Марина Адамович: Вся тюрьма ревела и кричала «Жыве Беларусь»

День рождения политзаключенного Николая Статкевича традиционно отпраздновали фейерверком у стен тюрьмы.

Что известно об условиях, в которых он находится? На вопросы Radio France Internacional отвечает Марина Адамович, жена политзаключенного Николая Статкевича.

Вечером в его день рождения небо над Могилевской тюрьмой номер 4, где отбывает наказание экс-кандидат в президенты, было расцвечено фейерверком. Салют организовали демократические активисты и неравнодушные граждане, которые таким образом отметили 57-й день рождения Николая Статкевича и напомнили ему, что он не забыт. 12 августа политик отметил свой третий день рождения за решеткой.

- Николай Статкевич – единственный из экс-кандидатов президенты, участвовавших в президентских выборах в Беларуси в декабре 2010 года, до сих пор остается в тюрьме. Что вам известно об условиях, в которых находится сейчас ваш муж?

- Уже год и семь месяцев Николай находится в Могилевской тюрьме номер 4. Ему ужесточили наказание и перевели из колонии на три года в тюрьму. В первый год он находился в тюрьме строгого режима. С января 2013 он находится в той же тюрьме, в той же камере, по-прежнему, уже на протяжении года и семи месяцев его не выводят в тюремный корпус, а содержат в следственном изоляторе. Режим ему изменен на так называемый обычный, что позволяет ему иметь «лишних» полчаса прогулки в день и одну посылку в год. На строгом режиме и этого не было.

Перевод со строгого режима был 27 декабря 2012 года, но 25 июля этого года с него был снят статус «злостного нарушителя режима». Правда, радовалась я недолго, потому что уже 5 августа, ему объявили очередное взыскание. Поводом для этого стало нарушение порядка. Он почувствовал недомогание и якобы лежал в дневное время поперек кровати. Если вы себе представляете хоть немного, что такое тюремные нары, то лежать там поперек физически невозможно.

- Чем закончился эпизод в санчасти, который вы описали на своей странице в фейсбуке? Что там случилось? Откуда у вас эта информация?

- Я не могу выдавать свои источники информации. Но, насколько мне известно, 3 августа, в субботу после обеда Николай находился в своей камере, сидел, прислонившись к стене из-за боли в шее. В открывшийся глазок в двери камеры спросили, не заболел ли он. На что он ответил «нет». Но через полчаса его вывели в медчасть, измерили давление, оно оказалось повышенным. Ему была оказана медицинская помощь. Какая это была медпомощь, мне неизвестно. Но на следующий день после этого эпизода его состояние ухудшилось, он потерял сознание, не исключаю, что это связано с проявленной накануне заботой. Сосед по камере барабанил в дверь, пытался позвать на помощь контролера или вызвать врача, но минут 20 помощь Николаю не оказывалась.

- В каком состоянии Николай сегодня вам известно?

- Надеюсь, что в нормальном. Во всяком случае тон письма от 8 августа был нормальный. И уже 5 августа Николая вызвали на какую-то процедуру, где ему было объявлено взыскание за то, что он в дневное время лежал поперек кровати.

- Как часто вы имеете возможность получать письма от Николая, все ли ваши письма доходят?

- Нет, не все. Но нынешняя ситуация не хуже, чем была раньше. Самые плохие времена были, когда Николай был в колонии в Шклове. Недавно я проводила ревизию нашей переписки. Из шкловской колонии я не получала от него письма 4 месяца. Это было тогда, когда началось давление на политзаключенных, когда освободили политзаключенных, и он остался там единственный. С августа до декабря я не получала от него письма вообще. Сейчас конфисковываются отдельные письма. Когда одно, когда два в месяц. Иногда и все проходят. По этому признаку я сужу о степени давления и о внешнем влиянии на администрацию тюрьмы.

- О том, что письма не доходят, вы судите по каким-то нестыковкам в переписке?

- У нас есть четкие договоренности по датам и по дням, когда он мне пишет. Кроме того, он успел сообщить отцу, что его письмо ко мне, написанное 5 августа, конфисковано.

- 12 августа свой 57-й день рождения Николай Статкевич отметил в тюрьме. Известно, что небо над тюрьмой было на минуту расцвечено фейерверком. И совершенно отчетливо были слышны залпы салюта. Знаете ли вы, заметил ли Николай это, отметил ли он как-то свой день рождения?

- Насколько мне известно, даже в самые черные времена в КГБ, по воспоминаниям тех, кто уже вышел, в частности, Игоря Олиневича, которому удалось передать на свободу свои очень горькие, но очень точные воспоминания на свободу, даже в тех условиях люди отмечали маленькие свои праздники. По предшествующим таким датам я знаю, что такие микроскопические праздники отмечаются халвичным батончиком или зефиркой в отоварку, если говорить о материальной части.

А что касается эмоционального состояния, то когда первый раз в день рождения Николая около Могилевской тюрьмы устроили фейерверк, я была просто потрясена. И думаю, что Николай был потрясен не меньше. Мне сообщили, что тюрьма ревела, поздравляя и выкрикивая «Жыве Беларусь!». То есть они знали, кого поздравляли, в честь кого салют. Это дорого стоит. Для меня это было, если уместно так сказать, шоком. Так что я думаю, что каким-то образом, хотя бы криками люди смогли выразить Николаю свою поддержку.

Более подробно я еще не знаю, как это было. Но чисто эмоционально, понимание того, что за его судьбу волнуется большое количество людей… Николай это знает. Не смотря на все нелепые попытки изолировать его, которые постоянно предпринимаются. Я очень сильно надеюсь, что вовремя сказанное слово, рассказ о тех подлостях, которые чинятся, заставляет как-то это все немного свернуть. Я надеюсь, что хоть какую-то часть от того большого потока теплых слов в адрес Николая он все же получит.

- Что вам еще известно о нынешних условиях содержания Николая Статкевича?

- Об условиях содержания в нашей пенитенциарной системе за последние годы (в значительной степени благодаря культурно-просветительскому учреждению "Платформ инновейшн") стало известно больше, чем несколько лет назад. Плюс свидетельства так называемых политических, которые вышли на свободу. Что касается тюрьмы, то я была совершенно потрясена, глубина этого ужаса открылась для меня тогда, когда я вдруг представила, что Николай в течение уже почти двух лет ни разу не видел дерева, травы, солнца не из-за решетки или густой сетки тюремного двора.

Это все время серые тюремные стены. Решетки на окнах, да еще специально установленные металлические реснички. Это такие пластинки, которые закрывают обзор вдаль. Взгляду доступен только маленький кусочек неба. Эти прогулки на площадке на крыше тюрьмы, где все вокруг выглядит так же, как в тюремной камере, только вместо потолка густая решетка или сетка, закрывающая небо.

Более того, 8 месяцев Николай находился в транзитной камере, это такой бетонный мешок, где нет даже деревянного пола, который должен быть в камере даже по тюремным нормам. И только когда от сырости в этой камере начала отваливаться штукатурка, его перевели в какую-то другую, по меньшей мере с деревянным полом.

Что касается питания, то первый раз они увидели подобие овощей спустя 8 месяцев после заключения. Этими овощами оказалась, как он сказал «бывшая капуста» - вареная квашеная капуста. Заключенные называют это бигосом. До этого все овощи заменялись сушеным картофелем.

Обычный лук, который есть в списке разрешенных товаров для тюремного магазина, с апреля по август почему-то ему не разрешали купить. Вряд ли это запрет был где-то зафиксирован, скорее всего, это такой способ мелкого пакостного давления. В августе они наконец на двоих с соседом получили свои 5 кг лука. Вот и весь источник витаминов.

- На какую сумму в месяц Николай может себе позволить продуктовые покупки в тюремном магазине?

- С декабря 2011 года по август нынешнего года Николай мог отовариваться только на 100 000 руб. С начала августа он может использовать 200 000 рублей, но я не знаю, что там можно купить на эти деньги. Очевидно, что ассортимент этого магазинчика формируется с учетом того, что может быть там продано.

Не вопрос завезти туда сухую колбасу, но кто же купит, когда на это у заключенных нет денег… Думаю, что там скромный набор продуктов. Я знаю, что Николай покупает халвичные батончики, потому что они содержат хоть какие-то натуральные компоненты. Покупают бутылку оливкового масла. Ну, иногда, когда планируются праздники, пачку зефира. Ну и, конечно, чай, кофе. Хотя можно себе представить, какие они там по качеству. Это все, что я знаю.

- Мы желаем вам стойкости и мужества.

- Спасибо, но когда я слышу такое пожелание, я всегда говорю: пожелайте мне лучше не мужества, а желайте, чтобы оно мне не понадобилось, чтобы все это как можно быстрее закончилось, и все политзаключенные вышли на свободу.

Фото: RFE/RL