Генерация «Пу»

Сурковский текст предельно прост и вторичен.

Множественные отклики, порожденные статьей Владислава Суркова "Долгое государство Путина", тем удивительней, что ее текст не содержит никаких оригинальных смыслов или идей, так что непонятно, что там вообще можно обсуждать. Единственное возможное объяснение состоит в том, что статья Суркова вообще не была понята ее комментаторами, которые в итоге стали анализировать не ее, а собственные смутные догадки.

Между тем сурковский текст предельно прост и вторичен. Вторичен, поскольку лозунг "есть Путин - есть Россия, нет Путина - нет России" был вброшен в оборот первым замглавы АП РФ Володиным еще в октябре 2014-го. Это произошло на волне восторгов от "Крымнаш" и еще теплившихся ожиданий скорого распада Украины с выделением коллективному Западу огрызка из трех западных областей. Проект разлома Украины по Збручу был задуман еще в "дорасстрельном" российском парламенте при Ельцине, доработан при Путине, и подготавливался в течение ряда лет командой Януковича: политическое поле восточнее линии Збруча зачищалось для Партии регионов, а западнее - для националистов, с тем чтобы в нужный момент показать миру две несовместимых Украины. Что же до заказчика статьи, то его, притом с массой подробностей, описал еще 20 лет назад Виктор Пелевин в образе Вовчика Малого, заказавшего Вавилену Татарскому национальную идею.

" Задача простая, - сказал Вовчик. - Напиши мне русскую идею размером примерно страниц на пять. И короткую версию на страницу. Чтоб чисто реально было изложено, без зауми. И чтобы я любого импортного бизнесмена там, певицу или кого угодно - мог по ней развести. Чтоб они не думали, что мы тут в России просто денег украли и стальную дверь поставили. Чтобы такую духовность чувствовали, как в сорок пятом под Сталинградом, понял?".

И сам Вовчик Малой, он же Ницшеанец, "ключевое звено либеральной модели в странах с низкой среднегодовой температурой" тоже узнаваем. Более того, за два десятилетия, прошедшие после выхода романа и воцарения Вовчика в Кремле он стал еще ближе к романному облику - от уколов ботокса его лицо с маленькими невыразительными глазками приобрело упомянутые Пелевиным невнятно-пельменные очертания. Впрочем, Вовчик-настоящий статью Суркову, конечно, сам не заказывал. К ее написанию Владислава-Вавилена побудило отражение Вовчика, живущее внутри всякого кремлевского функционера. Этот внутренний Вовчик еще и подгонял Суркова, напоминая, что момент настал, а конкуренция высока - все как в пелевинском романе, где, как мы помним, русскую идею, помимо Татарского, заказали еще и Саше Бло.

Ориентируясь по буквам фамилии и творческому почерку мы найдем в российской реальности и Сашу Бло: тексты Станислава Белковского тоже рисуют в сознании читателя "холодное и утомленное существо неопределенного пола, пишущее в перерывах между оргиями, чтобы донести свое мнение до десятка‑другого таких же падших сверхчеловеков", в кругу которых де Сад и Захер‑Мазох не сойдут даже за швейцаров, а Чарли Мэнсон, в лучшем случае, сможет держать подсвечники. Впрочем, сегодня наш герой Сурков-Татарский, так что Бло-Белковского и его творчество мы оставим до другого раза.

Разобравшись с тем, кем и для кого написана сурковская статья, мы можем, уже уверенно анализировать ее смыслы. Теперь это будет нетрудно, хотя на первый взгляд текст Суркова весьма витиеват и туманен. Но это только внешнее впечатление. В действительности Сурков-Татарский, адресуясь в первую очередь к заказчику, то есть к внутреннему Путину-Малому, воспользовался специфической геополитической феней, имеющей хождение в кругах кремлевской ОПГ, адаптировав ее для публикации в открытой печати, то есть изъяв из текста мат. Его, впрочем, без труда услышит в нужных местах всякий читатель, владеющий этим арго.

Смысл же статьи Суркова предельно прозрачен: она воспевает преимущества общества, функционирующего не по законам, как это принято на Западе, а по понятиям, как это свойственно криминальным группировкам. Таким образом, перед нами, по сути, проект манифеста воровского сообщества, ожидающий одобрения пахана, и в случае одобрения - поощрения его составителя. Никаким "третьим рейхом" или иной идеологией здесь даже не пахнет.

Только такое прочтение статьи Суркова и способно обеспечить цельность ее восприятия. Любые попытки истолковать ее как-то иначе ведут к смысловым разрывам и порождают темные места, в чем легко убедиться, почитав комментарии незадачливых толкователей. Впрочем, такие блуждания тоже закономерны. Попытки анализировать и эту статью Суркова, и другие его тексты, о которых я уже писал ранее, средствами политологии, неизменно приведут к фиаско, поскольку политологам в его творчестве просто нечего делать. Творения Суркова, равно как и других кремлевских теоретиков, можно разбирать исключительно с позиций криминальной психологии. Вооружившись этим инструментом - единственным подходящим в данном случае, мы неизменно будем получать понятный и практически полезный результат.

Очевидно, что при таком подходе единственно, повторяю, разумном, все разговоры о том, что, Сурков, мол, упустил из виду в своей статье социальные реформы или не раскрыл процесс передачи власти от престарелого Путина к его преемнику, лишены смысла. Сурков - шнырь, криминальная шестерка. Тот факт, что он шнырь кремлевского масштаба, располагающий достаточно крупными ресурсами и, к примеру, курирующий войну на Донбассе, ничего не меняет в его видении мира принципиально. Криминальные же сообщества не оперируют категориями "социальных реформ", они устроены весьма консервативно, и их социальное устройство остается неизменным в разные эпохи.

Со сменой власти в таких сообществах тоже все обстоит достаточно очевидно: известны и механизмы, и процедуры, и понятия, в рамках которых идут такие процессы. Естественно, что четких правил тут нет и не может быть, поскольку речь идет о понятиях, а не о законах. Но специалисты, владеющие знаниями об устройстве криминальных сообществ и о законах их развития, по результатам анализа ситуации в Кремле смогли бы, вероятно, выдать довольно внятный прогноз, даже с привязкой к персоналиям. Иной вопрос, что по причине инерции мышления, в силу которого Россия изучается с политологических позиций, то есть заведомо негодными инструментами, несмотря даже на очевидную провальность такого подхода, нужные специалисты к данной теме не привлекаются.

Между тем анализ ситуации 1999 г., в котором Путина ввели во власть, проведенный методами, используемыми для изучения ОПГ, приводит к мысли о том, что и приход на место Ельцина именно Путина, и основные события, сопровождавшие этот процесс, могли быть уверенно предсказаны - естественно, при должной постановке оперативной работы, способной дать достаточный объем информации аналитикам.

Таким образом, первый, и важнейший вывод, вытекающий из незашоренного прочтения статьи Суркова, сводится к сакраментальному "давно пора, ядрена мать, умом Россию понимать!". Как я уже писал, Кремль на сегодняшний день является не государством, в обычном понимании этого слова, а крупнейшей мировой ОПГ, контролирующей территорию России и использующей ее в качестве базы, опираясь на которую, Кремль оперирует в других частях мира. И до тех пор, пока этот факт не будет в полной мере осознан, а его осознание не изменит методы изучения кремлевской группировки, наши прогнозы не будут достаточно успешными.

При таком подходе вся сурковская статья выглядит иначе - и гораздо более органично. И "государство Путина " - сурковский парафраз все того же володинского "есть Путин - есть Россия, нет Путина - нет России"; и рассуждения о том, что Россия - это государство нового типа, какого "у нас еще не было"; и понятия "длинной воли" и "глубинного народа"; и противопоставление устройства России - мировой глобализации; и "брутальные конструкции силового каркаса" российской государственности, "не прикрытые какими-либо архитектурными излишествами"; и тезис о том, что любые западные институты, перенесенные на Россию, оказываются в итоге не более чем декорацией, лишенной реального влияния; и, наконец, специфическая "модель русского государства", которая "начинается с доверия и на доверии держится" - все это сразу становится на свои места, как только мы ясно отдаем себе отчет, о чем в действительности идет речь.

В целом же Сурков совершенно адекватно и точно описывает в своей статье криминальное сообщество - стаю мировых крыс, существующую на задворках и помойках Запада. Конечно, он делает это в комплиментарной форме, с точки зрения крысы, входящей в окружение альфа-самца, но это в его положении совершенно естественно. Однако, в отличие от простых Rattus norvegicus - кстати, симпатичных и милых при домашнем содержании зверьков, крайне, однако, неприятных в роли незваных соседей, двуногие Rattus moscowicus способны к долговременным - сравнительно с их хвостатой духовной родней - прогнозам. Это порождает у приближенных к альфа-самцу экземпляров, таких как Сурков, психологическое напряжение в связи с размышлениями о своей дальнейшей судьбе после смерти нынешней альфы. Попросту говоря, кремлевских крысам, сросшимся с Путиным хвостами в единого крысиного короля, становится очень страшно.

И вот, прибегая к примитивной словесной магии и рассуждая о том, что у России как "государства Путина" "в новом веке будет долгая и славная история" и что путинизм как доктрина и самого Путина переживет, Сурков пытается заглушить этот страх - свой и других функционеров у путинского тела, и самого Путина тоже, поскольку ослабевшую альфу не замедлят добить.

Впрочем, и тут не все просто.

Во-первых, при должной идеологической обработке и качественной изоляции населения от альтернативных источников информации, осуществленной по северокорейскому образцу, а именно к этому в России и идет сейчас дело, идея бессмертного Путина может быть реализована путем подготовки неограниченного числа его двойников - или даже полной виртуализации путинского образа с использование компьютерных моделей. Разумеется, такой вариант сопряжен с определенными сложностями, поскольку реальная смена власти все-таки будет происходить, и право рулить "бессмертным" станет мощным поводом для постоянных конфликтов среди "регентов".

Во-вторых, даже открытая замена Путина на Послепутина приведет в России всего лишь к смене вывесок. Общество, чья культура и система ценностей заведомо криминальны, просто не сможет создать никакой иной формы своей организации, кроме очередной ОПГ. Эта неизбежность и порождает вечный российский цикл, описанный Доренко: криминализацию, милитаризацию и крах. Впрочем, Доренко тоже рассматривает Россию как государство, а не как ОПГ, и потому трактует этапы такого цикла не совсем верно. В действительности три перечисленных фазы реализуются в рамках общероссийского криминального сообщества, которое проходит через стадию распада старых структур и наступления хаоса в связи с внешним давлением и изменением условий на задворках Запада - то есть через стадию Краха; затем - через стадию структурирования относительно мелких ОПГ и их борьбы за власть и ресурсы - стадию Криминала и, наконец, вступает в стадию слияния всех преступных группировок в единую общероссийскую ОПГ. Окрепнув, такая ОПГ начинает экспансии за пределы России, что со стороны можно принять за милитаризацию государства. Но это вовсе не государство в привычном понимании, а именно ОПГ, которой становится тесно в старых рамках, отчего она и пытается осваивать новые пространства за их пределами. Но как только российская ОПГ предпринимает такие попытки, ситуация качественно меняется. Если события внутри России воспринимаются в мире как разборки в криминальном гетто, от которого проще отгородиться, чем зачищать его от преступности, то в момент выхода ОПГ за пределы гетто она встречает сопротивление окружающего мира, построенного на иных, не криминальных принципах, и руководствующегося не понятиями, а законами. Это в конечном итоге порождает острый конфликт и приводит российскую ОПГ к следующему краху.

В свою очередь Сурков, рассматривая ситуацию как член ОПГ, контролирующей Россию, надеется, что уж на этот-то раз все получится и зона кремлевского контроля будет расширена. Надо признать, что на каком-то ограниченном во времени этапе это тоже возможно - ведь и полицейские побеждают преступников не всегда, и не все уголовные дела раскрываются. Но, как показывает исторический опыт, в противостоянии между государством, живущим по законам, и ОПГ, функционирующей на основе понятий, в плане стратегическом и долговременном неизменно побеждает государство. Хотя на жизнь Суркова "государства Путина", возможно, и хватит. Тем более что члены ОПГ далеко не всегда умирают от старости.

Сергей Ильченко, «Деловая столица»