Приватизация по-диктаторски

Успех или фиаско компании, которая захочет заняться бизнесом в Беларуси и выкупить некие активы, полностью зависит лично от Лукашенко, пишет Ирина Халип.

«Вот приехал один человек недавно, я с ним встречался, его интересует химическая промышленность, наш завод. Огромнейший завод, флагман Советского Союза — 111 миллионов долларов предлагает. Это же просто ничтожная цена для такого предприятия!» Так говорил Александр Лукашенко через десять дней после той встречи.

Человека зовут Андрей Мельниченко, он владеет компанией «Еврохим» и 26 мая вел переговоры с Александром Лукашенко. После встречи Лукашенко заявил, что переговоры прошли исключительно конструктивно, «Еврохим» вложит 200—300 млн долларов в Гомельский химический завод, и тот зацветет пышным цветом. А через несколько дней с пылом борца за народное добро начал обличать Мельниченко, предложившего, оказывается, бросовую цену за завод.

Источник в правительстве Беларуси сказал «Новой газете», что в этом случае повторилась ситуация, в которой уже побывал Таймураз Боллоев. Правда, он успел вложить 10 млн в пивзавод «Балтика», после чего государство обязало его строить ледовый дворец и финансировать бюджет на 5 млн ежегодно. Мельниченко предложили забирать завод хоть на необитаемый остров, но финансировать еще немало государственных проектов. Сделка не состоялась.

Зато другой российский бизнесмен, Владимир Брынцалов, в Минске просто счастлив. За ним закреплен постоянный номер в минской гостинице Crown Plaza, его охраняют по приказу Лукашенко («На рынок я обычно на такси ездил. Но вы знаете, бизнесменов, которые прибывают в Беларусь по приглашению президента, немножечко охраняют»). У Брынцалова три предприятия в Беларуси — фармацевтическое, медико-биологическое и нефтяное («МСП-Ойл» занимается переработкой и продажей нефтепродуктов). В прошлом году Александр Лукашенко во время встречи с Брынцаловым поблагодарил его за 20 млн спонсорской помощи. Правда, в каком виде эти деньги поступили в Беларусь и на что они были истрачены, так до сих пор никто и не узнал. Чиновники в администрации шептали, что спонсорская помощь пошла на отделку резиденции Лукашенко в Сочи. Правда, доказать или опровергнуть это пока никому не удалось.

Таким образом, успех или фиаско российской компании, которая захочет заняться бизнесом в Беларуси и выкупить некие активы, полностью зависит лично от Лукашенко. Договоришься о «спонсорской помощи» или о схеме «два пишем, три в уме» — работай, тебе еще и охрану дадут. Не договоришься — «чемодан, вокзал, Россия».

Но если речь идет об отдельно взятом Боллоеве или Мельниченко, тут ничего не поделаешь: уедут и постараются забыть потраченные деньги и время. Если же в покупке активов заинтересовано персонально государство — тогда следует адекватный ответ. Последний пример — «молочная война». Когда Россия запретила ввоз белорусской молочной продукции, Лукашенко заявил: это Кремль мстит, потому что Медведев предлагал продать российским компаниям 12 белорусских молокозаводов, а Лукашенко отказался продавать. Многие тогда удивились: почти военные действия — и все из-за каких-то молочных заводов? Мелко.

Экономисты утверждают: нет, как раз не мелко. 1 литр молока может давать 1 доллар чистого дохода. Потому что издержки на его производство составляют 30 центов, а качественное молоко продается в магазинах по цене 1,2—1,3 доллара за литр. Для сравнения: литр бензина стоит около 80 центов. То есть в перспективе молочный бизнес более выгоден, чем нефтяной. На первый взгляд — парадокс, но, похоже, выгоду поняли многие крупные российские компании. То есть с точки зрения российского бизнеса купить или забрать у Беларуси молокозаводы — мысль здравая. С учетом специализации белорусского сельского хозяйства можно сделать отличный бизнес. Но 90% молочных продуктов идет на российский рынок. То есть цена вопроса — миллиард долларов в год.

Два года назад, когда Россия резко сократила поставки нефти в Беларусь, белорусский экономист Леонид Заико, директор аналитического центра «Стратегия», занялся поиском болевых точек местной экономики. Он провел исследование на тему «Что может поставить Беларусь на колени или хотя бы создать шоковую ситуацию в экономике?». Результат получился невероятным: оказалось, геоэкономическим оружием России против Беларуси являются вовсе не нефть и газ, а мясо и молоко.

В Россию идет 90% экспорта не только белорусского молока, но и мяса. И если Россия вдруг перестанет их покупать, получится эффект коврового бомбометания. То есть все 118 районов Беларуси окажутся в сложном финансовом положении. Молокозаводы не смогут расплатиться за сырье с колхозами и совхозами, а те, в свою очередь, с населением, которое сдает молоко. То же самое с мясом.

— России было бы действительно выгодно купить белорусские молокозаводы, — говорит Леонид Заико. — Концентрация в этой сфере бизнеса растет. А в течение первых четырех месяцев 2009 года продажи молока в Россию выросли на 34%. Если бы в ФРГ продажи австрийского молока выросли на 34%, это было бы поводом для серьезного обсуждения не только в правительстве, но и в Бундестаге. Так что выкуп или захват белорусских заводов — разговор прагматичный, который еще будет иметь место. В России недостаточно своих мощностей, да и сельское хозяйство находится в процессе саморазрушения.

А расширяться есть куда. Беларусь — единственное государство на европейском пространстве, где государственная собственность сохранилась практически в первозданном виде. Белорусские активы по остаточной стоимости можно оценить в 130 млрд долларов. Раздела собственности в стране не было. Приватизация, о которой говорят, это как, к примеру, произошло с МАЗом в прошлом году — перевод предприятия в АО со стопроцентной долей государства. Впрочем, МАЗ, как и другие машиностроительные предприятия, россиян вряд ли заинтересует. Машиностроение сегодня — не слишком перспективная отрасль. Минский подшипниковый завод и «Гомсельмаш» государство и продало бы, да никто не хочет покупать.

А вот химическая промышленность, как и нефтепереработка, — бизнес чрезвычайно выгодный. Кстати, с наступлением кризиса объем производства белорусских химических предприятий вырос на 40%. Потому что в кризис все стараются удешевлять производство товаров, и использование химических волокон дает существенную экономию. Так что интерес Андрея Мельниченко и «Еврохима» к Гомельскому химическому заводу понятен, как и интерес «Газпрома» к предприятию «Гродно-Азот». Кстати, «Газпром» уже несколько лет ведет переговоры о покупке гродненского завода, но пока безуспешно. Впрочем, российский монополист и не настаивает, тем более что его приоритет — «труба», то есть «Белтрансгаз», 50% акций которого все-таки перейдут в собственность «Газпрома» после многолетних изнурительных переговоров. А ЛУКОЙЛ и «Роснефть» надеются получить в собственность нефтеперерабатывающий «Нафтан» и химический «Полимир». Но пока не «по понятиям», то есть не по-брынцаловски себя ведут, так что государство ждет, когда возможные покупатели поймут, что от них требуется.

Единственное белорусское предприятие, которое было продано иностранному гражданину без сохранения доли государства, — это минское «Мотовело» (в советские времена — Минский мотовелозавод). Его купил некто Алексей Муравьев. Гражданин Австрии, глава фирмы ATEС. Правда, в Австрии никто не знает ни фирму, ни бизнесмена. Тем не менее вот он, единственный пример полной приватизации иностранцем. Теперь минский мотоцикл стоит 3,5 тыс долларов, в то время как в Варшаве отличный скутер можно купить за 600 долларов. По мнению экономистов, этот завод имело смысл покупать только для того, чтобы снести с лица земли заводские корпуса и построить на их месте доходные дома. Похожая ситуация с часовым заводом «Луч», который все время пытаются купить и никак не купят, а на его складах скопилось продукции за три с половиной года. При этом завод стоит в центре Минска, на главном проспекте города, на трассе Берлин — Москва. И на его месте можно построить все, что угодно. Вот только это сокровище вместе с сотнями тысяч никому не нужных часов не продается.

Впрочем, по договору с МВФ, который выделил Беларуси трехмиллиардный кредит, государству придется продать минимум 140 предприятий. Кроме того, оно готово продавать свои промышленные гиганты вроде БелАЗа, Минского моторного завода, завода колесных тягачей. Вопрос лишь, на каких условиях? Потому что если плюс к инвестициям придется взять на содержание колхозы, финансировать лукашенковские парады, отстегивать наличными «спонсорскую помощь» и дарить дома в Монако родственникам вождя и крупным чиновникам — такой вариант приобретения активов в Беларуси заинтересует далеко не всех. Потому Лукашенко и призывал американских конгрессменов (были в Минске 30 июня) привлекать американские капиталы в Беларусь: «В нашей стране много сфер для потенциального вложения капитала, которые могут заинтересовать инвесторов: промышленность, энергетика, сельское хозяйство, туризм, строительство, финансы». Он знает, что собеседникам этот призыв понравится. Но если и найдутся те, кто захочет поучаствовать в приватизации белорусских предприятий, то они обязательно наступят на грабли «имени Боллоева». А американские бизнесмены вряд ли захотят строить катки и заносить чемоданы «спонсорской помощи» в чиновничьи кабинеты. Остается один вариант — россияне брынцаловского образца. Возможно, для кого-то из них игра и будет стоить свеч.

— В течение ближайших 5—6 лет будут созданы новые огромные состояния, — говорит Леонид Заико. — Обязательно пойдут в раздел калийный комбинат, два нефтеперерабатывающих завода, химические заводы, государственная система электроснабжения. А главное, белорусская собственность при приватизации может дать эффект 1 к 50. Из 20 тысяч евро за 2—3 года можно сделать миллион. Выгоднейший политический бизнес — заняться приватизацией Беларуси. И россияне хотят приватизировать, а белорусы сидят и смотрят на усы Лукашенко. Белорусы вообще боятся собственности. Средний белорус хочет иметь в заначке 150 долларов, самогонный аппарат, дачный домик и сало. (У нас сало продается по 16 тыс рублей — 6 долларов. И его покупают!) Исключение составляет номенклатура. Средний чиновник в Беларуси — миллионер. Я многих из них знаю. Они живут в панельных домах, ездят на «Жигулях», но имеют миллионы благодаря тому, что на протяжении нескольких лет регулировали финансовые потоки. А Лукашенко мыслит в пределах первого тома «Капитала» и искренне убежден, что раз здания и железяки внутри находятся в собственности государства, то игра идет на его поле.

Но финансовое положение страны скверное. Все полученные и от МВФ, и от России кредиты идут на поддержку обменного курса, так что Лукашенко никуда не уйти от продажи серебряных ложек. Три миллиарда долларов страну не спасут. Кстати, раньше Беларусь столько получала ежегодно, просто не выплачивая России экспортную пошлину. И если бы не ссора, соседи, возможно, до сих пор бы этого не замечали. А теперь они замечают все. «Ростсельмаш» обвинил «Гомсельмаш» в нечестной конкуренции. «Газпром» требует платить по счетам. С 1 января даже доступ МАЗов на российский рынок может быть закрыт — там вводится новый технический регламент. А 2 июля российская сторона обвинила Беларусь в срыве новых договоренностей по поставкам молока и пригрозила новым санкциями.

— Я не сомневаюсь в том, что это оружие еще будет применено Россией и сможет стать для Лукашенко хорошим уроком, — говорит Леонид Заико.