Удавка для журналистов

Что законотворчество в Беларуси носит в основном запретительный, ограничительный и карательный характер не новость. Давить, запрещать, ограничивать — любимейшее занятие белорусских законодателей. И как они любят состязаться в этом святом для них деле.

Один подготовил проект — кажется, уже ни глотка вольного воздуха гражданам не осталось. Ан нет! Встает его ретивый собрат и заявляет:

— Что-то вы, Иван Иванович, нынче либеральничаете! А ведь можно еще вот в этом месте подкрутить, гаечки подзажать!

И подкручивают, подзажимают, соревнуясь между собой и при этом преданно оглядываясь на Хозяина. Так хочется заслужить благосклонный кивок... Мол, хорошо служишь, стараешься. Вижу это, постараюсь не забыть! Получивший такой знак внимания парламентарий радостно взвизгивает и с еще большим усердием принимается служить.

Предметом особого сладострастия для наших законников является борьба со свободным словом, с независимой прессой. Казалось бы, ну что здесь нового можно придумать после уже состоявшегося почти полного ее разгрома?Но в том-то и дело, что почти… Кого разорили, кого закрыли, кого втихую придушили… А кого, не лишив лицензии, выгнали из отечественных типографий, принудив печататься за границей, да еще и нормальной подписки лишили и продажи в киосках "Белсоюзпечати". В общем, хорошо, можно даже сказать, замечательно поработала власть.

Но, видимо, осталось какое-то чувство неудовлетворенности. Душишь-душишь эту независимую прессу, а она, проклятая, все еще жива! Хрипит уже, вроде предсмертные звуки испускает, но потом оказывается — дышит еще негодная! Потому, наверное, и решено было нанести окончательный удар. Разумеется, как принято в известной среде, с контрольным выстрелом в голову. Чтоб уж наверняка.

II

Во втором чтении принят проект закона о средствах массовой информации. Тем самым начат последний акт уничтожения независимой белорусской прессы. Она и до того, можно сказать, влачила… И вот худую и бедно одетую девушку ставят к стене. Перед ней расстрельная команда. Командует акцией большой гуманист, председатель комиссии по правам человека, национальным отношениям и средствам массовой информации Палаты представителей г-н Кулаковский. В помощниках — не менее активная поборница гуманистических идеалов и защитница свободной прессы, заместитель министра информации г-жа Ананич, известный любитель свободного слова, директор Информационно-аналитического центра при Администрации президента г-н Пролесковский и другие светлые личности, чьи имена, безусловно, войдут в историю современной белорусской печати. Раздается стопроцентно убойная автоматная очередь:

— за участие "иностранного капитала"…

— за финансирование из-за рубежа…

— за "самовольный" интернет…

— за… за… за…

III

Впрочем, не исключено, что перед расстрелом еще придется помучиться. А потому не забыто и любимое пыточное орудие — так называемая ответственность за "распространение недостоверной информации, которая может причинить вред государственным и общественным интересам".

О, этот пресловутый безразмерный вред, понятие коего границ не имеет! Критикуешь высокопоставленного чиновника, а он тебе иск через суд: мол, критикой этой причиняется вред государственным интересам, поскольку подрывается авторитет власти. И все дела! Плати штраф, садись в тюрьму. А можно и газету после двух предупреждений прикрыть. Это уж как они, господа воли и живота нашего, решат.

Ну и, безусловно, невозможно обойтись без другой излюбленной "игрушки", вызывающей нервную судорогу у любого частного издателя, — "перерегистрации"? Раз новый закон, то как же не провести очередную перерегистрацию? Не только денежки в очередной раз соберем за ничто, но и построим всех этих независимых писак, поглядим, как они трястись будут… И не зря трясучка их охватит, потому что не все, ой не все пройдут через наше сито, эту самую перерегистрацию. Даром что ли новый закон о печати принимается!

Но не исключено, что некоторые сумеют все-таки прорваться. Потому и предусмотрен тот самый контрольный выстрел в голову. Давно уже власть хотела, что называется, поставить вопрос "рубам": а почему, собственно, да на каком основании являются какие-то люди и пишут, называют себя журналистами? Положим, имеется у них диплом журфака. Но есть ли самое главное — разрешение от государства (читай: от чиновников) писать и печататься?

И вот, судя по всему, наступает решение проблемы. Для начала предложено разобраться с пишущими в иностранных изданиях. В проекте закона прописано, что журналист может работать в иностранном средстве массовой информации, только имея государственную аккредитацию, что будет подтверждаться выдачей соответствующего удостоверения. Нет удостоверения — гуляй, Вася, никакой ты не журналист, хотя и можешь предъявить кучу разных публикаций в самых известных изданиях.

Может быть, речь идет только об аккредитации, связанной с деятельностью корреспондентского пункта какой-то газеты или телеканала? Но в том-то и дело, что в проекте закона говорится вообще о сотрудничестве журналиста в иностранном СМИ. Тут-то и обнаруживается со всей очевидностью стремление государства регулировать профессиональную принадлежность. Говоря точнее, речь следует вести о закамуфлированном запрете на профессию. Ведь как журналист может выступать в печати не только человек, состоящий в штате какого-то издания, но и любой автор, литератор, писатель. Никакого специального разрешения для того, чтобы печататься где угодно, даже по белорусским законам не требуется. Но вот, согласно новой законодательной инициативе, получается, что если я, к примеру, без всякой аккредитации опубликую в испанской "Эль Паис" или в польской "Газете Выборчей" цикл очерков о жизни современной Беларуси, то, выходит, нарушу закон. А уж если буду годами без той же аккредитации в белорусском МИДе сотрудничать с этими газетами, то тем более стану злостным преступником.

Наверное, должны будут считаться таковыми и авторы, печатающиеся в российской периодике. Но ведь у нас Союзное государство! — заметит кто-то. А это, господа хорошие, как посмотреть. Если нам по дешевке нужны газ и нефть российские, тогда мы Союзное государство. А вот что касается российских СМИ, то здесь мы не церемонимся. Не понравилось власти нашей, что и как пишут о Беларуси ведущие российские издания, их, как и своих "нежелательных", турнули из той же подписки и продажи. А за немногими оставленными у нас российскими телеканалами присматривают назначенные для того белорусские каналы, так сказать, просеивают, контролируют, чтобы не проскочило нечто нежелательное.

IV

До чего же неистово желание власти контролировать все и вся. Любопытно, однако, как пойдет процесс далее. Сотни белорусских авторов печатаются в разнообразных зарубежных изданиях. Кто будет определять, осуществляют они журналистскую деятельность или выступают как "чистые" литераторы? Тем более что во многих случаях грань между журналистикой и литературой весьма условна. Но ежели очень хочется и больше нечем заняться, то, разумеется, почему бы и не влезть и не покомандовать в делах журналистско-литературных, творческих? Ведь так хочется приструнить этих писак, этих журналюг, литераторов. Так хочется огосударствить, подчинить бюрократическому диктату любое творчество.

Имея в виду последнее обстоятельство, можно поразмышлять о своего рода экстраполяции идеи аккредитации и выдачи удостоверений не только лицам, сотрудничающим в зарубежных СМИ. В самом деле, а почему бы в новом законе не предусмотреть вообще аккредитацию всех пишущих и печатающихся в Беларуси. Конечно, по сути это будет регистрация потенциально неблагонадежных, поскольку пишущие люди — это большей частью неблагонадежные. И выданное удостоверение будет являться не столько свидетельством благонадежности, сколько документом, разрешающим зарабатывать на хлеб именно таким образом. А отберут удостоверение — ну и подыхай с голоду. Поскольку ты уже не журналист и не писатель, а так, неизвестно кто, если не бомж, то бомз — лицо без определенных занятий. Такого и в тюрягу и в психушку засадить без проблем можно.

Идея эта — огосударствить, ограничить бюрократическими рамками, по сути подчинить свободное слово — имеет на наших просторах давнюю историю. В фельетоне, приуроченном к 200-летию российской печати (а было это в 1902 г.), знаменитейший публицист Влас Дорошевич предлагал учредить форму для журналистов:

"Установлением формы разрешится одно из крупных недоразумений русской общественной жизни, называемое "писаками", "бумагомараками", "борзописцами" и иными переводными французского слова:

— Журналист!

С установлением формы для журналистов, самый вопрос: "на каком основании вы позволяете себе писать", — станет даже глупым.

— Пишет, — согласно присвоенному ему мундиру".

Таким мундиром виделись Дорошевичу шаровары черного сукна, кафтан и баранья шапка с надписью "Ж". С учетом новых времен можно, конечно, форму модернизировать. И непременно разделить государственную и независимую прессу. На служебной фуражке, скажем, у независимых журналистов будет буква "Н", а у государственных "Г". В последнем случае никакого, кстати, оскорбительного намека… Второе столетие пошло со времени предложения Власа Дорошевича о форме для журналистов, а оно по-прежнему остается актуальным. Только, пожалуй, уже не о форме, а об удавке для журналистов следует говорить.

V

В дореволюционные времена при Министерстве внутренних дел Российской империи полуофициально существовал так называемый Рептильный фонд. Это были деньги, предназначенные для подкупа тех или иных изданий. Разумеется, операции такие совершались без огласки. В наше время широчайшей демократии и гласности нет причин стесняться. Опубликованы цифры: почти 122 миллиарда рублей выделены Белорусскому телевидению и радио в 2008 г. из средств бюджета, а всего на поддержку СМИ предназначено около 160 миллиардов рублей. Такие вот неслабые денежки из нашего вами кармана идут на содержание угодной власти прессы.

Говорить ли о ее качестве? Содержанка — она и есть содержанка. Выполняет то, что прикажут. Правда, при этом щедро использует макияж. Сейчас в большой моде мещанский речевой оборот "как бы". У нас многое стало не всамделишным, а "как бы". Вот и пресса, находящаяся на содержании, она ведь и не пресса, а только "как бы".

Масса государственных газет, печатающихся в Минске и по всей стране, — это по сути своей газеты-имитаторы. Имитируют все: и как бы аналитику, внутреннюю и внешнюю, и как бы информацию, и даже как бы полемику могут изобразить в отдельных случаях… И только в единственном случае, когда нужно выступить против критиков режима, тут они выступают в своем истинном — охранительском — амплуа.

Нужны ли обществу, стране такая пресса, такое телевидение, избегающие серьезной проблематики, утаивающие и искажающие правду о происходящем в стране, имитирующие дискуссионность, не предоставляющие слова оппонентам власти и более того зачисляющие их во "враги народа? Тем, кто сегодня у власти, кажется, что держа под строгим присмотром и на содержании прессу, они управляют мозгами граждан и таким образом гарантируют свою стабильность. Что ж, КПСС тоже управляла… Но очередным временщикам кажется, что они умнее своих предшественников, что уж они-то не ошибутся, что у них все будет о'кей. Вот только форму для журналистов придумать… Вот и морщат лбы, сочиняют "законы о печати". И никаких уроков из истории… Ни давней, ни современной.