже допускать возможности применения ядерного оружия. Мне кажется, что если международное сообщество уже сделало серьезный шаг к осуждению преступников, то надо двигаться в сторону международного трибунала, потому что он может принимать такие решения. Были решения и по бывшей Югославии, которые касались ее руководства, решения по другим вопросам.

Поскольку Путин сегодня опрокидывает все нормы международного права семимильными шагами и скоро ничего не останется от права в области безопасности и независимости государства, то надо принимать решительные меры в ответ на такие преступления.

— Если серьезной реакции Запада не последует, даст ли это Путину возможность диктовать условия Западу? И чего тогда ждать Украине, потому что мы так или иначе зависим от Запада и от его поставок вооружения нам?

— В качестве одного из первых ответов на это я бы снял все ограничения на поставки вооружения Украине. Мы говорили и о зоне международной ответственности, и о помощи Украине. Но даже не поставки самолетов, а просто закрытие неба над Украиной. Тогда это будет ключевым фактором, и такие ответы были бы более эффективными, чем попытки предугадать действия Путина.

Это всегда была ошибочная тактика – думать над тем, что он будет делать дальше и не спровоцируют ли его на более резкие шаги. Не спровоцируете, уже дальше некуда – сотни тысяч людей уже убиты этим маньяком. Украинцы вас защищают, чтобы вы там жили спокойно и могли выпить с утра кофе с круассаном. Украинцы гибнут, дети гибнут. Поэтому свозить бы всех лидеров, особенно тех, кто пытается блокировать помощь Украине, в Бучу и другие места. Как Штайнмайера, который съездил и моментально изменил свое отношение.

— Если Путин действительно решится передать Беларуси тактическое ядерное вооружение, может ли это спровоцировать какие процессы внутри Беларуси против Лукашенко?

— Больше его ненавидеть, наверное, невозможно, но будут ненавидеть еще больше. Какие-то акты сопротивления могут быть. Но поймите, что там ситуация концлагеря – у нас происходит 20 арестов и задержаний ежедневно по всей стране. У нас людей пытают, избивают, бросают в тюрьмы по надуманным обвинениям. Но, например, 27 февраля 2022 года, в связи с тем самым злополучным референдумом, с помощью которого Лукашенко пытался упразднить безъядерный статус Беларуси, народ вышел на улицы. Вышло достаточно много – около 20 тысяч людей были посажены. Это просто акт беспрецедентного мужества, когда в этих условиях концлагеря люди вышли с протестом против войны и участия Беларуси в этой войне.

Конечно, это добавит отрицания диктаторского режима, который сегодня нелегально существует в Беларуси, но думаю, что эта динамика, как вы сказали, турбулентности, будет возрастать. И она же будет служить триггером к более серьезным процессам – протестам, стычкам для того, чтобы избавиться от этого режима.

— В результате этого Лукашенко можно будет сместить, как вы считаете?

— Думаю, да, потому что у него нет будущего. Если раньше все, точнее всякие западные полезные идиоты радовались, как он здорово лавирует между РФ и Западом, то теперь нельзя позволять ему иметь даже какую-то надежду на легитимность. Да, он сейчас будет барахтаться в роли марионетки. Как комментировали в росСМИ заявления о ядерном оружии, мол, это подтверждает то, РФ и Беларусь будут единым государством. Но единым государством мы не будем – Беларусь будет сражаться за свою независимость. Что бы там не делали в Кремле, это уже незаконно со всех точек зрения.

А это – очень хорошая база для того, чтобы продолжать борьбу и чтобы свергнуть этот режим. Потому что все решения, которые принимаются агрессором-международным преступником и нелегитимным Лукашенко в Беларуси просто ничтожны. Их нет для международного права. И как бы мрачно не складывалась ситуация, все равно это очень серьезный фундамент для любых поползновений на суверенитет Беларуси в будущем.

— Напоследок хотела бы вернуться к вопросу Украины. Как вы считаете, в дальнейшем, если Путин решится на такой шаг, может ли это сказаться на поддержке Украины и уменьшении сроков продолжения войны? Может ли война быстрее закончиться?

— Не только может, должна. Для ядерного оружия есть средства перехвата, современные радиолокационные станции, космическое слежение. То есть все должно быть подчинено отслеживанию любых непонятных действий, связанных с ядерным оружием. Сначала надо отследить, где оно расположено, и все это сегодня возможно. Когда я участвовал в переговорах по ядерному разоружению вместе с моими коллегами из Украины, с США и Россией мы также вели переговоры, то уже тогда мы хорошо знали размещение ядерных вооружений. С тактическим ядерным оружием все сложнее, потому что оно не подлежит никаким ограничениям. Им подлежало стратегическое, оружие среднего и меньшего радиуса действия, но в случае с тактическим даже не приступали к разработке каких-либо договоров. Были лишь односторонние заявления Буша-Горбачева о том, что тактическое ядерное оружие будет находиться под контролем.

А их достаточно много у России, более 10 тысяч зарядов складированных и порядка 2 тысяч развернутых. Это очень много.

— Если говорить об окончании войны, то может ли вся эта ситуация с пока еще угрозами России в будущем поставить вопрос о возвращении Украине и Беларуси ядерного статуса? Хотя бы о начале переговоров об этом?

— Я, честно говоря, не вижу необходимости. Потому что я бы ставил вопрос о реформировании ООН для того, чтобы лишить России права вето. С этим оружием у нас будет много проблем, это дорогостоящая игрушка. Давайте восстановим Украину после войны, Беларусь после диктатуры и тогда можно будет подумать. Потому что сегодня много высокоточного оружия. И потом, если России будет нанесено поражение (как мы все надеемся), возникнет другая ситуация в мире – если мы будем двигаться в сторону НАТО, то решения будут приниматься уже в рамках НАТО.

Путин всегда апеллирует к тому, что у США есть тактическое ядерное оружие (и оно действительно есть у четырех стран – Бельгии, Нидерландов, Германии, Италии), но они не ведут агрессивной войны. Путин и Лукашенко привыкли врать, но это сознательная ложь для своего населения – мол, мы ничего не нарушаем и делаем все, как они. Но вы ведете войну, хотя обязались уважать территориальную целостность Украины безукоснительно. Именно в Будапештском меморандуме вы расписали все свои обязательства. Поэтому нету сегодня лучшей организации по защите безопасности государств, чем НАТО. И посмотрите, как они сработали, когда произошло вторжение – согласитесь, НАТО сплотилось. Не было периода длительных дискуссий, что очень любят политики, детальных обсуждений – просто приняли решение очень быстро. В этом еще большая заслуга генсека НАТО Столтенберга – он выдающийся государственный деятель и очень хорошо, что он был у руля НАТО. Так что все свои вопросы будем решать в НАТО. Я на это надеюсь.

— То есть проще вступить в НАТО, чем вести переговоры о ядерном статусе?

— Конечно. Ядерный зонтик над НАТО есть, и его будет достаточно. А мы будем созидать.