Путин и ядерная кнопка

Остолопы, которые затеяли эту игру, конечно сами никаким ядерным пеплом становиться не хотят.

Попалась мне тут жалоба на учительницу. Учительница из московской школы. Не окраинной. Кутузовский проспект. Нанесла ребенку психотравму рассказом, как, если американцы выберут Клинтон президентом, будет ядерная война, и мы все умрем.

Взрослые члены семьи остались очень недовольны и пожаловались самому Интернету. Интернет откликнулся, зашуршал и, вот, волна докатилась до меня.

В отношении серьезности психотравмы не уверен. Я рос в такое время, когда ядерной войной нас пугали, если и не с самых пеленок, то с весьма нежного возраста. Впрочем, тогда и о неядерной хорошо помнили – самым молодым ветеранам не было и сорока. Но калечили нашу психику не эти рассказы.

Ребенок должен учиться различать хорошее и плохое и стремиться к хорошему. А для этого ему необходимо пройти через страх плохого. Войны надо бояться – иначе не будет мира. Опасность сегодняшней пропаганды как раз в том, что она этот страх пытается уничтожить. Но об этом чуть позже.

А заинтересовал меня этот случай логикой учительницы. Ясно, что никто ей не приказывал рассказывать такие ужастики малышам – она просто делится наболевшим. Вот и вопрос – а почему наболело? Какая картина мира у нее в голове?

Что кровожадная Хиллари первым делом надавит на кнопку – так что ли думает учительница? Это вряд ли… К этому ее пропаганда, вроде, не подводит. Американцы, конечно, те еще «сволочи», но бомбить нас пока вроде не собираются. Они нам по-другому «гадят»: ну, там в подъездах, в лифтах еще… Так что тут речь явно не о том, что наманикюренный палец ткнет в красную кнопочку. Речь о другом. Что Хиллари эта Клинтон так нас не полюбит и такую антинашенскую политику закрутит, что мы сами на кнопочку нажмем. Пальцем без маникюра.

Вот эта линия стала модной – нам надо их в пепел превратить. Обязательно надо. Народ требует. Мы должны начать ядерную войну. Искандеры наши отсмеялись и теперь чешутся. Чтобы отстоять свою тайгу от наступления цивилизации, медведю просто необходимо начать ядерную войну. Хватит ружью без дела висеть – пора стрелять.

Это очень серьезно. Гораздо серьезней, чем может показаться. И здесь не нужно отмахиваться: «Ну, кого он зарежет? У него и ножичек-то… весь заржавел!..». Чтобы понять серьезность, достаточно вспомнить, что в такие игры не играл никто из советских руководителей. Включая даже Сталина. Лейтмотив всегда был другим: мы – мирные люди, чужой земли не хотим ни пяди, войны русские не хотят и обычной, а ядерной – уж тем более. Сейчас все поменялось – в ядерный пепел, и никаких гвоздей…

Такого не было не только в нашей истории, но и нигде в мире. Ни одна страна, ни один народ никогда не хотели ядерной войны. Сейчас такая страна и такой народ появились. И это не на поверхностном уровне пропаганды. Это въелось в мозги. Стало частью души. Конечно, если Трампа изберут, то еще ничего, а уж если Хиллари, то тут уж ничего не поделаешь – надо…

Почему это опасно? Ну, в самом деле, сегодня один Киселев в телевизоре, с ядерным пеплом, завтра – другой, без пепла: глядишь народ и образумится, вместо войны начнет мечтать о мире. Не образумится. Это все совсем не так просто, как кажется прекраснодушным протестующим мечтателям: дайте мне Останкино, и я переверну мир. Идея, овладевшая массами, не просто становится материальной силой. Она еще и стремится реализоваться. И если народ хочет обратить Америку в ядерный пепел, то он этого добьется. Чего бы ему это ни стоило. Мы за ценой не постоим. Нам терять нечего. Чем такой жизнью жить, так лучше уж сразу…

Остолопы, которые затеяли эту игру, конечно сами никаким ядерным пеплом становиться не хотят. Они очень хорошо живут и собираются очень хорошо жить дальше. Еще лучше жить собираются. Но я оттого их и назвал остолопами, что они не понимают, какого джина выпустили из бутылки и что этот самый джин со своими освободителями сделает.

Любая война начинается с желания войны. Когда войны никто не хочет, ее и нет. Сегодня же русские войны захотели. И непросто войны – ядерной. А раз мой народ хочет войны, он будет ее иметь. И именно такую, какую хочет.

Конечно – преступление. Но не это важно. А – то, что мы все будем в нем соучастниками. И получим вполне заслуженное наказание.

Это, чтобы потом не было разговоров: «А меня-то за что?». Хотя потом говорить уже будет некому.

Александр Зеличенко, «Эхо Москвы»