За что родители школьников платят, а могли бы не платить

Школьные поборы – больная тема для каждой семьи.

Как вы думаете, что получают родители будущего ученика после первого визита к директору?

Информацию о методиках преподавания?

Адрес сайта школы?

Устав школы с Кодексом об образовании?

Нет!

Родители выходят из кабинета с номером расчетного счета, на который предлагается добровольно перечислить первую сумму. Первую из ряда других.

Белорусы для детей готовы на все. Мы покупаем песок в песочнице, оформляем стенды, печатаем планы, меняем лампочки, окна, зеркала, приобретаем салфетки, питьевую воду и парты, делаем ремонт.

А потом центральные каналы ТВ сообщают, что подготовка учреждений образования к учебному году прошла за бюджетные средства. Что приобрели за них? Самое необходимое: например, портреты президента. Накануне 1 сентября высокая комиссия оценивает, как директор из мух куличики слепил — при отсутствии финансирования навел марафет и сделал ландшафтный дизайн территории.

Материальное обеспечение школы — это забота родителей, шефов и спонсоров, которых администрация школы должна отыскать и мотивировать. Если мотивация не срабатывает — учителя сами красят пол, а в уборных нет мыла и бумаги.

За что мы платим

Допустим, мы аскеты и требуем от школы только передачи знаний. Тогда нас ожидает несколько сюрпризов.

И процедура отказа от этого товара (услуги?) не предусмотрена. Даже если вы их приобрели, скачали в электронном виде, распечатали самостоятельно или просто не хотите брать — не важно.

Оплатив полный комплект, вы можете его не получить. Некоторых учебников по-белорусски так и не разработали. Книг иногда не хватает на весь класс, они могут достаться в непригодном для использования виде (порваны, изрисованы). А в этом году, вообще, новые обещали да не успели. Методики перерасчета на эти случаи не существует.

Вы платите 50% от полной стоимости. Но это не значит, что каждые 2 года детям выдают свеженапечатанные книги — учебники переходят из рук в руки и по 7, и по 8 лет, а доход от их пользования ими для бесплатного образования максимизируется.

Мы платим за печать контурных карт и рабочих тетрадей

Учебники упрощенные так, что учить и учиться по ним не просто. Поэтому учителя подбирают дополнительные материалы: рабочие тетради, атласы, контурные карты.

По-белорусски многих из них не выпускают. И родители детей из школ с белорусским языком обучения переводят, макетируют и заказывают печать самостоятельно по коммерческой цене. На русском языке их можно приобрести в магазине, но учителя часто просят не просто по-русски, но и изданные в России покупать.

Мы платим за факультативы

На уроках скучно как талантливым, так и не очень способным детям. Одним углублять, другим догонять знания по всем предметам предлагается платно.

Для примера: английский язык в первом классе. Учебник рассчитан на два урока в неделю, но расписание предусматривает только один (якобы санитарные нормы такие). А вот платно — сколько хочешь, на платные занятия санитарные рамки уже не влияют. И поэтому, чтобы дети за год прошли весь учебник, а не половину, родители платят. А школам предписывают наращивать объемы оказания платных услуг.

Мы платим за олимпиады

Конкурсы и соревнования с платным участием, казалось бы, дело добровольное. Но от их результатов зависят рейтинги школ и гимназий, поэтому учителям надо обеспечивать участие учеников.

Мы платим за пионерию

Еще одна денежная ловушка — быть пионером: за галстук ведь надо заплатить.

Мы платим за «деловой стиль»

Беллегпром ежегодно поставляет в магазины массу унылой одежды в стиле клерков, официантов, вышибал или домработниц. Это называется деловым стилем. В некоторых гимназиях и школах всем предлагаются одинаковые элементы: жилеты, эмблемы, а где-то целые костюмы или даже форма с фартуком советского образца (шьется на заказ).

И еще за «Юный спасатель», театр, хоккей…

Регулярно детям сообщают, что вместо уроков все идут в кино, в массовку какого-нибудь официоза, на хоккей или, в лучшем случае, на выставку или в театр. Родителей пытаются обязать покупать билеты в ТЮЗ, потому что театр договорился с отделами образования о заполнении зала.

Мининформации договорилось об искусственном увеличении тиражей невостребованных изданий. Агентами по подписке выступают учителя, а те, кто им приказал, сидят в кустах.

Мы платим за обязательное питание

Вы знаете, кто поставляет продукты в школьную столовую? Какие это продукты, кто и как их готовит? Как заменить оплаченную холодную еду на съедобную? Какую ответственность и кто понесет, если ребенок, не дай бог, отравится?

Отказаться платить за питание можно только письменно и с риском попасть в список «проблемных». Заплатили вы или нет — если ребенок не хочет, он есть не будет. Так о чем на самом деле забота: о здоровье детей или о регулярных платежах?

Мы платим за способ оплаты!

В рамках проекта «Электронная школа» во многих учебных заведениях появились турникеты и карточки учащихся. Они же — платежные карточки «Беларусбанка». Самостоятельную карту могут иметь только дети с 14 лет, поэтому эти карточки выпускаются как дополнительные к родительским.

И никого не волнует, что вы обслуживаетесь в другом банке: вы обязаны открыть счет и получить карточку в конкретном отделении Беларусбанка. Все бы ничего, но некоторые школы требуют, чтобы предоплата питания шла только через эти банковские карточки.

Почему это выгодно банку — понятно. Но при чем здесь образование?

Законодательство якобы запрещает навязывать товары и услуги. Но система образования живет на «поле чудес», которое не желает пересекаться с правовым полем. От учителей требуют продавать то фликеры, то одежду, то завтраки, то газеты, то билеты, то банковские карточки… И практически никогда не предоставляют выбора и не заключают никакого договора — просто выставляют счет и называют крайний срок оплаты. Без обоснования и обсуждения. У учителей спрашивать бессмысленно — они не знают. Вы платите деньги, но не имеете на руках никакого документа, где перечислены ваши права и обязанности или хотя бы контакты того, кто оказывает вам услугу или продает товар, никаких гарантий.

А где деньги от сдачи макулатуры?

Ежегодно школам доводят разнарядки по сдаче макулатуры — по 15, по 20 кг с каждого ребенка. И бумагой дело не ограничивается — учреждения образования силами учителей и учащихся «добровольно» собирают полимеры, металл, стекло, батарейки и т.д.

Думаете, это об экологии? Нет, снова об экономике! Сколько стоят площади под складирование сырья во время заготовки (и насколько это безопасно — держать в здании школы тонны старой бумаги)? На какой счет перерабатывающие заводы перечисляют оплату за полученное сырье и кто ими пользуется?

Или не логично ли было бы исключить школу как посредника между «Качелями», «Юным спасателем» и Белресурсами, направляя тиражи сразу на переработку?

Чем стала наша школа?

Сеть учреждений образования превратилась в сеть реализации неликвидов, в избирательные участки с шашлыком и водкой, а в межсезонье — в приемники вторичного сырья.

Концерны через школы сбывают залежалый товар и загружают производственные мощности (дай бог, чтобы к использованию детей в качестве рабочей силы снова не вернулись). Учителя собирают заказы, контролируют оплату, снимают мерки, принимают рекламации. Производители не спрашивают у школ, что им нужно: какие канцтовары, ткань, мебель, стройматериалы, аксессуары выпустить — они требуют, чтобы мы выкупали названную номенклатуру.

Иногда выясняется, что ни один из отечественных производителей, например, ковров, штор, линолеума или камер видеонаблюдения не в состоянии представить сертификат, который одновременно устроил бы МЧС, санстанцию и другие проверяющие структуры. И это еще один финансовый поток — школы платят штрафы. Кто финансирует их оплату — бюджет, внебюджет, педагоги из собственного кармана? Существует ли приемлемый для здравого смысла ответ на этот вопрос? Пришло время открыто признать и закрепить в законах: образование платное. И как потребители платных услуг мы имеем право выбирать их, требовать качества и защищать свои права в случае недобросовестного ведения бизнеса.

Кристина Витушко, «Радыё Свабода»