Как Лукашенко курс «перетрахивал»

Курсообразование в Беларуси - вопрос политический, а не экономический, и находится вне компетенции Нацбанка.

Лукашенко принял меры по стабилизации национальной валюты. Почему это актуально для России. А у нас было очень похоже: белорусский рубль весной 2011 года обесценился втрое. Той зимой за один доллар давали 3000 белорусских рублей, а к концу весны — он уже стоил 8500.

Обменные пункты тогда жили своей собственной, очень напряженной жизнью. Люди записывались в очереди, получали порядковые номера, дважды в сутки приходили на перекличку, составляли графики ночных дежурств, приносили раскладные табуретки, рюкзаки с термосами и бутербродами — в общем, они там жили.

Если кто-то приходил сдавать валюту — первый номер в очереди ее покупал. А потом ждали следующего.

Впрочем, тогда счастливые обладатели долларов и евро даже могли себе позволить не идти в обменный пункт. Стоило помахать долларовой бумажкой где-нибудь на заправке, в парикмахерской, в медицинском центре и спросить, где ближайший обменник, сотрудники тут же начинали махать руками: «Что вы, что вы, зачем идти в обменник? Мы у вас сами купим валюту по хорошему курсу!»

Потом люди привыкли к новому курсу — а куда им было деваться? Привыкли к плавной девальвации, привыкли при появлении свободных денег сразу же покупать на них доллары, чтобы быть во всеоружии во время следующего кризиса. И вот ситуация в России этот самый кризис в Беларуси, похоже, приблизила.

За два дня разница курсов между официальным, нацбанковским, и коммерческим выросла до шести с половиной процентов. Доллар, который на прошлой неделе банки покупали по 10 800 белорусских рублей, в четверг и пятницу уже стоил 11 500. В среду некоторые банки приостановили операции с российским рублем.

А у белорусских обменников снова появились очереди, пока еще без термосов и перекличек. Белорусы начали закрывать рублевые депозиты и либо переводить их в долларовые, либо просто забирать наличные.

В пятницу с утра торги на валютно-фондовой бирже вообще были отменены, многие обменные пункты — закрылись. В пресс-службе Нацбанка говорили, что нужно подождать специального заявления. И оно появилось: Нацбанк Беларуси объявил, что с 19 декабря вводится 30-процентный сбор при покупке валюты! То есть сдать доллары можно, к примеру, по цене 11 500 белорусских рублей за доллар, а купить — при официально записанном на информационном табло курсе 11 900 — можно, заплатив еще 30 процентов банку. В пресс-релизе Нацбанка написано, что это все из-за России: «Исходя из ситуации, складывающейся в экономиках сопредельных государств, и в первую очередь — в Российской Федерации, Правительством и Национальным банком Республики Беларусь принят ряд мер, направленных на недопущение развития негативных тенденций на валютном и финансовом рынках Республики Беларусь и повышение привлекательности сбережений в белорусских рублях. С учетом возросшего спроса на иностранную валюту на внутреннем валютном рынке принято решение о временном введении 30-процентного сбора при покупке валюты юридическими и физическими лицами».

Но было уже нечего покупать. Потому что сигналом к атаке на обменные пункты стали слова премьер-министра Беларуси Михаила Мясниковича, произнесенные еще во вторник. Когда в России началась валютная паника, Мясникович заявил, что экономическая безопасность Беларуси под угрозой и нужно срочно активизировать экспорт за пределы Таможенного союза. По словам главы правительства, за 10 месяцев нынешнего года «по странам Таможенного союза мы «просели» на 777 миллионов долларов, в том числе по России — на 739 миллионов. Мы недобираем очень большие объемы экспорта в Российскую Федерацию, несмотря на то, что в физическом исчислении практически по всем позициям поставляем больше продукции».

А министр иностранных дел Владимир Макей вообще предложил заменить Россию на Бангладеш. Потому что в Бангладеш Беларусь поставляет калийные удобрения в больших количествах, и товарооборот за 9 месяцев года составил 63 миллиона долларов с положительным сальдо в размере 23 миллионов. А еще правительство планирует поставлять в Бангладеш МАЗы и дорожную технику. И вообще, заявил Макей, диверсификацией экспорта нужно заниматься каждый день, а не когда у соседа грянет кризис.

Бангладеш — партнер, конечно, перспективный. И товарооборот в 63 миллиона с положительным сальдо — это хороший показатель. Но для сравнения: товарооборот с Россией за тот же период составил 28,3 миллиарда долларов. Причем экспорт — 11 миллиардов. Это 48 процентов всего белорусского экспорта. И рынок такого масштаба Беларуси не найти никогда. Бангладеш, может, и купил бы еще больше удобрений, но ему столько не нужно. Второй по значимости для Беларуси рынок — Украина: товарооборот за 10 месяцев года составил 4 миллиарда долларов. Но при ослабленной войной экономике этот рынок тоже стал для Белруси ненадежным.

Александр Лукашенко в четверг на совещании по экономическим вопросам потребовал перейти с Россией на расчеты в валюте, а не в российских рублях:

«Так как мы платим за электроэнергию не в рублях, а в долларах. Надо было давно работать и требовать с них, чтобы они нам тоже платили в твердой валюте — в долларах и евро. Мне докладывает правительство, что лед тронулся. Покупатели нашей продукции в России платят в долларах. Если в рублях — то в соответствии с курсом на сегодняшний день, на сегодняшний час».

Вот только какой курс будет в некий день и час, прогнозировать не берется никто. По меткому определению белорусского финансового аналитика Вадима Иосуба, курсообразование в республике — вопрос политический, а не экономический, и потому находится вне компетенции Нацбанка. А в таких условиях, когда имеется тупое политическое разрешение прибавлять не более 10 белорусских рублей в день к курсу доллара, — обвал становится неизбежным.

Прогнозы белорусских экономистов на следующий год, учитывая финансовую ситуацию в России, колеблются между «плохо» и «очень плохо». Зато белорусы успели скупить телевизоры и холодильники еще в прошлый кризис, 3 года назад, и приучились покупать валюту по случаю, просто для надежности. Так что теперь они смогут сэкономить на бытовой технике: за 3 года она вряд ли устарела. И, в отличие от россиян, белорусы никогда даже мысленно ничего не подсчитывали в национальной валюте: на вопрос «За сколько купил?» — всегда следует ответ в долларах, а не в миллионах белорусских рублей. А если с Бангладеш все сложится так, как фантазирует правительство, белорусы быстро начнут мысленно конвертировать местные цены в бангладешские таки и пайсы.

Россиянам еще только предстоит этому научиться.

Ирина Халип, «Новая газета»