Ян Малицкий: Будем готовить кадры для новой Беларуси

Беларусь должна быть готова к смене власти.

Ян Малицкий - один из основателей и директор стипендиальной программы имени Кастуся Калиновского при Институте Восточной Европы Варшавского университета. Программа была основана после репрессий в Беларуси марте 2006 года и стала спасательным кругом для тех студентов и аспирантов из Беларуси, которые были отчислены из вузов, арестованы либо по политическим причинам не могли там учиться. Почти тысяча человек стали стипендиатами программы Калиновского, получив возможность окончания учебы в Польше.

Сегодня программа изменила свой формат: в Польше намерены готовить специалистов, которые могли бы возглавить новое правительство Беларуси при смене власти.

О том, как это будет происходить, Ян Малицкий рассказал в интервью главному редактору сайта charter97.org Наталье Радиной.

- В Беларуси с удивлением узнали о закрытии программы Калиновского. Как вы к этому отнеслись?

- Программа не закрылась, она просто несколько изменилась. Я отношусь к этому как к определенной необходимости — так сложилась ситуация.

Десять лет назад программа имени Кастуся Калиновского была создана как сугубо политическая, а именно как помощь властей Польши белорусским студентам, исключенным из вузов по политическим причинам. В 2006 году программа приняла 244 человека, фактически прямо с Площади, когда стали массово отчислять из вузов ее молодых участников. В следующем - 80, потом 60, 50. В прошлом году мы приняли уже 20 студентов.

Нужно объективно оценивать реальность: число репрессированных студентов в Беларуси уменьшается и это хорошо. Конечно, лучше было бы, чтобы в вашей стране вообще не было политических преследований.

В последние годы мы расширили формат программы, чтобы она охватывала не только исключенных и преследуемых студентов, но и, например, детей политических заключенных. Поэтому появилась идея реформировать программу, чтобы она сохранилась, а не была полностью закрыта за ненадобностью. Мы решили готовить кадры для демократической Беларуси.

- Но что же делать детям активистов оппозиции? Им же не дадут учиться в белорусских вузах, тем более бесплатно. А студенты в Беларуси сегодня настолько запуганы, что их и исключать-то не за что.

- Возможно, так и есть, я этого не отрицаю. Кроме того, чтобы была ясность: я не отношусь к тем, кто считает, что если Лукашенко в данный момент не сажает массово оппозицию в тюрьмы, то он стал демократом.

Я совсем не отношусь к таким людям! Я же не в Брюсселе живу, а в Варшаве и достаточно хорошо понимаю, что белорусские студенты запуганы, ничего не делают, чтобы защищать свои права, и поэтому их не выгоняют из университетов. Но у программы есть конкретные требования, поэтому и пришлось придти к такому решению.

Главное, что программа Калиновского сохранилась. Если вдруг начнутся новые репрессии, мы вернем ей прежний формат.

- Это очень важно.

- Да, но хочу заметить, что программа Калиновского не занимается поощрением акций протеста. Программа занимается помощью преследуемым.

Если в Беларуси будут новые исключения с учебы по политическим причинам, мы создадим условия, чтобы принять ваших студентов. А пока будем готовить «кадры высокого качества».

Кстати, вы знали, что за 10 лет мы приняли 900 стипендиатов из Беларуси, но дипломов только 300? Где остальные?

- Действительно, а где?

- Все просто. Большое количество стипендиатов отсеиваются на первом этапе. Не могут адаптироваться к новым условиям, не выдерживают трудностей. Но это не моя проблема. Моя роль — помочь, если требуется, но если студент ничего не делает, тут я ничего не могу сделать.

- Чем белорусские студенты отличаются от польских?

- Если посмотреть на все десять лет программы, то скажу, что польский студент, который не имеет стипендии, более усердный, чем любой студент со стипендией. Такая простая закономерность.

Еще хочу обратить ваше внимание на то, что в первом наборе на программу Калиновского, в котором было 244 человека, три четверти были исключены. Причем, не было никаких строгих экзаменов и квалификаций, мы брали просто студентов с Площади. А они еще боролись со мной, каждый хотел учиться в Варшавском и Ягеллонском университетах.

В 2006 году под окнами здания, в котором мы сейчас с вами сидим, была демонстрация протеста и палаточный городок студентов программы Калиновского, которых распределили на учебу в такие города как Вроцлав, Торунь, Гданьск, Познань. Все требовали Варшаву и Краков! Мне не удалось им объяснить, что эти университеты очень требовательные и это проблема. Уступил, о чем сейчас очень жалею. В итоге три четверти студентов университеты не закончили.

Когда меня отчитали за это в Министерстве науки и высшего образования, я ответил: Республика Польша помогла тем, кто нуждался в помощи. Кто не смог — тот не смог, это личные проблемы, а мы поступили порядочно.

- И тогда были изменены правила приема на программу?

- Да, мы ввели квалификационные экзамены и ситуация значительно улучшилась. Комиссия, состоящая из компетентных людей, научных сотрудников, на начальном этапе оценивала, может ли человек вписаться в систему образования Польши. Это спасло нас от многих ошибок, но, конечно, число подходящих под программу людей объективно сократилось.

Но вернемся к теме нашего разговора. Пока программа существует, не нужно создавать новую. Из более чем 900 студентов у нас только 300 дипломов, в том числе три докторских и 180 магистерских. Я могу жаловаться, что так мало, ведь когда я был молодым директором программы, то считал, что выпущу сотни кадров, которые после падения режима начнут управлять государством. Но не удалось. И эта обновленная программа стажировок должна стать следующим шагом.

- Как планируется ковать кадры для новой Беларуси?

- Будем принимать на стажировку людей активных и демократически настроенных. Кадров для Лукашенко готовить точно не будем. Пусть Лукашенко сам образовывает свои кадры, ему не требуется моя помощь.

Фундаментом станет повышение квалификации демократических кадров проевропейской Беларуси. Будем принимать людей, которые уже получили высшее образование и имеют определенные достижения. Через год подведем итоги.

- Будете готовить министров новой Беларуси, передавать им опыт польских реформ?

- Прежде всего обратимся к важнейшей для преобразования государства области - так называемой трансформации, но в более широком смысле этого слова. Есть трансформация политическая, социальная, экономическая. Очень много областей может быть: экономика, менеджмент, международные отношения, политология, история, журналистика (кстати, мне кажется, что журналистов в Польше обучено больше, чем их есть в Беларуси). Будем учить управлению не только экономикой, но и государством, всему тому, чему учит Национальная школа государственного управления (Krajowa Szkoła Administracji Publicznej), всему, что нужно для успешного взаимодействия государства и общества.

Повторю то, о чем говорил 10 лет назад перед началом программы Калиновского, когда мы все верили, что скоро в Беларуси поменяется власть. Если дойдет до строительства демократического, проевропейского белорусского государства, не должна сложится ситуация, что новая власть будет вынуждена принять на работу тех чиновников, которые были при Лукашенко, поскольку не будет новых квалифицированных кадров. В каждой области, вплоть до армии. Конечно, в этой программе я не буду обучать военных, но в каждой области у Беларуси должны быть молодые специалисты.

В противном случае новое демократическое государство будет иметь все те же проблемы, которые имели все трансформирующиеся государства и которые сейчас имеет Украина.

- Может, и мы позовем Лешека Бальцеровича?

- (смеется) Вам решать. Остерегайтесь только того, что на это скажет Саакашвили. Вы же знаете о споре Саакашвили и Бальцеровича? Лешек Бальцерович участвует в консультациях, но, как мы видим, очень осторожен. Он получил предложение стать премьер-министром Украины, но отказался. Занял осторожную позицию советника президента. Не знаю, или опасается ситуации в Украине, или уже нет той отваги, которая была в Польше.

Новую программу для Беларуси вижу так: те люди, которые будут избраны, должны уже быть подготовлены. Принимать будем в возрасте до 39 лет. У каждого будет свой профессор, определенное число занятий, тема для написания работы. До сих пор все программы, которыми я вел на таких условиях, например Правительственная программа для молодых ученых (Program Rządu RP dla Młodych Naukowców), давали очень хорошие результаты.

В любом случае, не вижу угрозы, что поддержка Беларуси станет меньше — наоборот, она увеличится. В прошлом году министерство сократило финансирование программы по той причине, что нет исключенных студентов из Беларуси. Все, кого мы набрали, были направлены на годовой курс польского языка. В этом году я их распределяю на учебу. Ту помощь, которую у меня забрали, перенаправили на программу Банаха, которая также работает для Беларуси, например, для выпускников лицея имени Якуба Колоса, которые, кстати, были лучшими моими студентами. Все они решением министерства направлены на программу Банаха.

Вы спрашивали, почему одни закончили польские вузы, а другие нет. Ни один из выпускников Колосовского лицея не был исключен из университета за 10 лет программы. Они были лучшими стипендиатами.

- То есть дети, закаленные учебой в белорусском «подполье», смогли оценить шанс, который им предоставило польское правительство?

- Это, конечно, не совсем подполье. Я человек «Солидарности», был в подполье и сидел в тюрьме. Когда используется слово «подполье», то это значит только одно - никто об этом не знает. Если тебя поймают власти — пойдешь тюрьму. Лицей имени Якуба Колоса не подпольный, так как все знают, где он находится, кто директор и кто учится. В то же время решением польского правительства лицей считается репрессированным учреждением. Более того, выпускники лицея подходили под категорию исключенных из вузов, осужденных, репрессированных, поэтому мы и стали их принимать.

Возвращаясь в вопросу: дети просто хотят учиться и в самом лицее очень хорошее образование. У него хорошие контакты с польскими лицеями и, когда белорусские лицеисты приезжают на программу Калиновского, они больше понимают польскую систему образования.

- Замечательно, что в Польше будут готовиться кадры для новой Беларуси. Беларусь не стала частью польского прометеизма в начале XX века, станет сейчас?

- Перед войной Беларусь не входила в рамки политики прометеизма, так как не было независимого белорусского государства. То движение прометеизма состояло из деятелей стран, которые потеряли независимость и хотели принять в этом участие. Белорусские деятели не захотели. Были украинцы, татары, грузины, даже Карелия и Туркменистан. Стоит вспомнить, что целью прометеизма было строительство независимых демократических сообществ восточных стран.

Сейчас мы не называем нашу программу прометеистской, так как это может ухудшить ситуацию. В широком смысле это помощь в рамках подготовки демократического общества. После того, как я выдал 300 дипломов, я больше не влияю на этих людей. Дальше человек свободен. Например, я не могу ему рекомендовать возвращаться и что-то делать в Беларуси. По объективным причинам эти люди сейчас не получат должности, которых заслуживают. Режим Лукашенко против программы Калиновского.

Будут ли они строить новую Беларусь при смене власти? Не знаю. Я только в одном уверен: пока они остаются в Польше, шанс помочь Беларуси больше, чем если бы они уехали во Францию, Германию или США. Оттуда бы не вернулись никогда. А из Польши — один шаг. Практически каждый может ездить в Беларусь, нет проблемы контактов с родственниками и друзьями.

Как мы знаем, в Германии и Франции не только не интересуются Лукашенко, но и не знают, где находится Беларусь. А тут каждый поляк знает. Здесь вы, наверное, не встретите человека, который бы не знал, где Беларусь, кто ее президент и какие у вас проблемы.

- Так может, стоит создать здесь правительство Беларуси в изгнании и готовить пакет реформ для переходного периода?

- Это задача белорусов. Но я считаю, что такая возможность была 10 лет назад. Тогда это надо было делать. Сейчас, думаю, с вашей стороны не будет такого энтузиазма. Я был удивлен десять лет назад после разгона оппозиционных демонстраций, что тогда не сформировался политический центр.

Наверное, разные были причины. Даже у Семена Шарецкого спрашивали, заинтересован ли он переездом в Польшу. Но он не был заинтересован. Поляки не имеют право создавать ваше правительство — это дело белорусов. Все, что мы могли сделать - создать программу Калиновского, которая сейчас переросла в программу подготовки государственных кадров. Не антигосударственных, а именно государственных.

- Вы с таким воодушевлением говорите о Беларуси. Откуда такая увлеченность нашей страной?

- У меня нет никакого имения в Беларуси, которое хотел бы себе вернуть (смеется). Как мы шутили в 2006 году, когда сменится власть, стану почетным гражданином Минска. А почетное гражданство дает привилегию похорон за счет города, поэтому лучше не надо.

Если можешь что-то сделать — надо делать. Я могу жаловаться, что выдал только 300 дипломов, но подписал 900 документов помощи конкретным людам, в той или иной форме преследуемым. Если мне скажут, что были люди, которые обманом попали на программу, то отвечу, что лучше помочь 5%, которые попали на программу обманом, чем не оказать помощь 95%, которым она действительно нужна.

Один мой далекий родственник был офицером 77 полка белорусского города Лида. Он сейчас лежит в могиле в Катыни. Но это не причина. Только научная заинтересованность и человеческий фактор. Всегда лучше делать что-то хорошее, чем ничего не делать.