«Половины кафедры вот так, бах – и нет!»

Что происходит на историческом факультете БГУ.

«Киберпартизаны» опубликовали расследование о масштабных репрессиях, которые произошли в главном вузе страны — Белорусском государственном университете. А потом еще одно — о роли в них ректора Андрея Короля. Увольнения подкосили и исторический факультет БГУ. Об этом журналисту «Еврорадио» Тарасу Тарналицкому рассказал источник, знакомый с ситуацией на факультете.

— По данным активистов, за последние четыре года из БГУ были уволены около 500 сотрудников. О каком количестве репрессированных таким образом может идти речь на истфаке?

— По приблизительным подсчетам, с 2020 года уволили примерно 20 сотрудников. В пределах этой цифры. Исходя из того, что на факультете работает около 100 человек, то пятой части он точно лишился. Это очень много людей.

— Какое сейчас настроение в преподавательских кругах факультета?

— Настроение мрачное – и оно ухудшается, судя по разговорам. Факультет описывают как царство мертвых — все все видят, чувствуют и понимают, потому что столько коллег ушло.

Более того, люди сами уходят, добровольно. За последнее время человек шесть-семь уволилось, потому что гнетущая атмосфера не позволяет нормально работать. Ощущение такое, будто к тебе относятся, как к врагу.

Например, заместитель декана Лилия Берейшик ушла еще осенью 2020 года. С кафедры истории древнего мира и средних веков уволились Олег Малюгин и Виктор Федосик. С кафедры истории Беларуси древнего времени и средних веков — заведующий Владимир Подолинский. С кафедры источниковедения — Виктория Латышева. С кафедры истории Беларуси нового и Новейшего времени — Андрей Максимчик. И это только часть людей, которых помню. Подозреваю, что были и другие. Если бы они сами не ушли, их бы рано или поздно уволили. Неизвестно, как скоро, но это факт.

«Буквально за год всех парализовал страх»

— Распространена ли практика разоблачения и преследования «неудобных» сотрудников?

— Про написание доносов сказать ничего не могу, но отношения напряженные. Преподаватели могут коллегам по факультету с издевкой заявить, что вот, мол, «кафедра бандитов».

— А что под этим понимают?

— Это о разнице взглядов. Что вот мы, «ябатьки», правильных взглядов, а остальные нет. И таких «бесноватых» на факультете довольно много, они на коллег смотрят, как на чертей. Вот такое отношение. Людям в таких условиях сложно работать – и они уходят.

— А сколько таких «ябатек»-преподавателей есть на факультете?

— Если говорить о 2020-м, то очень многие поддерживали протестующих: писали открытые письма, подписывали петиции. Более половины сотрудников факультета были вовлечены в эту активность, отстаивали свои ценности.

Потом начали закручивать гайки – и люди начали бояться, притихли или перешли на сторону «ябатек». Другие продемонстрировали свою провластную позицию. Те же Сергей Александрович, Сергей Каун, Денис Ларионов. Они уже свое «истинное лицо» не скрывают, выполняют идеологический заказ. Факультет прошел удивительную эволюцию за эти четыре года.

Репрессии многих запугали. На суды коллег, с которыми проработали не один десяток лет, перестали ходить, морально и материально поддерживать, друзья отвернулись от друзей. Буквально за год всех парализовал страх.

— Как ведет себя руководство факультета? Насколько оно способствовало репрессиям?

— У нас наиболее ярым проводником репрессий стала заместитель декана по воспитательной работе Алина Веремейчик. Ее назначили еще в 2019 году вместо Андрея Прохорова. Все думали, что она такая прогрессивная, перспективная, но она показала себя открыто в 2020-м.

И в большинстве случаев те репрессии, которые произошли, в моем понимании, на ее совести. Декан факультета Александр Кохановский, видимо, не был заинтересован, чтобы репрессии были масштабными. В том числе потому, что как декан, руководитель, когда уходят его подчиненные, он не в состоянии закрыть вакансию. А это сказывается на работоспособности факультета.

Конечно, он тоже имеет отношение к репрессиям, но с наибольшей яростью выступила Веремейчик. Она мощным катком прошлась не только по преподавателям, но и по студентам. Думаю, инструкции шли от нее.

— А чем можно объяснить ее активность в плане репрессий?

— По слухам, у нее муж работает в КГБ, а она сама заканчивала какой-то российский вуз, связанный с силовыми структурами. Плюс второй заместитель декана сейчас Анна Маскевич, она с кафедры Кохановского. Она заканчивала Академию МВД по специальности правоведение, ее поставили год или два назад. Вот два человека в руководстве факультета, связанные с силовиками.

«Там сразу трех человек уволили в 2022 году, а их всего шесть или семь»

— Как руководство факультета решает сейчас кадровые вопросы? Хватает ли преподавателей? И как они утверждаются?

— Любую кандидатуру принимают сначала «наверху», потом проводят через МВД. Все, как в госведомствах или на предприятиях.

У нас была проблема со студентами, которые «засветились». Их не могли распределить в школы из-за таких проверок. То есть вузы их направляют на учебу, а руководство школ отказывается подписывать их распределение.

На факультете на определенные должности не хватает специалистов. Ставку делят между штатными сотрудниками, и такое происходит на многих кафедрах.

Очень пострадала кафедра археологии и специальных исторических дисциплин — там сразу трех человек уволили в 2022 году, а их всего шесть или семь. Причем двое из них — это вообще крупнейшие в Беларуси специалисты, которых некем заменить. То есть полкафедры вот так, бах – и нет!

На вакансии берут аспирантов, если они подходят. А что аспирант может сделать? Какой у него уровень знаний, что он даст студентам? Это раз. Во-вторых, он не защитился, он аспирант. Как он может развивать науку?

На многих кафедрах до сих пор уволенных доцентов заместить не могут. Почему? Те кандидатуры, которые имеются, не проходят проверку. А свободных специалистов, особенно узких профилей, на рынке труда не так и много. Выбирать просто не из кого, а тех, кто есть, еще и фильтруют.

Из-за всего этого выросла рабочая нагрузка. Штатные преподаватели читают предметы не по своему профилю. Все это негативно влияет на качество преподавания.

«Если ты не входишь в БРСМ, то теперь ты изгой»

— Насколько обучение на истфаке сейчас идеологизировано?

— Появились такие предметы, как «Геноцид белорусского народа» и «Основы белорусской государственности». Они оба сильно идеологизированы. Более того, они дублируют основную историю Беларуси. То есть это три смежные дисциплины, которые изучаются за счет других предметов.

В целом сейчас происходит кризис исторического образования в том, что размываются специализации. Вот раньше, например, была кафедра, и ее сотрудники читали студентам спецкурсы по своему профилю. Два последних года объединили чтение спецкурсов сразу на нескольких кафедрах. И получается так, что специалисту по древней истории могут за все время обучения не прочитать нужного ему предмета. А при этом непрофильные предметы он прослушал.

— Как студенты реагируют на изменения, происходящие на факультете?

— На истфаке в 2020-м году по всем направлениям была массовая студенческая активность. И до 20-го года, когда знали, что ты член БРСМ, то ты считался изгоем. На факультете культурные люди: просто в глаза никто не скажет, что ты подлец, но членство в организации воспринималось негативно. Не было престижа быть ее членом.

А потом Веремейчик начала задавливать катком студенческое движение. Поэтому на сегодняшнем этапе, если ты не входишь в БРСМ, то сейчас ты изгой. Все изменилось. На тебя руководство факультета косится. И поэтому уже большинство студентов находится в БРСМ.

Проводится очень много идеологической работы со студентами, в том числе за счет учебного процесса. То есть, должна быть какая-то пара — а их срывают смотреть выступление по телевизору. Очень активно водят на различные идеологические мероприятия. И это просто обязаловка. Если ты не приходишь — все, сразу клеймо на тебе.

До 20-го года все было очень спокойно. Сейчас студентов сильно обрабатывают. Поэтому если ситуация 20-го года еще повторится, то мне трудно представить, что студенчество взбунтуется. В 2020-м люди не задумывались и высказывали свою позицию. Сейчас такого нет. Какие-то единицы, может быть, остались. И это все благодаря усердной идеологической работе руководства факультета.