Расплата

Это война не за территории.

Публикации в ряде американских изданий о возможном мирном плане бывшего американского президента Дональда Трампа – штаб Трампа, впрочем, опровергает наличие такого плана – вновь возродили обсуждение темы об обмене «территориальных уступок» на прекращение войны. По сути, речь идет о том, чтобы расплатиться Крымом и Донбассом за мир. И, конечно, это отнюдь не первые публикации, в которых допускается возможность таких уступок.

Но концепция такого обмена, уверен, ошибочна уже по самой своей сути. Те, кто верит, что войну можно прекратить, расплатившись Крымом, думаю, неверно оценивают российско-украинский конфликт как территориальный спор. Напомню, что именно в таких категориях происходящее воспринимали в 2014 году во время оккупации и последующей аннексии Крыма. Тогда многие на Западе утверждали, что речь идет о важной для России территории, после захвата которой никаких других претензий Россия к Украине иметь не будет. Президент Барак Обама требовал от Владимира Путина не вторгаться на украинский материк, что, впрочем, не удержало Кремль от необъявленной войны на Донбассе.

И тогда стали уже говорить об особенностях этого украинского региона, о традиционных симпатиях его населения к России, о «сепаратизме» – хотя никакого такого сепаратизма на Донбассе до 2014 года нельзя было найти и под увеличительным стеклом. Не говоря уже о том, что до 2014 года президент страны, спикер парламента и почти все члены правительства были выходцами из Донецкой области, а глава парламентской фракции правящей партии – выходцем из Луганщины. Нужно ли другое доказательство того, что жители обеих областей активно участвовали в общеукраинском политическом процессе и не думали об отделении?

Но сейчас в российской Конституции упомянуты уже пять украинских регионов. Херсонская и Запорожская области – вовсе не Донбасс, но зато часть их территории была захвачена российскими войсками в 2022 году. И у меня нет никаких сомнений, что, если бы оккупантам удалось установить контроль над другими украинскими регионами, они также были бы аннексированы. Собственно, об этом недвусмысленно заявил не так давно заместитель председателя российского Совета безопасности Дмитрий Медведев: вся Украина должна войти в состав России. А вовсе не только Крым и Донбасс.

Именно поэтому война России против Украины – это не война за территории, а, уверен, война за государственность. Украина стремится не просто восстановить свою территориальную целостность, но прежде всего сохранить государственность. Россия стремится не просто удержать территории, захваченные ее армией, но ликвидировать суверенитет Украины.

Именно поэтому совершенно невозможно «расплатиться» Крымом или любым другим украинским регионом. И не только потому, что Украина не может отказаться от собственной территориальной целостности и защиты принципов международного права, а еще и потому, что Путину нужен не только Крым. Ему нужен контроль над всей Украиной. За это – а не за территориальный «приз» – он и воюет. И, кстати говоря, российский президент никогда своей цели не скрывал, подтверждал ее в многочисленных выступлениях и статьях. И у меня нет оснований ему в этом не верить. Да, я уверен, что Путин стремится к восстановлению Советской империи, а вовсе не к сохранению аннексированного Крыма.

Президент России Владимир Путин на концерте, посвященном его победе на президентских выборах и десятилетию аннексии Крыма Россией.

Москва, Красная площадь, 18 марта 2024 года

И именно поэтому никакой план обмена территории на окончание войны, не сработает – по крайней мере, в долгосрочной перспективе.

Виталий Портников, «Крым.Реалии»