Рыгорыч, выйди в город

Страна – не колхоз.

Очередная инаугурация не принесла никаких сюрпризов. Пассажиров, ждущих сотый автобус на Октябрьской площади, перед проездом кортежа растянули вдоль улицы, чтобы они изображали народные массы. Петкевич надела розовую кофточку. Массовке в зале подарили записную книжечку, в которой пытливый ум найдет 300 цитат Лукашенко. Не знаю, вошли ли туда цитаты про замызганных француженок и обосранных коров, - впрочем, о чем бы ни говорил Лукашенко, все равно аналогичный бред выходит.

Но вот чего я никогда не могла понять, так это его стремления присобачивать собственный отфотошопленный портрет на любую бумажную поверхность. Тем, кто вынужден был прийти на инаугурацию , - записные книжки под названием «Рабочая тетрадь» с большой фотографией дарителя на обложке. Первоклассникам в школах каждое 1 сентября - непременно здоровенная зеленая книга «Подарок президента первокласснику» с таким же портретом на обложке. Но зачем? Если первоклассник это добро где-нибудь во дворе или на остановке достанет из рюкзака и откроет – засмеют. Если чиновник на совещании достанет из широких штанин «Рабочую тетрадь» с изображением не пойми кого и начнет туда что-нибудь записывать – тоже засмеют, причем товарищи и соратники. Будут хихикать, тайно фотографировать и так же тайно отправлять знакомым, а те – журналистам. В общем, как ни крути – сплошное позорище выходит. Неужто Лукашенко этого не понимает?

Увы, не понимает. Он вообще за три десятилетия не понял, где живет и что такое в принципе страна. Он до сих пор живет в парадигме колхоза, где председатель – это царь и бог. От председателя зависит, получит ли колхозник дрова на зиму, дадут ли машину или в крайнем случае подводу, чтобы отвезти жену в больницу, разрешат ли уехать в город на заработки, подпишут ли «вольную» для учебы в университете. Вся жизнь колхозников зависит от председателя, и Лукашенко себя этим председателем считает. Просто другой жизни он не видел, а на эмпирическое понимание мироустройства не хватило ни образования, ни просто когнитивных способностей.

Он родился при советском крепостном праве, когда у колхозников не было паспортов, чтобы не бежали в город, и денег: им не платили зарплату, они работали за трудодни, «за палочки». За трудодни рассчитывались зерном и картошкой, и любой председатель мог в плохом настроении или от обиды за острое слово от колхозника перечеркнуть эти чертовы трудодни и лишить его возможности просто поесть досыта. Зато фавориту председателя могли записать и полтора, и даже два трудодня за отработанную в поле смену. Парни не возвращались в колхоз после службы в армии, а девушки выскакивали замуж за первого встречного-проезжего, чтобы только сбежать. Сбежать не от земли, не от труда – от крепостничества. Мать Лукашенко была такой же крепостной и работала «за палочки». Ему самому повезло, прошел по краю – в 1966 году, незадолго до его 12-летия, трудодни отменили. А иначе сам бы пошел на колхозную барщину: подросткам от 12 до 16 лет тоже положено было отработать 50 трудодней в году.

Но власть председателя и после отмены «палочек» была в колхозе безграничной (о том, как этих председателей ставили на колени во всяческих райкомах, они обычно по-партизански молчали). И, вероятно, еще тогда Лукашенко сформулировал свою заветную мечту: стать председателем колхоза. Казнить и миловать, запрещать выпускникам школы уезжать из колхоза на учебу, награждать дровами и кормами только тех, кто круглосуточно демонстрирует преданность. Проблема в том, что он за все эти годы так и не научился мыслить вне рамок колхоза. Не понял, что страна – это все-таки нечто совсем другое. Так бывает, когда человек из каморки в сельской конторе попадает во дворец, не имея ни образования, ни знаний, ни желания их получать.

А ведь действительно - Лукашенко переехал из своего «Городца» сразу в Дрозды и сидит там уже четвертый десяток лет. Резиденции множатся, но все они где-то в лесах, подальше от людей. И за все эти годы Лукашенко ни разу не был в городе. Он не знает Минск, он не гулял по городу, он не общался с горожанами. Лукашенко не знает ни Гродно, ни Брест, ни Пинск, ни Барановичи. Это все для него – просто точки на карте, населенные чужаками. Непонятными, не желающими бить челом, чтобы получить вольную, презирающими. А может, всего-то и нужно было – тридцать лет назад выйти в город?

Рыгорыч, выходи на улицу. Хоть узнаешь, как люди выглядят.

Ирина Халип, специально для Charter97.org

Вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL97116022020000000216711123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу charter97@gmail.com