Любомир Регак: «Беларусь имеет огромный исторический заряд, а об этом будто специально не говорят»

«Белорусам нужно гордиться своей историей. Здесь же все «тутэйшыя». Нельзя ее ограничивать только 1994-м, 1917-м или третьим разделом Речи Посполитой», -- заявил в интервью газете «Ежедневник» Временный Поверенный Словакии в Беларуси Любомир Регак.

- Начнем с самого начала.

- Родился я в Чехословакии. Моя родина - маленький город, который считается столицей словацкого пива и называется Топольчаны. Славянское название. Наверное, произошло от «тополей». В окрестностях очень много старинных усадьб. В одной из них находится музей Пушкина, потому что туда на каникулы к сестре ездила Наталья Гончарова с детьми Александра Сергеевича.

Моя мама всю жизнь работала в бюро путешествий. Папа преподавал в техникуме. Из пяти детей я - четвертый. У меня три брата и сестра. Семья даже для тех времен не очень типичная. Но есть большой плюс: больше детей - больше общения.

Примером государственного служащего для меня был мой дедушка, которого, увы, уже нет. Он начал работать еще при первой Чехословацкой республике. Продолжил во времена военного Словацкого государства. Налоговая служба. После войны он трудился на госслужбе совсем немного, так как попал под репрессии нового коммунистического режима.

Мой путь в дипломатию достаточно прямолинеен. Словацкое Министерство иностранных дел - единственное место работы.

- А как вы попали в дипломаты?

- После школы. У нас двухступенчатая система: восемь классов основной школы, а потом четыре года гимназии. Тогда в последний год можно было пройти обучение в специальной школе, где готовили к учебе за рубежом. На всю Словакию такая школа была одна. Принимали туда только после сдачи экзаменов и ставку делали на углубленное обучение иностранных языков. Тех же, кто оставался в Словакии, автоматически направляли в вузы, которые нас рекомендовали. В моем случае это был юридический. Мне нравились гуманитарные науки, хотел быть юристом.

Не получилось. Мне предложили факультет международных отношений в МГИМО. Поступил и очень этому рад. Специализировался на Португалии и Бразилии, ибо у них один и тот же язык. К слову, сами мы не могли выбирать специализацию. Кто-то получил арабский Восток, кто-то - Китай.

Учеба совпала с замечательными временами. Это была, если так можно сказать, продвинутая перестройка. Открылись архивы, каждую неделю в свет выходило что-то неизвестное. Много новой информации, постоянный обмен мнениями - для меня все это было очень интересно. Гораздо интереснее, нежели я бы учился в тогдашней Чехословакии, где вплоть до революции 1989 года был настоящий застой. В МГИМО я впоследствии защитил кандидатскую диссертацию. Затем начал работать в Министерстве иностранных дел Словакии. Произошло это за несколько месяцев до разделения Чехословакии. Получается, что в нашем МИДе я работаю с самого начала.

Уже летом 1993-го у меня состоялась первая долгосрочная командировка. Это вновь была Москва, где я пробыл почти пять лет. Оттуда мы были аккредитованы в Беларуси, и я ездил сюда несколько раз в рабочие командировки. В том числе принимал участие в 1995 году во вручении нашим послом Александру Лукашенко верительных грамот. Прекрасно все помню. Было интересно послушать молодого динамичного президента.

Потом был центральный аппарат словацкого Министерства иностранных дел. Затем меня на четыре года направили заместителем посла в Португалию. Вернулся опять в МИД, был на посту европейского корреспондента МИД - координатора по вопросам внешней политики Евросоюза как раз во время нашего вступления в ЕС.

В 2006 году послали в Минск. Так я впервые стал руководить посольством.

- Какая у вас семья?

- Типично дипломатическая. Жену «нашел» на работе, что бывает очень часто. Зовут ее Дана. Мы вместе работали в посольстве в Москве. В Москве и поженились. Попросили обвенчать нас словака - архиепископа Доминика Грушовского, который работал Апостольским нунцием именно в Беларуси. Он по нашей просьбе специально приехал в Москву. Жена была вынуждена скорректировать свою карьеру и скопировать мой путь. Хотя она сама работает сейчас в словацком МИДе. Буквально на днях отметили 10-летие со дня нашей свадьбы. У нас растут две девочки. Имена выбирали старинные и весьма красивые. Одну назвали в честь прабабушки Магдаленой, другую - Альжбетой.

Младшая ходит здесь в детский садик, очень счастливый ребенок. Старшая учится в одной столичной русскоязычной гимназии. Но к белорусскому языку тоже имеет отношение. Она занимается в воскресной школе в костеле на Золотой Горке. Он ближе всех находится к нашему дому и больше других ей нравится. Маленький, уютный, похожий на словацкие деревенские костелы. Дочь готовится к первому причастию.

- Чем занимаетесь в свободное время?

- Должен сказать, что его очень мало. У дипломатов нет твердого графика работы. Иногда приходится работать почти целые сутки. Увлекаюсь музыкой, немного играю на пианино. Очень люблю Баха, особенно его органные сочинения и мессы. Люблю поэзию.

Всегда изучаю историю той страны, где нахожусь. Это очень помогает в общении. Часто путешествуем.

- Какими вам показались белорусы?

- Наверное, это самый распространенный вопрос. И очень сложный. Здесь я нашел как добрых и приветливых людей, так и прямо им противоположных. Подобное есть в любой стране. Речь идет лишь о соотношении тех и других. Настоящим открытием для меня стало то, что эта земля имеет огромный исторический заряд, а об этом будто специально не говорят. Взгляните на карту Великого княжества Литовского…

- Я заметил, что она висит у вас на стене.

- Белорусам нужно гордиться своей историей. Здесь же все «тутэйшыя». Нельзя ее ограничивать только 1994-м, 1917-м или третьим разделом Речи Посполитой. Когда Словакия обрела государственный суверенитет, нам тоже пришлось многое в своей истории заново осмыслить. Она, как и у вас, очень древняя. Белорусы много чем могут гордиться, но надо уметь трезво и критически глядеть на те эпохи, которые подвергались фальсификациям и мистификации.

- Русский язык вы выучили в Москве?

- Нет, еще в Чехословакии. Учили с пятого класса. Естественно, как и все обязательное, многие его недолюбливали. А мне русский нравился с самого начала.

- А белорусский?

- Адкрыццё. Калі я раней наведваў Беларусь, бачыў, што гэта нешта іншае, але вельмі падобнае на расійскую мову. А тут (унікаючы больш глыбей) убачыў, што гэта зусім не варыяцыя мовы рускай. Для мяне, славака, нелагічна тое, што адбываецца з беларускай мовай у час, калі ўсюды побач мы бачым сапраўдны рэнесанс нацыянальных моў і культур, зварот да сваіх крыніц, прыдушаных былымі імперіямі. Калі б мае продкі ў XIX стагоддзі не адваявалі славацкую мову, мы бы зараз, можа, размаўлялі па-венгерску альбо па-чэшску. Жаданне людзей размаўляць на той мове, якая выжыла праз стагоддзі, цалкам зразумелая рэч. Тое, што беларуская мова жыве, вельмі цудоўна!

Можа, яе цяжка пачуць у Мінску, бо тут жыве шмат людзей з іншых краінаў былога Савецкага Саюза.Але ў правінцыі і сярод інтэлектуалаў на ёй у рэальным жыцці насуперак насільнай асіміляцыі размаўляе даволі шмат людзей, што вельмі прыемна. Гэта сапраўды вялікая і прыгожая мова. Яна, кажучы па-славацку, любазвучная. І больш бліжэй да нашай, чым расійская.

Дарэчы, я пераклаў на славацкую мову некалькі вершаў Ніла Гілевіча. І дапамог Васілю Сёмухе перакласці на беларускую вершы вядомага славацкага паэта Павала Орсага-Гвездаслава, якія ўпершыню гучалі сёлета ў сакавіку падчас першай агульнабеларускай дыктоўкі, у якой я з вялікім задавальненнем прыняў удзел.