«Это будет пятисторонняя группировка для большой войны»

Генсек Организации договора о коллективной безопасности Николай Бордюжа конкретизирует назначение Коллективных сил оперативного реагирования, которые могут быть созданы уже 14 июня.

Генсек ОДКБ Николай Бордюжа рассказал корреспонденту газеты «Коммерсант» Владимиру Соловьеву о том, для чего нужны Коллективные силы оперативного реагирования и о планах организации создать ударную группировку войск в Центральной Азии.

— На февральском саммите Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в Москве было принято решение создать в рамках организации Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР). В какой они готовности?

— В феврале президенты приняли решение о создании КСОР и дали секретариату и объединенному штабу ОДКБ время до июня, чтобы подготовить проекты нормативных документов. Было ясно, что создание таких сил повлечет за собой разработку целого пакета документов межгосударственного уровня плюс соответствующие изменения в национальных законодательствах. Нужно было решить много вопросов: как страны ОДКБ будут при необходимости принимать на своей территории войска других государств, как эти войска будут применять оружие, как будут приниматься решения о направлении куда-либо воинских контингентов. По большому счету мы все эти вопросы решили. Уже есть проект соглашения о создании КСОР, который определяет статус, порядок формирования и деятельности этих сил в случае их перемещения на другую территорию. К проекту соглашения, который мы представим президентам, есть два приложения — это положение о командовании, которое должно быть многонациональным, и положение о порядке применения силы. То есть о том, каким образом эти войска будут применять силу и на что они будут ориентироваться.

— Вот здесь хотелось бы подробностей.

— Я не буду рассказывать суть. Прежде чем это обнародовать, мы должны доложить президентам. Тем более что есть некоторые спорные вопросы. В том числе о порядке принятия решений. Мы их сейчас отрабатываем, с тем чтобы найти консенсусные варианты. Я недавно выезжал в государства—члены организации, говорил с руководством силовых министерств, главами государств, чтобы мы могли четко определиться по всей нормативной базе. Но это только часть вопросов. За этим пакетом документов пойдут другие, которые требуются, чтобы КСОР действовали эффективно.

— Допустим, 14 июня проект соглашения будет подписан главами государств ОДКБ. С этого момента КСОР можно считать созданными?

— Дело в том, что кроме этих соглашений президенты должны подписать несколько документов, утверждающих состав КСОР. У нас сегодня есть предложения от каждого государства, какие именно формирования следует включить в их состав.

— А об этих предложениях вы можете рассказать поподробнее?

— Вот об этом-то поподробнее как раз и нельзя. Это закрытая информация. Каждое государство представило предложения, суть которых в том, чтобы включить в состав КСОР такую-то бригаду спецназначения. Так сделали Беларусь, Казахстан и другие. Россия направляет в состав войсковой компоненты КСОР одну бригаду и одну дивизию. Кроме того, каждое государство предложило включить в состав КСОР отряды спецназначения от МВД. Россия предлагает два таких отряда.

Плюс к этому каждое государство предложило соответствующие подразделения спецназа от органов госбезопасности, которые нужны на случай проведения совместной антитеррористической операции. Наконец, есть предложения по спасательным подразделениям. Россия предложила свой лучший отряд «Лидер», подготовленный для работы в любой точке мира. В этих же предложениях указаны системы вооружений — это бригады, вооруженные БТР-80, или батальоны на колесной технике, или БРДМ. Все расписано.

Документ о перечне войсковых формирований и реестр сил специального назначения, входящих в КСОР, мы и представим президентам. Они утвердят этот состав, подпишут соглашение с двумя приложениями, и после этого мы будем считать, что в первом приближении КСОР сформированы. То есть мы получим полный набор подразделений, которые могут действовать. Чтобы они действовали эффективно, у них должно быть совместимое вооружение, техника, средства связи.

— Какова будет общая численность КСОР тоже секрет?

— Если брать войсковые формирования — от 10 тыс. до 20 тыс. человек из элитных соединений и частей стран ОДКБ.

— Где они будут дислоцированы?

— В пунктах постоянной дислокации на своих базах.

— А это не скажется на мобильности КСОР?

— Мы говорим о том, что главный принцип формирований КСОР — их аэромобильность. Это значит, что необходимо отработать схемы, которые позволят при принятии решения о применении этих сил немедленно перебрасывать их в точку проведения операции. Вот почему Россия выделила воздушно-десантную дивизию.

— Кто ими будет управлять?

— Для управления КСОР при подготовке и проведении операции решением Совета коллективной безопасности (СКБ) будет создаваться командование во главе с командующим. В повседневной деятельности — до принятия решения на применение коллективных сил — задачи по планированию развертывания, применения, координации совместной подготовки контингентов КСОР возлагаются на объединенный штаб ОДКБ.

— А командование тоже будет находиться в своих странах?

— Оно будет находиться в Москве. Но при этом командование будет наращиваться за счет специалистов, необходимых для проведения конкретной операции в конкретном регионе.

— Состав командования уже определен? Каким будет принцип принятия решений — консенсус?

— Да, консенсус. Командующий будет назначаться решением СКБ ОДКБ на период проведения операции. Например, если операция будет проводиться на территории Кыргызстана, то президенты, скорее всего, отдадут предпочтение представителю этой страны, поскольку он лучше знаком с ситуацией, с регионом действий.

— Выходит, что в случае возникновения критической ситуации еще и СКБ должен собираться?

— Обязательно. Решение на применение КСОР принимается СКБ. Как это будет — договорятся ли президенты по телефону, во время короткой встречи,— зависит от обстоятельств.

— Отношения между странами ОДКБ нельзя назвать безоблачными. Узбекистан все время подписывает документы с оговорками. С Таджикистаном были трения, когда принималось решение о создании КСОР. Вы не боитесь, что принцип консенсуса сделает КСОР неэффективными?

— Эти противоречия не носят антагонистический характер. А что касается принятия решений, то все президенты заинтересованы в том, чтобы обеспечить стабильность на пространстве ОДКБ. Любая дестабилизация повлечет за собой цепную реакцию. Мы это уже проходили в 1990-е. Я думаю, в случае обострения обстановки мы всегда достигнем консенсуса по поводу применения КСОР. У меня в этом нет сомнений.

Есть еще один важный момент: КСОР нужно рассматривать как последнюю возможность локализовать какую-то кризисную ситуацию. Коллективные силы могут применяться в том случае, если государству нужна реальная помощь. У нас в проекте соглашения о КСОР так и записано: «Применяются по просьбе государства».

— Какого рода кризисы предполагают использование КСОР?

— Для локализации вооруженных и пограничных конфликтов, для пресечения террористических атак, для проведения операций против наркотрафика. Но, повторюсь, в тех случаях, когда национальные силы испытывают трудности.

— В уставе ОДКБ записано, что нападение на одного члена рассматривается как агрессия против всех. У нас есть Армения, которая входит в ОДКБ, и есть Азербайджан, который туда не входит. Они находятся в состоянии войны. Если тлеющий конфликт перейдет в горячую фазу и Армения позовет на помощь, как тогда?

— Я бы не хотел оперировать терминами, «что будет, если…» Это очень чувствительная тема. Но логика событий последних лет подсказывает мне, что такого конфликта не будет. События в Южной Осетии показали, что решение той или иной проблемы силой не имеет перспективы. Меня часто спрашивают про конфликт в Карабахе, и я всегда говорю: любое неосторожно сказанное слово вызывает бурю эмоций и мешает процессу урегулирования.

— Сформулирую по-другому. Между страной А, входящей в ОДКБ, и страной Б, не входящей в эту организацию, начинается конфликт, и страна А зовет на помощь. ОДКБ направит туда КСОР или нет?

— ОДКБ создана для того, чтобы обеспечить безопасность государств коллективными усилиями. Если против одной из стран будет предпринят акт агрессии, то ОДКБ — не КСОР, а именно ОДКБ — придет на помощь. Сначала попытаемся помочь политическими средствами. Если не получится и будет акт агрессии с применением вооруженных формирований, с угрозой территориальной целостности страны—члена ОДКБ, то будут задействованы все возможности, чтобы защитить союзника.

— Какие конфликтные ситуации «подведомственны» КСОР?

— Зависит от масштаба конфликта. КСОР — это силы, которые должны гасить мелкие вооруженные конфликты. Если мы говорим о серьезной угрозе территориальной целостности и крупномасштабной войне, для этого существуют группировки — российско-армянская, российско-белорусская. Сейчас прорабатывается вопрос — мы согласовываем проекты документов — о создании крупной группировки в Центрально-Азиатском регионе.

— Российско-казахстанской?

— Мы предполагаем, что это будет четырехсторонняя, даже пятисторонняя, группировка. Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан и Россия создадут такую группировку, как мы говорим, для большой войны. На случай реальной серьезной угрозы территориальной целостности и суверенитету. А все, что касается реагирования на кризисные ситуации,— для этого есть КСОР. Они потому и создаются таким многофункциональными.

— В «Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года» предсказывается обострение борьбы за ресурсы, в том числе в Центральной Азии. Создание группировки, о которой вы упомянули, как-то связано с этими прогнозами?

— Наши подходы корреспондируют со стратегией. Мы считаем, что ОДКБ должна иметь крупномасштабные группировки для защиты территориальной целостности входящих в нее государств. Для того она и создана.

— О расширении ОДКБ речи пока не идет? Никто не изъявлял желания присоединиться?

— У нас нет таких заявок. Но есть партнеры, с которыми мы активно сотрудничаем. Это и Китай, и Иран, и европейские государства, которые участвуют в некоторых программах нашей организации.

— Какие, например, государства?

— Украина, Азербайджан, Прибалтийские страны.

— А вы не собираетесь по примеру НАТО запустить свой аналог программы «Партнерство во имя мира»?

— Нам предлагали такие подходы. Но мы просто не успеваем. У нас идет настолько интенсивная работа, что не хватает сил на какие-то дополнительные программы.