Сергей Наумчик: Нам не хватает тех, кто в Куропатах

Четверть века назад белорусы заявили, что они хотят быть нацией.

О том, как проходила первая массовая демонстрация оппозиции в советской Беларуси, а также о ее последствиях вспоминает в своем блоге на сайте «Радыё Свабода» непосредственный участник исторических событий 1988 года — журналист и политик Сергей Наумчик. Приводим текст статьи полностью:

«Как так случилось, что белорусы вышли против советской власти? Спокойный, дисциплинированный народ» - спросит вскоре после этого Михаил Горбачев в Кремле у Василя Быкова и недоуменно пожмет плечами.

Похоже, в Москве ожидали протеста от литовцев, эстонцев, грузин или от кого угодно - только не от белорусов.

В тот день люди шли к Восточному кладбищу помянуть умерших, но генеральный секретарь ЦК КПСС по существу был прав: это было выступление против системы, которая десятилетиями удерживала нацию в жесткой дисциплине коммунистической казармы. Заметная деталь: если на «Дзяды» в 1988 году люди шли возложить цветы в том числе и Машерову - то после дубинок, которые обрушились по приказу машеровских учеников, имя первого секретаря ЦК коммунистической партии, при котором в городах исчезли последние белорусские школы, на «Дзяды» больше вспоминать не будут.

В «Долгой дороге домой» Василь Быков так описывает события 30 октября:

«Как тысячи их подошли от станции метро до кладбища, там уже были подготовлены ряды армии и милиции - с «воронками», автобусами и даже водометами. Людей стали разгонять, бить, арестовывать, травить газом из баллончиков. Попало и Зенону Пазьняку, который шел во главе колонны. Но он не отступил. Он направил толпу на окраину города и повел к Куропатам. Однако и там путь колонне преградили войска. Тогда Пазьняк завернул всех в поле. И в чистом поле под снегом, который сыпал с облачного неба, состоялось богослужение. Вверху развевался бело-красно-белый флаг, выступали ораторы и среди них писатель Владимир Орлов».

Милиционеры несколькими рядами сжали людей в кольцо, а те, чтобы лучше видеть ораторов, опустились на колени. Позже некоторые увидят в этом символ и начнут насмехаться, мол, «Пазьняк поставил нацию на колени». Символ действительно существует, но другой: то, что люди на коленях слушали слова о создании «Мортиролога», воспринимается данью уважения жертвам коммунистического террора.

И есть символ в том, что новейшая история Беларуси началась с Куропат, с восстановления памяти о тех, кто лежит в куропатских ямах.

Жертвы Куропат (и других, уже открытых и пока засекреченных мест в Беларуси) - эти сотни тысяч лучших представителей нации, ее интеллектуальная элита - их, не проделанной ими работы не хватило, чтобы в независимость народ вошел окончательно сформированной нацией, которая не позволит издеваться над языком и историческими символами, которую невозможно купить обещаниями «запустить заводы» и мифами о «славянском единстве». Этих сотен тысяч, а точнее, их детей и внуков (здесь уже счет идет на миллионы) не хватило в 1994 году, чтобы победу обретения независимости подкрепить необратимым демократическим выбором.

Их уже никто не заменит, но непроделанную ими работу придется выполнить. Придется осознать себя нацией. Ведь искусственно придуманная десять-пятнадцать лет назад теория о том, что якобы можно построить государственность без национальных ценностей, без языка (точнее - с языком другого государства) не выдержала прагматической проверки банальными экономическими реалиями. Отсутствие национального сознания уже сейчас обернулось потерями бюджетообразующих отраслей экономики, а в перспективе грозит потерей государства.

30 октября 1988 году люди двинулись к тем, кто остался в Куропатах, шли, как сказал поэт, «толпой». А вышли - «почти народом». Чтобы быть народом без «почти» - придется пройти путь, который для тысяч был оборван в куропатском лесу.