Высшая мера

Яна Полякова покончила с собой в ночь на 7 марта. Накануне Солигорский суд приговорил ее к двум с половиной годам «химии».

Обжаловать приговор Яна не собиралась — может быть, потому, что за годы борьбы за права человека она хорошо поняла механизм действия государственной машины. А может, и потому, что сразу после оглашения приговора все для себя решила.

Ей было тридцать шесть лет — отличный возраст, когда человек еще здоров, но уже мудр. Иногда это создает иллюзию всемогущества. Только — не в Беларуси. Здесь невозможно бороться за права человека, если даже свои собственные немногочисленные права ты защитить не в состоянии. Какому такому человеку может помочь отдельно взятый правозащитник? Яна Полякова смогла помочь себе лишь в последнюю ночь и прекратить бессмысленную борьбу против государства. Петля — не самый современный способ ухода. Зато надежный. Это не снотворное, после которого могут откачать, и не вскрытые вены, которые могут зашить. Петля не оставляет времени и пространства для маневра.

30 августа прошлого года, накануне приезда Лукашенко в Солигорск на открытие очередной никому не нужной спортивной махины, Яну увезли в милицию прямо из дома. Просто так, для острастки. В РУВД ее избил участковый, капитан Пугачев. В то время Яна состояла в инициативной группе по выдвижению Ольги Козулиной (дочери бывшего политзаключенного Александра Козулина) в парламент и собирала подписи. Менты зачем-то требовали от Поляковой подписать бумагу о том, что подписи недействительны. Она отказалась, после чего, избитая, попала в больницу. Скорее всего, история с подписями была лишь поводом изолировать правозащитницу от возможных несанкционированных действий во время августейшего визита в Солигорск.

Яна Полякова написала заявление в местную прокуратуру. В возбуждении уголовного дела ей, естественно, отказали. Она обжаловала отказ в областной прокуратуре. Оттуда вообще ничего не ответили. И 9 октября прошлого года Яна написала заявление в инстанцию-выше-некуда — Генеральную прокуратуру, — но отправить не успела.

Когда Полякова выходила из дома, кто-то схватил ее сзади за волосы и начал бить головой о входную дверь. При этом незнакомец говорил: «Сука, когда уймешься?! Это последнее предупреждение…» После «предупреждения» неизвестный спокойно ушел. Яна вызвала «скорую помощь». Бригада диагностировала сотрясение мозга. Полякова снова оказалась в больнице. «Меня хотят еще больше напугать? — говорила потом Яна. — Не буду скрывать, вся эта ситуация меня настораживает, но из города я не уеду и буду добиваться рассмотрения моих жалоб».

Она действительно пыталась добиться признания государства в том, что один из болтов его системы, капитан Пугачев, превысил служебные полномочия. Но добилась совершенно иного. Уголовное дело прокуратура все-таки возбудила… в отношении самой Яны Поляковой. Ее обвинили по статье 400 УК Беларуси в «заведомо ложном доносе». Якобы она оболгала честного милиционера, который не только не бил ее, но и вообще в тех краях в конце августа не находился, а обвиняемую в глаза не видел.

Бессмысленные акции запугивания Поляковой продолжались и после избиения. 10 ноября к ней домой снова пришли из милиции. Яне сообщили, что ее необходимо принудительно доставить в суд, где будет рассматриваться «ее дело». Судья районного суда Савченко даже представила копию постановления о принудительном приводе, но так и не ответила на вопрос, по какому делу. Спустя некоторое время Поляковой неожиданно сообщили, что она может идти домой, никакого суда не будет, да и дела никакого нет. «Меня и оскорбляют, и запугивают одновременно. Провели фактически под конвоем через весь город, хотя могли вызвать в суд повесткой, и я бы сама пришла!» — говорила потом Яна.

Но 3 марта суд все-таки состоялся. Судья Солигорского суда Александр Буравцов признал Яну Полякову виновной в заведомо ложном доносе и приговорил ее к двум с половиной годам «химии» и выплате миллиона рублей «потерпевшему» за моральный ущерб. После суда Яна сказала коллеге—правозащитнику Валерию Щукину: «Я не стану зэчкой». И не стала.

«Для Яны этот приговор был шоком, — говорит Валерий Щукин. — Я почти целый день провел у нее после этого суда, но она твердила только одно: «Я не буду зэчкой». Для нормального человека это действительно шок. Помню, когда меня посадили в первый раз, жена стеснялась в город выходить, ей казалось, что это позор. Видимо, так и у Яны произошло. Она видела полную свою беспомощность, неспособность что-то противопоставить этой травле. Я был на многих судах, но суд над ней был настоящим судилищем».

Возможно, с точки зрения Яны Поляковой, обвинительный приговор действительно был «позором». Не зря же после принудительного привода в суд в ноябре прошлого года она больше всего была возмущена тем, что ее провели под конвоем через весь город. Причем маленький город — из тех, где все друг друга знают. В том числе ее, Яну, и ее маму. И если не за себя, то за маму действительно можно было всерьез беспокоиться. Как она переживет перешептывания на каждом солигорском углу: вон у той тетки дочка — уголовница…

Но, с другой стороны, Яна Полякова — правозащитник со стажем. Она занималась правозащитной деятельностью с 2000 года, знала и видела все, что происходило вокруг: избиения, аресты, гэбэшные провокации, увольнения с работы за участие в митинге или за сбор подписей в поддержку оппозиционного кандидата… И со своим юридическим образованием понимала, насколько все происходящее ломает не только людей, но и любые изложенные на бумаге законы, даже Конституцию. А значит, вероятнее всего, была готова к обвинительному приговору.

И никаких иллюзий: сегодняшние провинциальные чиновничество, гэбуха и ментура в Беларуси еще более омерзительны, чем столичные. Они искренне убеждены в том, что география заканчивается за пределами Минской кольцевой дороги, а в их благословенном краю, не обозначенном на карте мира, можно творить все что угодно, не опасаясь, что однажды за это придется расплачиваться.

Накануне самоубийства Яны Поляковой, 6 марта, в главной государственной газете с гордым названием «Советская Белоруссия» вышла гаденькая заметка, подписанная одним из псевдонимов главного редактора Павла Якубовича. В заметке автор утверждал, будто Яна Полякова сама придумала историю с избиением. Чтобы прославиться. Придумала — и написала заявление об избиении, которого конечно же не было.

В каждой солигорской конторе непременно лежит «Советская Белоруссия». И если Яна действительно, как утверждает Валерий Щукин, боялась дурной славы, то именно эта заметка в дополнение к приговору могла заставить ее принять окончательное решение…

Допускаю, что не лично Лукашенко приказывал избить Яну Полякову, а потом осудить ее и отправить на «химию». Допускаю, что лично он вообще не знал, кто такая Яна Полякова. Но система, им созданная, давно уже работает сама по себе, не нуждаясь в приказах сверху, а упреждая их.