Купаловский бунт. Эпилог

Решил написать этот материал после того, как понял, что актеры Национального драматического театра имени Янки Купалы элементарно не могут выстроить свои претензии к руководству театра. Живя в белорусской театральной ситуации -- аморфной и застарелой -- они просто не знают, что существует другая театральная жизнь и другие правила существования театров, подобных Купаловскому.

Сейчас конфликт, взорвавший на время Купаловский театр, пошел на убыль. Ничего кардинального не произошло, все осталось на своих местах: худрук Раевский – царствует, но не правит; директор Кириченко – правит, но не царствует; труппа хочет большего, но не получает и малого; администрация президента продолжает делать вид, что контролирует процесс... Люди, имеющие непосредственное отношение к театральному процессу, ничего иного и не ожидали. Однако, если перейти на театральную терминологию – «первый звонок прозвучал».

Неудивительно, что основной тон в конфликте задали актеры молодого поколения – они, как никто, ощущают, что жизнь проходит, а мечты по-прежнему остаются мечтами: интересных ролей – нет; любопытного драматургического материала – нет; режиссеров, с которыми было бы интересно работать – нет; гастролей и фестивалей, на которых можно было бы о себе заявить – тоже нет.

Что у театра есть

Ситуация в Купаловском театре типична для всех белорусских государственных театров, а потому достаточно проанализировать ее, чтобы поставить диагноз всем театрам страны. Итак, что же, на сегодняшний день, есть в Купаловском театре.

Репертуар из 38-и спектаклей

То есть, в театре количество наименований спектаклей превышает количество дней в месяце. Подобный репертуар на имеет смысла ни в каком театре – даже в театре со статусом «национальный». А учитывая тот факт, что эти спектакли не имеют практически никакой художественной ценности, подобный объем репертуара вызывает недоумение. Ни один европейский театр, даже репертуарный, не может себе позволить подобного.

Во-первых, их руководство не считает, что все спектакли, поставленные за последние десять лет театром, гениальны, и должны идти в репертуаре десятилетиями. Средний возраст спектакля – 30-40 показов, и только в течение одного сезона. По несколько лет в репертуаре могут идти лишь спектакли-шедевры, либо мюзиклы, с затратами, превышающими несколько миллионов долларов.

Во-вторых, серьезные театры с уважением относятся к публике, постоянно предлагая обновленный репертуар. К примеру, Штутгартский драматический театр в год выпускает полтора десятка премьер – 4-5 на основной сцене, и около десятка – на экспериментальной. Режиссеры, поставившие удачные спектакли на экспериментальной сцене, получают возможность поставить на основной.

В-третьих, актер не может нормально входить в роль, играя спектакль раз в полтора месяца, к тому же не прогоняя его перед показом.

И в-четвертых, театр элементарно не может позволить себе загружать гектары складских помещений декорациями 38-и спектаклей.

Важная особенность репертуара Купаловского театра – в нем вы не найдете ни одного спектакля о живых белорусах. И даже если это будет пьеса о наших современниках, то она никак не будет касаться людей, сидящих в зале – это приторно-карамельные любовные истории или комедии чрезвычайно низкого уровня.

Труппа из 61-го актера

Содержать труппу подобного объема могут себе позволить только театры уровня парижского Comédie-Française или Королевского Шекспировского театра. И дело тут не только и не столько в финансах, сколько в том, что в подобных коллективах здоровая конкуренция отсутствует из-за гарантированых актерам зарплат, или смещается в поле клановости и появления «коллективов в коллективе», что, безусловно, приводит к конфликтам, не имеющим отношения к творческому процессу.

Как правило, крупные европейские театры используют комплексную модель формирования труппы: актеры, получающие зарплату и поспектаклевые гонорары; актеры, приглашенные на одну или несколько постановок; актеры, преподающие в студии при театре; молодые актеры-студийцы, задействованные в спектаклях и получающие за это разовые гонорары. Подобное профессиональное дробление приводит к тому, что актер занят в театре только тогда, когда он необходим.

К тому же, подобная, чисто профессиональная, модель сотрудничества с актерами ставит их в конкурентное положение, когда они должны не только следить за своей физической формой, но и быть коммуникабельными и логичными в поведении.

Две сценических площадки и несколько репетиционных помещений

Достаточно взглянуть на график занятости «купаловских» сцен, чтобы понять, что ситуация в театре аномальна. Как правило, в репертуарах больших европейских театров количество спектаклей, идущих на экспериментальных площадках, в несколько раз превышает количество наименований спектаклей, идущих на большой сцене. Это говорит о том, что селекционная работа в театре поставлена.

В Купаловском театре на основной сцене идет 27 наименований спектаклей, на малой – 9. А значит, весь имеющийся в распоряжении театра финансовый ресурс уходит на спектакли большой сцены, хотя бюджета одного «большеформатного» спектакля могло бы хватить на 4-5 спектаклей малой сцены.

Экспериментальная сцена имеет для театров большее значение, нежели просто кузница режиссерских кадров для основной сцены. Как правило, зрители экспериментальных площадок – это молодые люди, которые формируют особую среду, способствующую информационному обмену «театр–зритель–театр». Европейские театры очень дорожат этой аудиторией, вовлекая ее в театральный процесс через проведение общественных дискуссий, публичных читок новых театральных текстов, театральных конференций и встреч с творческим коллективом театра. На сегодняшний день ни один государственный театр Беларуси не может похвастаться хоть какой-то стройной системой взаимоотношений с аудиторией, кроме банального показа спектаклей.

Чего у театра нет

Дисциплины

Случай с отменой спектакля «Странная миссис Сэвидж» – это, пожалуй, самый малый из нынешних пороков Купаловского театра. Для того, чтобы понять степень падения нравов в театре, достаточно зайти в театральный буфет во время спектакля. Типичная картина: артист в театральном костюме, выпивающий сто пятьдесят граммов водки в перерыве между сценами. После одного из таких «антрактов» один из купаловских актеров вышел на сцену, и вместо запланированного монолога несколько минут просто молча постоял, после чего зло рыкнул в зал «вот и все!», и ушел со сцены.

Гримерные театра уже давно стали «кружками по интересам», где члены труппы «поправляют здоровье» с помощью алкогольных напитков. Как правило, виной тому становится не банальное желание «выпить водки», а абсолютное безразличие к своей работе и отсутствие мотивации к профессиональному росту.

Профессионального менеджмента

Руководство Купаловского театра сегодня – это люди, не только абсолютно не сведущие в современных театральных тенденциях, но и активно им противостоящие. Структура менеджмента Купаловского театра практически не изменилась со времен эпохи культа личности. Сотрудники административной части театра (язык не поворачивается назвать их менеджерами) представления не имеют о том, как работают их коллеги в Европе. Система обменов специалистами, которая существует в мировой театральной системе, здесь абсолютно не освоена, а вся работа сводится к одному параметру – количество проданных билетов на спектакли.

Но современный театр, это не просто место, где показывают спектакли. Современный театр – это многопрофильный лабораторный центр, где существуют сегменты, сориентированные на самую разную аудиторию – по возрасту, образованию, увлечениям. К примеру, в шведских театрах можно увидеть спектакли для детей до 3-х лет, в немецких – спектакли, в которых принимают участие зрители, а в британских – общественные дискуссии, на которые после представления остается весь зал, и на которые продаются билеты, равные по цене билетам на спектакль...

Лицо купаловского менеджмента – директор театра Николай Кириченко. Человек мало смыслящий в театральном процессе, но преуспевший в репрессивных мерах по отношению к инакомыслящим. Именно он вынудил уйти из театра Ольгу Шанцыну, чьей игрой в спектакле «Психоз 4.48» восторгался на страницах The Guardian выдающийся драматург Том Стоппард. Он же расторг контракт с режиссером Владимиром Щербанем, спектакли которого в белорусском «Свободном театре» ведущие мировые издания (The Guardian, Daily Telegraph, Financial Times…) оценили пятизвездными рецензиями. Любопытно, что Николай Кириченко, помимо выполнения своих директорских функций, является ведущим актером театра и играет главные роли в доброй половине постановок. Поразительная трудоспособность, учитывая тот факт, что директора даже самых маленьких европейских театров загружены до такой степени, что не имеют выходных месяцы напролет, не то, что времени на репетиции и спектакли.

Современной режиссуры

Лицом режиссуры Купаловского театра, а, по совместительству, и режиссуры всей страны, является Валерий Раевский. На сегодняшний день, стаж его руководства Купаловским театром исчисляется 35-ю годами. Срок, достойный Книги рекордов Гиннеса, но абсолютно аномальный для современного театрального процесса. Современная театральная ситуация близка к футбольной – с режиссером, не демонстрирующим положительной динамики в работе, расторгают контракт, как с тренером, команда которого не показывает результат. А тридцатипятилетнее нахождение на руководящем посту главного театра страны человека, не только не создавшего за это время своей режиссерской школы, но даже не вырастившего нескольких достойных режиссеров, вызывает, по меньшей мере, недоумение.

Ранее работавшего в штате театра, и в последние годы поставившего несколько спектаклей в Купаловском, Николая Пинигина вряд ли можно назвать режиссером новой формации, но он, на сегодняшний день, оказался единственным режиссером, который смог заинтересовать труппу. Отвлечь актеров от буфета, и заразить их работой. Пожалуй, именно этот факт явился определяющим при отстранении его от дальнейшей работы в театре. А открытое заявление Пинигина нынешнему руководству театра, что это именно они «развалили театр», внесло его в список режиссеров, которые не могут ставить спектакли в Купаловском.

Сегодня модель работы руководства Купаловского театра может быть легко классифицирована, как коррупционная. Достаточно лишь посмотреть на самые масштабные постановки театра последних лет: «Чорная панна Нясвiжа», «Вечар», «Кiм», «Князь Вiтаут», «Ядвiга». Все пять постановок созданы по пьесам Алексея Дударева – драматурга, пьесы которого уже давно не ставятся практически нигде, за исключением Беларуси, из-за их откровенно низкого уровня. Но, несмотря на это, в репертуаре главного театра страны идет пять пьес (!) этого автора. И при этом, драматург получает 18% поспектаклевых выплат. То есть, почти пятая часть денег, вырученных театром от продажи билетов, идет драматургу. В Европе подобный процент не снился даже самым востребованным авторам. Их поспектаклевые выплаты редко превышают 10%, а в основной массе составляют 8-9%. И речь здесь идет о звездах драматургии, чьи пьесы идут на самых престижных сценах мира.

А ведь, помимо поспектаклевых выплат, Алексей Дударев получает разовые гонорары за свои пьесы из государственного бюджета. И эти гонорары исчисляются четырехзначными долларовыми суммами, в отличие от молодых авторов, которые за свои пьесы подчас не получают ни копейки. Триумвират Дударев-Раевский-Герлован, авторству которых принадлежат все вышеназванные спектакли, за исключением «Кiма», полностью контролирует главную театральную сцену страны, «съедая», в прямом и переносном смысле, баснословные бюджеты.

Профессия режиссера требует большого опыта постановок и большого количества посмотренных спектаклей мирового контекста. Совмещение двух этих факторов в одном человеке, дает возможность театру получить режиссера хорошего уровня. Какой государственный театр сегодня позволяет молодому режиссеру смотреть спектакли режиссеров первой сотни мирового рейтинга, и при этом регулярно ставить в театре? Правильно – никакой. А, следовательно, государственная театральная система в ближайшие годы ни одного хорошего режиссера не получит.

Сбалансированной профессиональной труппы

Сегодня средний возраст труппы Купаловского театра составляет 45,2 года. По сегментированию возрастных групп труппа выглядит следующим образом:

21 – 30 лет — 13 актеров

31 – 40 лет — 18 актеров

41 – 50 лет — 6 актеров

51 – 60 лет — 7 актеров

старше 60 лет — 17 актеров

«Провал» находится в возрастном сегменте 40–60 лет. Именно в том сегменте, где, как правило, находится «преподавательский состав» коллектива – актеры наиболее авторитетные, уже имеющие опыт, и еще имеющие силы для продуктивной работы. Если «среднее звено» отсутствует, коллектив, как правило, не становится единым организмом из-за разницы потенциалов и интересов двух оторванных друг от друга возрастных групп: «компьютерного поколения» (до 40 лет) и «докомпьютерного» (от 50 лет).

Одна из главных проблем государственных театров, и Купаловского в частности – растренированность актеров. Отсутствие системных занятий, жестких требований к кондициям актеров, репетиционного процесса репертуарных спектаклей, приводят к тому, что актеры не в состоянии осваивать целые пласты современного театра – жанровые и стилевые. Сегодня невозможно представить на сцене ведущего в стране театра профессиональной хореографии или даже просто «физического театра», как направления.

В современном театре обучающий процесс актеров не заканчивается с завершением получения образования в учебном заведении – там он только начинается. Современный тренд в театральной педагогике – обучение актера не только пластике и сценической речи, но основам режиссуры, драматургии, современной хореографии, иностранным языкам, общему курсу театрального менеджмента. Только «универсальный театральный солдат» в состоянии выполнять задачи, поставленные современной режиссурой.

Концепции работы с молодыми драматургами

В Купаловском театре работа строится так, как она строилась в 60-70-е годы прошлого столетия: заведующий литературной частью читает пьесы, которые нашел в каком-то сборнике или получил по почте, а затем рекомендует какие-то из них режиссерам. Данная модель сегодня в любом серьезном театре мира считается архаизмом, а большинство театров не имеет такой должности в своем штатном расписании – «заведующий литературной частью». Сегодня работа с авторами строится по сложной многоступенчатой системе: создание собственной поисковой системы, селекционная работа, создание института авторов-резидентов, сотрудничество с агентствами и издательствами. Беда в том, что ни одна из данных позиций не освоена теми, кто занимается поиском материала для постановок.

Создание собственной поисковой системы – это отстройка всего комплекса мероприятий, которые помогают обнаружить новый, оригинальный, качественный драматургический материал для спектакля. Включает в себя: контакт с кураторами ведущих драматургических конкурсов в мире, отслеживание новинок в инетрнет-среде – на сайтах и в блогах ведущих театральных специалистов, коммуникация с переводчиками и селекционерами из других стран.

Селекционная работа – создание творческой драматургической лаборатории при театре, с привлечением авторов различных возрастных групп: 7-10, 10-14, 14-17 лет. Проведение читок молодых авторов, семинаров и мастер-классов ведущих драматургов мира.

Создание института авторов-резидентов – привлечение 4-5 талантливых авторов с выплатой им ежемесячной стипендии и гарантией постановки 1-2 пьес на экспериментальной сцене и проведения публичных читок созданных ими пьес.

Сотрудничество с агентствами и издательствами – коммуникация с зарубежными агентствами и театральными издательствами, которые предлагают к постановке новые пьесы своих авторов и заинтересованы в сотрудничестве с авторами других стран (авторами-резидентами театра).

Когда перечисляешь все пункты, которые необходимо выполнить для успешного сотрудничества театра с автором, понимаешь, что подобной работой должен заниматься профессиональный человек, знающий иностранные языки и имеющий к этому непроходящий интерес. Сегодня о подобных специалистах Купаловский театр может только мечтать.

Один из основных «тормозов» в работе с молодыми драматургами – политический аспект. Целый ряд драматургов, которые сегодня находятся в «черном списке» за свои взгляды, несовподающие с взглядами властей, запрещены к постановке в белорусских государственных театрах, но при этом востребованы в Европе и России.

Гастрольной деятельности

Гастрольная деятельность Купаловского театра – это несколько спонтанных выездов одного-двух случайных спектаклей, преимущественно в сопредельные страны – Россию или Украину. А вывоз спектакля в Литву или Финляндию приравнивается к захвату мирового театрального пространства.

Сегодня ни один театр в мире не может полноценно существовать без отлаженной гастрольной деятельности. Именно она дает необходимые контакты для создания ко-продукционных спектаклей или проектов обмена специалистами.

Беда Купаловского театра не только в том, что он не имеет менеджеров, способных общаться на равных с мировой театральной элитой, но и в том, что театр не имеет спектаклей, которые были бы востребованы ведущими мировыми фестивалями или антрепренерами. Спектакли, созданные в эстетике 70-х годов могут быть приглашены лишь на некоторые маргинальные фестивали постсоветского пространства.

Крупные европейские театры редко посылают спектакли «основной сцены» на зарубежные гастроли или фестивали – как правило, 2-3 раза в год. Связано это с огромными затратами по транспортировке декораций и приему большого количества актров и обслуживающего персонала. Но удачные спектакли, рожденные на экспериментальных площадках этих театров, ведут полноценную гастрольную и фестивальную жизнь.

Театральной студии

Существование главной национальной сцены без собственной студии, дающей основной приток кадров в театр, сложно представить. Это порождает странную ситуацию, когда художественный руководитель театра Валерий Раевский, руководивший на протяжении пяти лет режиссерским курсом в Белорусской академии искусств, не взял с этого курса на работу в свой театр ни одного человека.

Cтудии при театрах не прижились в социалистической Белоруссии – последняя закрылась в 50-х годах прошлого столетия – не приживаются они и в Беларуси современной. Виной тому некомпетентность руководства театра и боязнь конкуренции. Хотя, именно студии дают кадры, воспитанные в эстетике данного театра, и дают возможность реализации ведущих актеров в педагогике, и, как следствии, дополнительного заработка.

Селекционной работы

Национальный театр просто обязан вести селекционную работу по всем фронтам –актерском, режиссерском, драматургическом, менеджерском. Если эта работа не поставлена в полной мере, значит сначала в театре образуются бреши по направлениям, а затем и вся структура костенеет и деградирует. Что мы и видим на примере Купаловского театра. Его пример сегодня абсолютно показателен. В системе государственных театров сегодня нет исключений – все они работают по методикам, написанным министерством культуры СССР в 50-60-х годах.

Достаточно в этой статье поменять название театра на любой из государственных, чтобы понять, что ничего по-сути не изменилось. Почему-то принято считать, что театральная тема – это закрытая сфера узких профессиональных отношений. Некоторые участники конфликта в Купаловском театре и вовсе говорят, что «не надо выносить сор из избы». Следует напомнить: это дома у вас изба, а практически все белорусские театры являются государственными, и содержатся за счет средств, полученных от налоговых сборов граждан. Причем, средств далеко не маленьких, а исчисляемых семизначными цифрами в долларовом эквиваленте.

Сегодня с сожалением приходится констатировать, что белорусский театр находится при смерти, и если реанимационная команда экстренно не начнет действовать, мы с вами очень скоро сможем увидеть его похороны.