Илья Пономарев: Не вижу никакого будущего у путинского режима

Российский оппозиционер Илья Пономарев не исключает и распада России.

Опальный российский политик, депутат Государственной думы, который вынужден сейчас проживать вне пределов свей страны, Илья Пономарев прочел в Институте международных отношений и политических наук Вильнюсского университете лекцию на тему ситуации в России. Напомним, что он был единственным депутатом Госдумы, кто проголосовал против аннексии Крыма. После своего выступления он побеседовал с DELFI.

- В ходе лекции вы говорили, что Владимир Путин не империалист, а бизнесмен. В странах Балтии полагают несколько иначе, считая его, скорее, империалистом. С вашей точки зрения, стоит ли странам Балтии действительно опасаться угроз со стороны России несмотря на членство в НАТО?

- Угроз, конечно, стоит опасаться. И когда я говорю, что он бизнесмен, то, вы, наверное, помните, что в истории было много примеров торговых компаний, которые и были военными захватчиками в Америке или Индии. Таких примеров много. Так что, говоря о нем как о бизнесмене, я говорю в чем мотивация человека. У Путина нет задачи захватывать земли, присоединять Литву к Российской федерации. Такой задачи у него нет, в этом я абсолютно уверен. Может ли он применить военную силу против любой из соседних стран? Да, может. В этом я тоже абсолютно уверен. Только его мотивация будет внутриполитическая, а не внешнеполитическая.

- Даже если это страна НАТО?

- Я считаю, что сценарий, при котором Путин пойдет на конфронтацию с НАТО существует. Он исходит из того, что у него более крепкие нервы и что изнеженные европейцы не пойдут на военную конфронтацию с Россией. Не рискнут. Поэтому он и бряцает сейчас атомным оружием, чтобы их дополнительно отпугнуть.

- 9 мая в Москве состоится Парад к 70-летию победы в Великой отечественной войне, на который не приедет в том числе и президент Литвы. Даля Грибаускайте сказала даже, что это и покажет изоляцию России. Обратит ли Россия большое внимание на отсутствие мировых лидеров на этом параде и что это для нее значит?

- Праздник победы должен быть праздником ветеранов, а не праздником лидеров. Приезд или неприезд — это вещь, которая диктуется отношениями в элитах, верхних материях. Понятно, что президент Литвы не может поехать, потому что если она поедет, ее здесь не поймут. Но, честное слово, лучше бы придумали, как ветеранов друг с другом связать. Тогда поехали бы лидеры или не поехали — это сигнал Путину, но нужно чтобы народ видел, что это разборка с Путиным, а не с Россией. Сейчас же главное, что будет транслировать Путин, что это не его обижают, а Россию обижают.

- Вы, согласно официальной версии, занимаетесь антироссийской деятельностью. Ваша лекция в Вильнюсе, видимо, тоже подходит под это определение. Что это вообще такое — антироссийская деятельность, что это понятие в себя включает?

- Любое действие на благо России с точки зрения нынешних властей — это антироссийская деятельность. Я бы так ее определил. В общем, перефразируя одного известного в прошлом менеджера, я скажу: что выгодно для Путина — невыгодно для России.

- Каковы сейчас, по вашему мнению, настроения в обществе? Есть ли оптимизм в связи с положением дел?

- В данный момент времени у нас сильно разделены экономическая и политическая сферы. Я имею в виду общественное сознание. Очень неудачно сконструированные Западом санкции облегчили Путину задачу перевалить все экономические сложности в России на происки Запада. Цены в магазинах растут — это Обама виноват, в подъезде нагадили — "пиндосы" мешают и т.д. Но рано или поздно людям это надоест. Через полтора-два года люди начнут говорить: достали, патриотизм патриотизмом, но кушать тоже хочется.

- Каково ваше видение ближайшего будущего?

- Я не вижу никакого будущего у путинского режима. То, что он рассыплется — это безусловно. И то, что он может рассыпаться — это безусловно, а после этого может придти что-то уродливое, не немецко-фашистское, а франко-фашистское. И это абсолютно реально. Я не исключаю и распада России, это может произойти — Сибирь, Татарстан, Кавказ и т д. Может быть и сценарий либерального поворота, но его вероятность меньше.

- Борис Немцов убит. Как это трагическое событие отразилось на восприятии россиянами демократической оппозиции? Каковы ее перспективы?

- На ее восприятии это не отразилось никак. Немцов, хотя был очень известен, у него был очень высокий антирейтинг и низкий уровень общественной поддержки. Именно поэтому он и был избран в качестве жертвы, потому что те, кто заказал это ужасное убийство просчитывали, что за него никто не встанет.

- У Навального, Касьянова — у этих людей есть шансы?

- Шансов мало. Ключ к изменению ситуации для оппозиции, с одной стороны лежит в коммуникации с элитой. Т.е. часть путинской элиты должна его в какой-то момент времени предать и объединиться с этой оппозиционной группой. Для этого там должны быть люди, которые в состоянии подобный диалог вести. Касьянов — может, Навальный — нет. Самый реальный человек в качестве такого коммуникатора, конечно, это Ходорковский. Он самый приемлемый для всех, но вторая составляющая тоже должна быть, т. е. уровень поддержки внизу.

Человек, который является компромиссным, должен быть хоть как-то признан среди народных масс и среди элит. У Навального есть возможность быть признанным массами, но нет возможности быть признанным элитами. У Касьянова — наоборот. Ходорковский — единственный, кто сочетает эти две вещи. Но для того, чтобы он мог сыграть в этом качестве, коалиция должна быть не праволиберальной как сейчас, а леволиберальной. У Ходорковского есть социальная составляющая, он об этом говорит, говорит о левом повороте, он это понимает. Навальный этого не понимает. То, что они объединились — это хорошо, но для победы нужна левая составляющая.

- Вы голосовали против присоединения Крыма к России. Неужели среди депутатов такое полное единение по этому вопросу?

- Там еще было три человека, которые отказались голосовать. В Госдуме разделение точно такое же, как и в обществе 85% (за) на 15% (против). Почему 15% не проголосовало против, а проголосовало в другую сторону — потому, что страшно.

- Что вашему мнению сейчас стоит ожидать в отношении Украины?

- Я боюсь дестабилизации после 9 мая, хотя очень надеюсь ошибиться.

- Спасибо за разговор!