«Врачи вынуждены выбирать, кому оказывать помощь, а кому помочь не в состоянии»

Доктор Мартов из Витебска рассказал о цене лжи властей о COVID-19.

Врач-реаниматолог Владимир Мартов, бывший заведующий отделением анестезиологии и реанимации Витебской больницы скорой помощи — о выгорании врачей во время четвертой волны пандемии, высокой цене лжи и ответственных за нее, о героизме медиков в «чумном бараке».

Владимир Мартов — представитель известной витебской династии медиков. Одним из первых в Беларуси он начал открыто говорить о реальной ситуации с коронавирусом. Весной этого года доктору не продлили контракт, так как он открыто высказывался о проблемах в медицине и в стране, пишет сайт «Радыё Свабода».

Разговор состоялся до отмены массочного режима в Беларуси.

«Словно не было этих полтора лет работы с коронавирусом, и четвертую волну мы встречаем, как и первую»

– Моя знакомая врач, чье отделение перепрофилировали на лечение коронавирусных больных, сказала, что «у нас ждут вторую Италию». Какова ваша оценка реальной ситуации с коронавирусом в Беларуси во время четвертой волны?

– Я не работаю в реанимации уже несколько месяцев, но до меня доходит информация о том, что происходит в моей больнице, в Витебске, в стране. У меня неприятное ощущение-словно не было этих полтора лет работы с коронавирусом, и четвертую волну мы встречаем, как и первую. Опять начинается перепрофилирование больничных коек, снова приостанавливается плановая помощь, снова будет проблемно прооперировать банальный аппендицит, чтобы это сделать безопасно. И почему мы организационно подготовлены так же, как в первую и во вторую волны, мне непонятно.

– Набрался же опыт в лечении коронавирусной инфекции. Или это исключительно вопрос организации?

– Мне тоже непонятно. Если внимательно слушать белорусские новости о коронавирусе, то обсуждается госпитализация в больнице, места в реанимациях, обсуждаются кислородные пункты, количество баллонов, аппаратов ИВЛ. Обсуждаются вещи, которые до победы над пандемией имеют отдаленное отношение, так как чуму в чумном бараке не побеждают. В чумный барак попадают с тяжелыми случаями. Реанимация – верхушка айсберга. Победа происходит вне реанимации. В реанимации никаких побед нет, там идет борьба за каждого человека. Мне просто непонятно, почему нет того, что называется организационные и противоэпидемические мероприятия, которые должны победить коронавирус. Я понимаю, почему этого не было в первую волну. Политика, не политика, иллюзии, представление, что само пройдет. Но теперь не знаю, у кого остались иллюзии, что это само пройдет.

– Вы говорили о том, что современная и подготовленная медицина — это не только наличие современной аппаратуры и подготовленных врачей и среднего медицинского персонала, но и организация, координация и кооперация. Как вы оцениваете именно эту, организационную составляющую?

– Я не самый большой специалист по организационным и противоэпидемическим мероприятиям. Сейчас в новостях, в разговорах с коллегами сталкиваемся с ситуацией, что врачи вынуждены выбирать, кому они будут оказывать помощь, а кому не в состоянии ее оказать. Теперь снова персонал занимается поиском кислородных пунктов, опять возникают проблемы. Но это вопрос организации на самом низком уровне. Почему рядовой практикующий врач должен заниматься вопросами сортировки, почему на него это свалили, почему этим не занимаются организаторы, которые понимают, какая есть нагрузка, сколько кислородных пунктов оставляем на смену, столько людей поступит в среднем. Это все прогнозируется. Это отдельная профессия, и этого ничего нет. Все на своих рабочих местах вновь занимаются героизмом, суетой, поиском кислородных пунктов и свободных мест. Так мы не спасем даже тех, кого можем спасти. Это же не организация на самом деле.

«Вакцинация-один из надежных способов избежать тяжелого течения болезни»

– Сделали ли вы прививку от коронавируса?

– Да, я вакцинировался китайской вакциной. Это было сознательное решение, как мне кажется, оптимальное в наших условиях. Я не сразу вакцинировался, так как год назад переболел, хотя и в легкой форме. Пока я работал в «чумном бараке», у меня было ощущение, что постоянный контакт, подхватывание малых доз – своего рода вакцинация, так как вокруг болеют. Сейчас я не работаю и мало общаюсь с людьми, и кто-то из моих друзей, которые работают, может мне это «привезти». Было понятно, что нужно защищаться, и вакцинация – один из надежных способов избежать тяжелого течения болезни.

– Темпы вакцинации в Беларуси довольно низкие по сравнению со странами Евросоюза. Рассказывают, что многие люди сейчас наконец решаются вакцинироваться и по несколько часов сидят в больших очередях, чтобы сделать прививку. В чем вы видите причины недоверия белорусов к прививкам против ковида? Что могло и должно было сделать государство, медицинская система более чем за полтора года от начала пандемии и за 9-10 месяцев от начала вакцинации, чтобы была другая ситуация?

– Вакцина появилась довольно поздно. В первую волну ее не было, во вторую она начала потихоньку появляться. Я не помню, чтобы со стороны организаторов системы здравоохранения и самых высоких лиц настойчиво продвигалась идея, что этот метод одолеет пандемию. Эта тема у нас особо не звучала. Личный пример и огромная машина, не пропагандистская, но агитационная, должна работать. Если мы не имеем нормальной статистики и лишены возможности оценить эффективность организации системы здравоохранения по обнародованным цифрам, то по темпам вакцинации видно, как она работает.

И это не только система здравоохранения, но и Совет министров, и все ведомства. Это серьезная тема. Наши люди не очень отличаются от людей в Германии или в Израиле. Там интеллектуальные круги страны действовали правильно, и там совсем другие темпы вакцинации. Кроме этого, есть проблемы с вакцинами, с их качеством, с доказательствами этого качества, с доступом к другим вакцинам. Эту тему в Беларуси стараются не обсуждать, а по моему мнению, это очень важно.

– Много свидетельств есть, что на некоторых предприятиях людей заставляют вакцинироваться под угрозой увольнения. Как вы к таким мерам относитесь, если с одной стороны принуждение, а с другой — нет широкой популяризации вакцинации?

– Это немного напоминает борьбу с алкоголизмом во времена Горбачева, когда дельные идеи неверно реализовали. Построенная вертикаль не способна это все сделать по-человечески. Принудительная вакцинация – это профанация, по большому счету. Будут надутые цифры, будет негатив, и с точки зрения перспективы победы над пандемией здесь больше вреда, чем пользы. Мягкая сила, примеры, льготы для вакцинированных – так принято. Моих коллег, переболевших на коронавирус две-три недели назад, заставляют вакцинироваться. Бездумно делается. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Это об этом.

«Нет общественного согласия в том, что маски важны, вакцинация и дистанцирование нужны»

– Как вы оцениваете нынешние меры Минздрава?

– Насколько я вижу статистику и слышу новости от своих коллег из разных больниц страны, то поднялась волна, которая залила стационары и отделения реанимации. Сделаны громкие заявления. Но, мягко говоря, это не то, что спасет. Я хожу в маске, хотя видел в магазине скандал, который устроил парень, когда его на кассе заставляли надевать маску. Нет общественного согласия в том, что маски важны, вакцинация и дистанцирование нужны. Это странно, ведь все же полтора года прошло.

– Как вам видится, наиболее ли нынешняя волна сильна от начала пандемии?

– Сложно рассуждать без статистики. Сейчас больше детей болеет. Среди них немного тяжелых больных, но дети – разносчики болезни, передают ее родителям, учителям, коллективам. Нет стоп-приказов, которые могут это остановить, и поэтому вирус распространяется. И вирус теперь немного слаще. Поэтому мне кажется, что сильнее.

– А если сравнить столицу и регионы, где ситуация наиболее критическая?

– Не знаю. По опыту Первой и второй волн, у нас слабые горизонтальные связи между районами – в одном районе волна, во втором ее практически нет. Очень асинхронно все. Витебск залило, а Минск не тронуло, потом наоборот. С точки зрения подготовки, естественно, Минск лучше всех «вооружен» и организационно, и интеллектуально с точки зрения управленческих решений. Это не только о масках или «давайте вакцинироваться». Решений очень много, они ежедневные, и правильно принятые решения спасают жизни. И не одного, двух тяжелых больных можно вытащить, а десятки, сотни и тысячи. Правильные организационные решения именно так и действуют.

Если район вспыхнул, то там будет хуже. Представьте районную реанимацию. Шесть кроватей, один дежурный врач, у него приемный покой, ковидная и чистая зоны, экстренные операции (хорошо, когда плановые закончились). И это один человек. Может быть недостача персонала. Чем больше город и медицинское учреждение, тем проще с ресурсами. В районах будет хуже.

«Самое неприятное для медицины – это выгорание»

– По вашему мнению, кто ответственен за официальные цифры заболевших и умерших, которым в Беларуси никто не верит? Какова цена лжи?

– Это самый высокий управленческий уровень. Я понимаю, зачем это делается. Я не понимаю, действительно ли люди не понимают, что это высокая цена. Дело даже не в том, чтобы напугать людей. Понимаете ли вы сами, что происходит? У меня нет представления, что люди понимают. Они что, глупые? Нет. Это очень умные люди на высоких должностях. Их не волнует цена этого вопроса, потому что, по большому счету, их лично это, возможно, касается меньше. Хотя это неправда, но, может, они так думают.

– Вы имеете в виду, что они не заболеют и их родные не заболеют?

– Они думают, что получат по максимуму(помощь – ред.), а все остальные — неважно. Ведь, как пел Окуджава, «пряников сладких всегда не хватает на всех», а в период перегрузки системы здравоохранения доступ к важным ресурсам становится ценным.

– Много врачей погибло из-за коронавируса, много медиков работают с максимальной нагрузкой и риском. Какова цена для медицины?

– Опять болеет медицинский персонал. Моя родная сестра переболела, через три недели выкарабкалась. Самое неприятное для медицины – это выгорание. В четвертой волне я бы это поставил на первое место. Даже не болезни и смерти медицинского персонала. В конце концов, сейчас медперсонал имеет средства защиты и представляет, как с этим бороться, это не то, что первая волна. А выгорание – это не просто чрезмерная нагрузка и много работы.

Выгорание – это плохая организация. Если много работы, много дежурств, и человек во время дежурства суетится и решает проблемы, которые не должен решать (сортировка, кому оказывать помощь, а кому нет, где искать кислородные пункты, почему снова перебои с кислородом), то в конце концов человеку становится все равно. И борьба за каждого пациента становится менее интенсивной. В реанимации не решается вопрос борьбы с пандемией, но жизнь каждого человека решается в реанимации.

В первую волну был большой эмоциональный подъем, включая потому, что была поддержка общества. Сейчас это крепко просело. Общественные организации сейчас практически отсутствуют и не помогают. Но потухшие глаза реаниматолога при работе с ковидом стоят еще дороже, чем при работе без ковида.

«Когда начинаем четвертую волну с перепрофилирования, это означает, что мы снова что-то не так делаем»

– Потухшие глаза сейчас, наверное, и у онколога, и у кардиолога, и офтальмолога, которые работают с ковидными больными, так как их отделения перепрофилировали, и люди с другими болезнями имеют проблемы с доступом к медицинской помощи.

– Когда мы начинаем четвертую волну с перепрофилирования и закрытия высокотехнологичных и очень важных видов помощи, это означает, что мы снова что-то не так делаем. Я понимаю, почему это было сделано в первую волну, во второй, но в четвертую... Мы закрыли экстренную хирургию. Не вернется ли это к нам? Вернется. Словно люди ничем не болеют, кроме ковида.

«Маски, дистанцирование, вакцинация — это ваше решение. Все в ваших руках»

– Что происходит сейчас в вашем отделении анестезиологии и реанимации Витебской больницы скорой медицинской помощи?

– Сейчас больницу полностью «развернули» под коронавирус. Опять героизм. Но каждый героизм – этот чей-то провал. Личный опыт у людей есть, а системного, общего опыта не прослеживается. Это очень обидно, всем очень тяжело. Это то, что расхолаживает, когда все твои усилия упираются в не тобой выбранные условия, когда тебя поставили в условия, когда помогаешь гораздо меньшему количеству людей. И это нехорошо.

– Что вы посоветуете людям делать или не делать, чтобы сохранить здоровье и жизнь свою и своих близких во время новой волны коронавирусной эпидемии?

– Я призываю всех думать над тем, что вы делаете с точки зрения пандемии. Как оказалось, думать о вас, за вас и ваших близких никто больше не будет. Пандемия – это не придумка. До сих пор встречаю мнение, что это все придумано и это все для чипирования. Это безумие, особенно с точки зрения того, что уже четвертая волна. Думайте сами. Маски, дистанцирование, вакцинация – это ваше решение. Все в ваших руках.