Последний рейс

По сути, обычный полет на российской гражданской авиации может стать последним рейсом в жизни пассажира.

Поэтому, провожая родных и близких на отдых или в командировку, впору уже прощаться с ними как будто навсегда.

Конечно, я утрирую, но от горечи и злости: за прошедшее время никаких выводов из трагедий и несчастий не сделано, а объявлять траур по погибшим и делать лицо, что теперь — то уж ничего подобного не произойдет, просто лицемерие и ханжество.

То, что власть не способна развивать страну — понятно даже козе с начальным образованием. Но осознание того, что в результате бездарности государства гибнут и будут продолжать гибнуть сотни людей, вызывает бессильную ярость.

То, что наша авиации, наши перевозчики «дышат на ладан» — видно невооруженным глазом. Банкротство «Ред Уингз», крах «Трансаэро», разорение многих средних и мелких авиаперевозчиков — и никаких мер со стороны власти, кроме печально-постных лиц и дежурных фраз о соболезновании. Наши аэропорты смертельно опасны для взлетов-посадок, особенно в плохих погодных условиях, их оборудование давно устарело, персонал подготовлен плохо, в действиях служб полно бардака(гибель президента «Тоталь» помните? А крушение польского ТУ-154?!).

У авиакомпаний не хватает средств на подготовку пилотов и техников. Да какие ещё там тренинги, когда за керосин должны на два года вперед! Но все начальствующих лица на местах: со скорбным выражением лица они вновь провожают в последний путь очередные жертвы очередной авиакатастрофы.

Власть не способна действовать и менять ситуацию. Разворовано все, что только можно. До щербатых взлетно-посадочных полос деньги не доходят: украдены через завышенные сметы, поборы и откаты. Закупки оборудования за рубежом превратились в золотое дно для тех, кто этим руководит. Вместо снижения налогов на авиаиндустрию вводят новые поборы и платежи, придумывают бессмысленные и дорогостоящие меры «контртеррористической» и прочей защищенности, требуя трудоустроить новые сотни и тысячи бездельников, чей труд— лишь вовремя составить пустые бумажки и отчитаться перед вороватым чиновничеством.

Россия — пигмей по авиаперевозкам и чемпион по авиакатастрофам. Это говорит статистика. Читателю любопытно будет узнать, что есть страны, чьи самолеты вообще не падали за ВСЮ ИСТОРИЮ гражданских полетов. Например, Германия (до умышленного крушения лайнера сумасшедшим пилотом), Япония и ряд других. В США с ее МИЛЛИАРДОМ пассажиров в год и огромным парком частных самолетов число аварий в ДЕСЯТКИ РАЗ меньше, чем в России, которая до кризиса с трудом одолела цифру в 78 миллионов пассажиров/год.

Страна, вернее, развалившая ее власть убивает собственных граждан: убивает бездарной и даже преступной организацией полетов авиации, дорожного движения, безобразной медицины, чудовищного распространения наркотиков и алкоголизма. При этом в России самые многочисленные проверяющие и контролирующие ИНСТАНЦИИ, которые и довели страну до ручки.

Где доблестный авианадзор, где МИНТРАНС, где многочисленные инспектора и ревизоры. Почему падают наши самолеты, а эти бездари (или как ещё) отделываются дежурными фразами о «принятых мерах».

Крушение очередного лайнера — не случайность. Падали и падают самолеты, вертолеты, о сотнях аварий, не приведших к жертвам, мы просто не знаем: все шито-крыто. Все аварии расследуют ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ КОМИССИИ, то есть чиновники проверяют сами себя и сами себе дают оценку своего «плодотворного и неутомимого труда» на государственных галерах. Толку от этого труда мы, правда, почти не видим. Зато видим, какими дворцами, яхтами и часами блистают слуги народа. Видимо, есть в их труде что-то такое, что не помогает самолетам, но очень даже благотворно сказывается на благосостоянии их семей.

Ну, а пока — очередной траур по погибшим. 224 российские семьи никогда не дождутся домой своих родных и близких, никогда не будут так счастливы, как прежде. Для них злополучный полет стал последним путем в жизни, оборвавшейся так внезапно. Вместе со всеми людьми я соболезную всем семьям погибших. Жаль только, что соболезнованиями людей не вернешь…

В стране объявлен траур по жертвам авиакатастрофы. А, может, это траур по всей нашей авиации? Или ещё хуже?

Геннадий Гудков, «Эхо Москвы»