Когда двери Пролесковского закрылись

Заниженная самооценка – это давняя национальная болезнь, результат продолжительного колониального гнета и самоотречения. В очередной раз это проявилось в наших музыкантах, пишет газета «Наша Ніва».

Раз их пригласил Пролесковский, значит, власти точно нуждаются в них. От большого сердца эти не позовут. Годами вырезали любое упоминание о Вольском, писали пасквили, а тут расчувствовались. Крокодиловы слезы! Вероятно, значимой была тут причина «Белсата». Лукашенковцы свято верят в могучую силу ТВ. Скоро свободные музыканты станут не только слышны, но и видны белорусам.

При тоталитарном режиме любое обращение к властям повышало степень защищенности диссидентов. Большинство людей в Беларуси продолжает действовать в проекции на советское время. Вот же, музыканты пошли к человеку, который возглавляет неконституционную, даже антиконституционную «идеологическую вертикаль» – фактически, систему слежения за обществом, подавления инакомыслия и обслуживания интересов одной политической группировки, финансированной из государственного кармана.

Приглашенные музыканты могли диктовать свои условия, выдвигать любые требования. А они растерялись перед психологом из КГБ, который применил тактику, проверенную еще на советских диссидентах: сначала довести до отчаяния, на три года лишить легального заработка, а затем предложить «диалог». Человек растает перед такой адекватностью…

Но только не всё, что срабатывало в советские времена, работает в европейской Беларуси. Общество восприняло визит музыкантов к Пролесковскому с большим интересом. Крокодиловым слезам давно никто не верит. Комментарии о том, что власти захотели диалога, но оппозиция на него не способна, никого не обманут. А вот факт очередного обмана: пообещать разрешение концертов и задавить – будет иметь отклик. Более того, каждая такая встреча учит белорусских деятелей мудрости и предусмотрительности, способности адекватного действия. Они прощаются с собственными комплексами.

Когда двери Пролесковского закрылись, сами музыканты и их продюсеры стали осмысливать: что же произошло.

Возникли рефлексии, интересные временами культурно, а временами политически. Виталий Супранович: Никогда не говори никогда. Лявон Вольский: Никто из музыкантов на торг не пойдет… Александр Куллинкович: На нас вылили много г..на…