Офицер «Цахала»: Россияне могут вариться в «котле» или совершить «акт доброй воли»

Названы сценарии освобождения Херсона.

Контрнаступление Вооруженных сил Украины на юге уже идет, констатировал военный эксперт и офицер Армии обороны Израиля («ЦАХАЛ») Игаль Левин.

В интервью Радио НВ он рассказал, как деоккупируют Херсон в ближайший месяц.

— Прошлая неделя прошла под знаменами Антоновского моста. Много было оттуда новостей об ударах. А какое значение имеет эта переправа для украинской и российской армии? Если мост уничтожат, что это даст ВСУ?

— У нас этим утром еще одна хорошая новость была: у Антоновского моста появился мост-побратим — через реку Ингулец, по которому кто-то нанес точечные удары. Мост этот меньше, скромнее и слабее — его еще проще уничтожить.

В чем важность уничтожения и огневого контроля мостов? Антоновский и мост через реку Ингулец, который связывает Новую Каховку с Херсоном, отрезают Херсон и фактически блокируют любые войска, какие бы они не были — хоть тысячу, хоть десять тысяч человек. Они будут отрезаны. Эти непонятные прилеты делаются для того, чтобы эта группировка была отрезана.

А когда она будет отрезана, у них [есть] выбор — или вариться в этом котле, или очередной «акт доброй воли».

— «Акт доброй воли», пожалуй, уже не выйдет. Его надо реализовать и как-то выйти…

— Да, договориться с украинским командованием и выйти. Конечно, хотелось бы взять пленных, потому что это обменный фонд. Но Украина освобождает свои земли: нужно стараться, чтобы были минимальные разрушения и, естественно, в Херсоне наши граждане… Между выбором — воевать за Херсон, где могут погибнуть в тому числе наши граждане или выпустить все войска, как «акт доброй воли», — естественно, лучше сохранить своих бойцов и своих граждан.

— Глава британской разведки Мi-6 Ричард Мур заявил, что в последующие несколько дней России все труднее будет отправлять на фронт бойцов и вооружения. С его точки зрения, открывается окно для контрнаступления.

— Контрнаступления не будет, как постоянно о нем говорят, что оно начнется резко. Потому что оно уже идет. Мы сейчас разговариваем и сейчас идет контрнаступление.

На юге освобождено 44 населенных пункта официально. Враг был под Николаевом позавчера еще. Прям под Николаевом — бои были за аэропорт.

Вы, просыпаясь утром, увидите не вывеску «контрнаступление началось», а увидите новость о том, что еще один населенный пункт освобожден ВСУ.

Сейчас мы видим работу по мостам — Антоновском и через Ингулец. Что это означает? Это как раз и есть часть всего процесса контрнаступления.

Контрнаступление идет, развивается и это очень хорошо.

— Откуда тогда берутся другие новости? Накануне издание Foreign Policy, ссылаясь на собеседников в странах Запада, написало, что они ожидают в начале 2023 года, что Россия, скорее всего, начнет новое масштабное наступление, пытаясь захватить Одессу. Как они могут готовить это наступление?

— Они могут что угодно готовить. Готовить — не значит реализовать.

Вы не забывайте, что угроза Одессе не ушла никуда, она есть. Просто она минимальная. Также, кстати, как и наступление на Киев.

Сейчас малые шансы того, что они снова двинутся на Киев, но они есть.

Также, как и включение Беларуси в войну: нет вероятности, [что это случится] прямо завтра. Но эта вероятность [может] измениться в ближайшем будущем или не в ближайшем — через месяц-два-три.

Читайте также: Беларусь продлила военные учения вблизи границы Украины

Когда такие вещи говорят, то говорят о желаниях. Если мы посмотрим заявления какого-нибудь Лаврова (министра иностранных дел РФ — ред.), он говорит, что «наша география поменялась». То есть теперь не только «Л/ДНР», а «двинемся дальше». Но нужно разделять и дипломатические, и политические заявления, и какие-то инсайды, СМИ, и то, что делают военные на местах.

У меня есть информаторы на местах, на оккупированной территории. Они рассказывают, что во-первых, снабжение вообще никакое. И русские солдаты очень злые и очень грустные. Злые, потому что их там бросили. И очень грустные, потому что каждую ночь ВСУ занимаются работой по ним, каждую ночь прилеты, есть убитые. И это очень сильно на них давит психологически.

— Сколько они там еще смогут продержаться, прежде чем объявят об «акте доброй воли», например?

— От командования зависит. Захочет ли командование оставить их в этом херсонском котле вариться? Особенно, к зиме.

Представляю такую ситуацию, что ВСУ обрубают мосты, пути, берут под огневой контроль все возможности подхода. У нас еще один есть ж/д мост через Днепр. Там может только поезд пройти. Ну поезд — это не крохотная иголка, которую не заметишь, то есть по нему можно сразу нанести удар.

А дальше пусть они сами решают: хотят они эту группировку бросить на произвол судьбы или мы увидим их бегство из Херсона. Сложно представить, что они из Херсона бегут, но было сложно представить, что они из-под Киева бегут.

— Но ведь трудно представить. Все-таки они будут ждать приказа? Мы не увидим, что они будут массово сдаваться в плен?

— Нет. Если группировка окружена и командование на тактическом уровне развалено, солдаты деморализованы, они могут сдаваться в плен. Я не отрицаю вообще никаких сценариев — и сдачи в плен, и боев, и того, что Россия попытается группировку вывести, чтобы ее сохранить.

Но так или иначе все сценарии — те, где Украина диктует свои условия. Это все сценарии контрнаступления. Обратите внимание: нет сценария, что они смогли починить мосты, сбить все HIMARSы, снаряды, украинские ракеты и сейчас двинутся победоносным маршем на Николаев. Таких сценариев я не рассматриваю. Но сценарии, которые так или иначе приводят к деоккупации Херсона, реальны. И они, скорее всего, и будут [реализованы] в ближайший месяц.