«В Рио увидел знаменитую статую Христа, а в Токио полоскал рот водкой, спасаясь от ковида»

Интервью с белорусским пловцом Игорем Боким, который завоевал 21 золотую медаль на Паралимпиадах.

Игорю Бокому еще в детстве поставили неприятный диагноз: близорукость. После такого вердикта талантливому мальчику, который показывал хорошие результаты в плавании, можно было ставить крест на будущей спортивной карьере. Однако Бокий любимое дело не бросил: бобруйчанин стал паралимпийцем и в итоге добился небывалых успехов среди белорусов. Судите сами: за последние 12 лет Игорь поучаствовал в четырех Паралимпийских играх и привез домой 21 золотую медаль. Проходившая в сентябре Паралимпиада в Париже украсила его коллекцию пятью наградами. Изображение паралимпийца печатали на марках, а недавно был награжден орденом Отечества II степени. «Онлайнер» поговорил с Игорем о детстве и победах, а еще узнали, почему он не любит сравнений с легендарным пловцом Майклом Фелпсом, как отказался менять спортивное гражданство и сдавал экзамен рядом с минским кладбищем.

«Французу пророчили три медали, но я свое не отдал»

С Игорем Боким мы встретились в будний день. Он только-только вернулся вместе с семьей из небольшого путешествия в Дубай и планирует продолжить свой отпуск в Беларуси. Чем заполнить время, пловец уже определился: нужно доделать ремонт дома.

— Сейчас у меня небольшой отпуск, появилось время заняться делами по хозяйству, на которые не хватало времени из-за подготовки к Паралимпиаде. У нас дом около жилого комплекса «Олимпик Парк». Его уже построили, но не все работы успели закончить, и прошлой зимой появились «косячки». Теперь их нужно устранить. Уже поставили снегоулавливатель, теперь нужно утеплить крышу, закончить баню, сделать ворота в гараже… В общем, дел хватает.

— Сколько времени ушло на подготовку к Играм?

— Подготовка ведется все четыре года, которые разделяют Паралимпийские игры, но целенаправленно — последние два. Тренер создает план, по которому спортсмен должен выйти на тот или иной результат, и ты начинаешь работать. Но, конечно, после санкций и приостановки членства Беларуси в Международном паралимпийском комитете стало грустно от того, что мы можем не поехать в Париж. Несмотря на это, мы продолжали тренироваться, надеясь на лучшее. В крайнем случае прошел бы какой-то совместный старт с российскими паралимпийцами, и я бы постарался показать, что быстро плыть могут не только на Паралимпиаде.

— Но все равно Паралимпиада — соревнования другого масштаба.

— Да, поэтому, когда зимой мы узнали, что у нас хоть и в нейтральном статусе, но есть допуск, мы обрадовались. Для начала успешно съездили на квалификационный турнир и начали готовиться к чемпионату Европы. И тут нам сообщили, что белорусская сторона должна заплатить Международному паралимпийскому комитету €10 тыс. Эта сумма якобы должна была пойти на расследование, не поддерживают ли белорусские паралимпийцы боевые действия. Если все хорошо, к соревнованиям допустят. Деньги нашли, заплатили, и мы поехали на соревнования. Приезжаем в Италию, и уже во время чемпионата приходит новое письмо о том, что нужно подать список спортсменов, которые поедут в Париж, и доплатить за расследование еще по тысяче евро на каждого.

Никаких гарантий насчет того, поедут ли они в Париж, никто не давал. Лишь сказали, что окончательный ответ будет дан в августе, незадолго до старта Паралимпиады. Но в итоге все закончилось хорошо, и мы все поехали.

— Какие еще впечатления остались от Паралимпиады?

— Была неплохая организация, количество болельщиков тоже удивило. В последний раз много зрителей на Паралимпиаде видел в Лондоне в 2012 году, но во Франции их было еще больше. Отношение к белорусам со стороны всех команд, за исключением украинцев, было позитивным, приятным, и ничего плохого сказать не могу.

— Но некоторые спортсмены еще во время Олимпиады жаловались на плохое качество еды и аскетичные условия проживания в олимпийской деревне.

— Так мы ведь приехали участвовать в соревнованиях, а не на курорте отдыхать. Кровати как кровати. Конечно, если ты привык к ортопедическим матрасам, тебе могло быть тяжело, но, на мой взгляд, все было нормально. Такие же кровати были предоставлены спортсменам и в Токио. Что касается еды, ее выбор не был огромным, но всегда было несколько видов мяса, и можно было спокойно что-то выбрать.

— В Париж вы ехали в ранге одного из фаворитов, уже завоевав 16 золотых медалей на Паралимпиадах. Понимая, что вы фаворит, как мотивировали себя?

— Я просто люблю плавать. И как минимум стараюсь выступать не хуже своих результатов или быть где-то рядом с ними. Какой-то установки по количеству медалей, которые должен был завоевать, не делал. Я в целом не люблю прогнозы: они сильно отвлекают. Если чего-то очень хотеть, то можно перегореть и потерять концентрацию. Так что просто приезжаю показать себя, не ставя [заоблачных] целей и задач.

— На этой Паралимпиаде был спортсмен, который составил реальную конкуренцию и мог отобрать золото?

— Меня очень удивил француз Алекс Портал. Парень молодец, прибавил в результате. После одного из заплывов он мне даже сказал, что я его мотивирую. Услышать такое было приятно. Кстати, мой тренер передал, что Порталу пророчили три золотые медали, однако отдавать свое я был точно не готов.

При этом прекрасно понимаю, что с каждым годом конкуренция будет все серьезнее. Портал молодой, 22-летний спортсмен, который будет прибавлять, а мне уже 30. И если прежде все давалось легко, то теперь на то же восстановление уходит больше времени.

«В детстве я был неугомонным: меня выгоняли с тренировок, родителей вызывали в школу»

— В некоторых публикациях я читал, что в детстве вы были гиперактивным ребенком.

— Скорее неугомонным, маленьким суетологом. Вот поэтому родители и решили отвести меня в спортивную секцию. Правда, не знали куда, но у меня уже с раннего детства начались проблемы со зрением, и врач сказал, что можно идти только на плавание. Объяснял тем, что это самый мягкий вид спорта: никаких прыжков, стрессов и ударов, что может еще больше навредить глазам. Так и пошел на плавание [в ДЮСШ №4 г. Бобруйска]. Первое время, пока втягивался, я вредничал, меня часто выгоняли с тренировок. За что? Да за всякое. У нас рядом с бассейном было окно, я залазил на подоконник и прыгал с него в воду. Матом ругался — за это также выгоняли.

В школу родителей тоже часто вызывали. Не помню, из-за чего, но потом получал ремня. Однако тут нечему удивляться. Мое детство было таким же, как у всех, я рос обычным мальчиком. Ни на что не жалуюсь, наоборот, благодарен родителям за то, что воспитали, научили и, когда нужно было, угомонили.

Со временем я просто стал знать меру и понимать рамки приличия. Ну и, конечно, много энергии, неугомонность, агрессии забирал на себя спорт.

— Из секции вас за дисциплину не отчисляли?

— Нет, но было время, когда из-за плохого зрения меня перестали допускать к участию в соревнованиях среди здоровых спортсменов. Это был 2008 год, я побеждал на соревнованиях среди одногодок и вот-вот должен был выполнить норматив мастера спорта. На очередном медосмотре глазной врач сказал, что у меня большой минус и, если продолжать плавать, есть большие риски для здоровья. Но мне понравилось жить в спорте, ездить на соревнования, ощущать этот дух соперничества, и расставаться с этой частью жизни я не хотел. И вот мой первый тренер Наталья Юрьевна Позднякова предложила перейти в паралимпийский спорт, познакомив со специалистом Геннадием Алексеевичем Вишняковым. Это стало выходом из сложившейся ситуации.

«В моем случае зрение полностью не восстановишь»

— Игорь, а когда стали ощущать, что со зрением что-то не так?

— Зрение начало падать с раннего детства. Врачи объясняли это тем, что я быстро рос и глаза не успевали формироваться. Диагноз — миопия (близорукость — прим.). Затем еще и другое обнаружили. Для меня это было привычное состояние, с которым я жил, и мне казалось, что все вокруг такие же. А трудности стали проявляться, когда уже не мог самостоятельно добраться до автобуса и не различал номер маршрута. Вот тогда отец уже сам начал возить на тренировки.

Со временем зрение стабилизировалось, оно не ухудшается. Сейчас у меня минус 15—16.

— Есть надежда, что медицина как-то может решить вашу проблему и полностью вернуть зрение? Может, есть какие-то достижения в этой области?

— Нет. Коррекция миопии существует, она помогает, но в моем случае большой роли это не сыграет. У меня, как я уже говорил, минус 15, а потом станет минус 12. У возможностей улучшения есть свои границы, и в моем случае зрение полностью не восстановится. Плюс есть риск того, что растянется сетчатка. Но у кого минус 2, тому спокойно сделают единицу, и все будет восстановлено. А что касается достижений, честно говоря, я не изучал. Для меня это норма. Получится — и хорошо. Сейчас мы с женой больше следим за зрением дочки Адрианы, чтобы у нее проблем не было, а со своими я уже свыкся.

«В Рио увидел знаменитую статую Христа, а в Токио полоскал рот водкой, спасаясь от ковида»

— Помните тот момент, когда поняли, что можете быть сильнейшим среди паралимпийцев?

— На своем первом чемпионате мира [в Эйндховене в 2010-м], где завоевал первые медали. Следующим стартом была Паралимпиада в Лондоне, и туда я ехал с твердым желанием завоевать медаль. Но увидел заявочные результаты одного из своих конкурентов и подумал: «Неужели так можно плавать?! Все, буду вторым». Но в итоге в Лондоне он проплыл гораздо хуже, а я, наоборот, свое время улучшил. Так все и началось.

— Из всех четырех Паралимпиад, где вы участвовали, какая стоит особняком?

— Лондонская. Поехал туда 17-летним парнем, и ощущения от того, как я поднимался на пьедестал, остались в памяти на всю жизнь. При этом каждая Паралимпиада чем-то запомнилась. В Рио-де-Жанейро я поднимался к статуе Христа-Искупителя и ходил в ресторан, где за $10—12 можно было есть неограниченное количество мяса. В Минске такое заведение появилось только недавно.

В Токио нашу сборную признали рассадником коронавируса — отстранили от общего пользования автобусами, и нам пришлось сдавать ПЦР-тесты дважды в день. Все из-за того, что по прилете в Японию у нескольких человек из нашей делегации обнаружили коронавирус. Сборная Беларуси была на грани снятия с соревнований. Мы лечились как могли, полоскали рот водкой, капали в нос хлоргексидин. Было тяжело, но в итоге пронесло, мы сумели выступить. А еще Токио запомнился тем, что там я купил себе классные босоножки от бренда Asics. Выложил за них, наверное, $200. Ношу четвертый год. И даже жалею, что не купил еще одни на смену.

В Париже на машине организаторов удалось съездить в центр города, посмотреть Эйфелеву башню и место, где снимали сериал «Эмили в Париже». Нам с женой он понравился. Зашел в кафешку, рядом с которой жила героиня Эмили. Правда, выглядит заведение не так, как в кино: в реальности оно очень маленькое.

— В вашей биографии есть интересный факт: несмотря на проблемы со здоровьем, в Беларуси вы все равно продолжали тренироваться и соперничать со здоровыми спортсменами.

— Да, я все равно продолжал с ними соревноваться. Сейчас в силу возраста доказывать уже никому ничего не хочу: мой национальный рекорд среди здоровых на 400 метрах вольным стилем держится уже 11 лет.

Да и если посмотреть на мой парижский результат на 200 метрах комплексом и сравнить с показателями здоровых пловцов, можно понять, что никто на этой дистанции в Беларуси быстрее меня не плывет.

Все мои тренировки напоминают работу здорового спортсмена, отличия есть лишь в нагрузке. Перед тем как установил рекорд в Беларуси, я проходил сбор в горах, и зрение ухудшилось. Как оказалось, это были последствия тяжелой работы. После этого таких больших нагрузок мне не давали, найдя золотую середину.

— В одном из интервью вы говорили, что собираетесь пробиться на Олимпиаду в Рио. Это была мечта?

— Мечта и мои спортивные амбиции. Кроме того, подстегивал тренер: говорил, что с допуском я смогу выступать одновременно среди и здоровых, и паралимпийцев. Установив рекорд Беларуси, я отобрался на чемпионат мира. Съездил, однако выступление не задалось. Сейчас понимаю, что это была нереально сложная задача, тем более в плавании. Все-таки держать себя в такой стартовой форме на протяжении 10 дней удается с трудом. А если хочешь совмещать Олимпиаду и Паралимпиаду, быть на пике нужно 30 дней. Это невозможно. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Пришлось выбирать.

— Из-за достижений вас нередко сравнивают с прославленным американским пловцом, многократным олимпийским чемпионом Майклом Фелпсом. Однако вы, как я понял, против подобных параллелей. Почему?

— Отвечу, как уже говорил прежде: я из Беларуси, меня зовут Игорь, а фамилия — Бокий. Я создаю что-то свое и делаю это для того, чтобы меня запомнили не по сравнениям с кем-то, а как уроженца своей страны, который отстаивает честь Беларуси на международной арене. Опять же у нас разный спорт, разная специфика. Если что-то и можно сравнить, то только количество медалей. Повторюсь, хочется запомниться как Игорь Бокий.

— Но Фелпс был для вас примером?

— Конечно. Отец меня подначивал, говорил: мол, давай, станешь как Фелпс. Как пловец он мне импонировал, и мне тоже хотелось оставить в истории спорта свое имя.

— Вы рассказывали, что вам предлагали поменять спортивное гражданство и выступать за другую страну. От кого поступали предложения?

— Да, это было после Паралимпиады в Лондоне. Но после того, как я на протяжении нескольких лет всем отказывал, предложения практически прекратились. Они поступали из Греции, Азербайджана, а относительно недавно с такой идеей ко мне обратились турки: в Instagram написал какой-то тренер. Я, конечно же, отказался.

— В паралимпийском спорте смена гражданства — частая практика?

— Подобные случаи мне известны, но лично мне это не интересно, и никаких сомнений на этот счет никогда не было. Я выступаю на международной арене за свою страну, и этим доволен.

«Один из зачетов сдавал прямо возле кладбища»

— Давайте отойдем от темы спорта. В свое время вы поступили в Институт бизнеса и менеджмента технологий БГУ. Почему, как большинство спортсменов, пошли не в БГУФК?

— Руководствовался тем, что спортивное образование смогу получить всегда. Плюс ИБМТ в то время был в тренде, однако в итоге на втором курсе перевелся на юридический факультет. Почему? Институт не имел своего здания, и, поскольку я постоянно был на сборах, зачеты и экзамены приходилось сдавать с отсрочкой.

За свободную неделю, которая разделяла сборы, мне приходилось ловить преподавателей по всему Минску. Мотался по всему городу, и это было очень сложно. Английский язык сдавал около Московского кладбища. Мы встретились на Борисовском тракте, шли по тротуару возле кладбища, и я отвечал на вопросы.

В следующий раз сдавал на журфаке, в каком-то университете в районе универмага «Беларусь»… А на юрфаке все находится в одном месте, поэтому учиться было намного проще и удобнее.

— В будущем собираетесь работать по специальности?

— Вряд ли. Пока таких планов у меня нет. Тем более в ближайшем будущем себя вижу спортсменом. Хотя прекрасно понимаю, что придет время заканчивать, и нужно будет чем-то заниматься. Но пока все только в виде набросков. Вполне вероятно, останусь в спортивной сфере. Но кем буду, сказать пока не могу.

— С будущей супругой познакомились как раз в университете?

— С Мариной мы познакомились во «ВКонтакте» лет семь назад, но, по случайному совпадению, она раньше тоже училась в ИБМТ. Кто я такой, она не знала. Думала, что с ней переписывается какой-то фейк. Но мы продолжили общаться, встретились, и вот тут она уже поверила, что я реальный человек. Как-то так. Но, если честно, не хотел бы вдаваться в подробности, это все-таки личная жизнь.

— Давайте тогда закончим интервью спортивным вопросом. К участию в Паралимпийских играх в Лос-Анджелесе готовиться будете?

— По-любому буду. Мне особенно приятно, что в последний день Паралимпиады на 200 метрах комплексом я не просто победил, но и установил новый мировой рекорд. Результат зарядил оптимизмом, показал, что я еще могу здорово выступать на фоне более молодых пловцов. Так что будем работать дальше.

Вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL97116022020000000216711123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу charter97@gmail.com