«То, что они издевались над моим сыном, я им никогда не прощу»

История женщины, чьего 9-летнего сына милиционеры били ногами и дубинкой.

Минчанка Инна Радвилайте возвращалась домой в Каменную Горку 11 августа с сыном. Недалеко от дома они зашли в магазин и попали в облаву милиции. Мальчика избили за то, что он не хотел лечь на пол, передает «Белсат».

«Мордами в пол! К стене!» Как люди стали заложниками в магазине

Инне до сих пор очень страшно вспоминать события того вечера. Женщина говорит, что сильно «накрыло» сейчас, на третий день. Боится выходить из дома даже днем.

«Мне сейчас очень страшно. Боюсь, что меня могут арестовать в любой момент. Боюсь не только выйти на улицу, но и быть дома – вдруг кто-нибудь ворвется? Я живу вдвоем с ребенком. Если меня арестуют, что с ним будет? Происходит какой-то ужас. У ребенка стресс, он стал плохо спать».

Инна вернулась в свой район – Каменную горку – 11 августа около 23:00.

«Это было еще не очень позднее время. Мы были в медицинском центре, потом поехали домой. Связь не работала, такси вызвать не удалось», – говорит женщина. – Все вокруг стреляли, бомбили. В итоге мы пешком пошли из центра до Пушкинской, и там нашли такси. Поехали в магазин, чтобы купить продукты. В момент, когда подъехали, там не было какой-то спецтехники, милиции. Да, были люди. Ну что странного, что люди сейчас собираются. Более того, протестующие никогда не представляли для меня угрозы, в отличие, как оказалось, от людей, которые должны нас защищать».

Вместе с сыном Инна пошла в продуктовый магазин рядом с домом. Мальчик попросился в туалет.

«Мы живем рядом, хорошо знаем этот магазин – он не такой уж и большой, и я отпустила сына в туалет», – рассказывает дальше минчанка. – А потом начались взрывы, стрельба. В торговом центре объявили, что они закрываются, и никого не пустят в магазин. Люди пошли к двери, чтобы посмотреть, что там происходит. Я также подошла и начала снимать. Там было много сотрудников милиции. Они бегали за людьми, стреляли, бросали гранаты. Людей, которые выходили из магазина с пакетами, с продуктами, сразу арестовывали и отправляли в автобусы. Мы понимали, что нас там заблокировали, и что если мы захотим выйти и вернуться домой, нас арестуют».

Инна говорит, что люди чувствовали себя заложниками. Страшнее всего было, когда омоновцы начали ломаться в дверь.

«Начальник службы безопасности магазина попросил, чтобы человек, который начал ломать дверь, позвал своего начальника, чтобы мы поняли, кто они – вдруг бандиты? – вспоминает Инна. – Он хотел объяснить, что у нас все спокойно, нет никакой акции, что тут обычные покупатели, женщины с детьми. Но его никто не слушал. Они стали толпой ломать дверь. Я тогда поняла, что они сейчас ворвутся, а мой ребенок все еще был в туалете, мне стало очень страшно. Да, все начали паниковать. Люди стали кричать. Я побежала в сторону туалета, и тут слышу за спиной, что они уже ворвались. Они кричали людям матом, таким отборным матом, «Мордами в пол! К стене!» Я спряталась под прилавком, чтобы видеть, что происходит, и когда мой ребенок будет идти, сразу схватить его. Я понимала, что если бы я не спряталась, меня бы задержали, и я бы не смогла ничего никому объяснить. Никто бы не стал слушать, что у меня здесь ребенок. Когда я пряталась, я чувствовала себя так, будто нас захватили террористы, что это не милиция, которая должна нас защищать».

Сын долго не шел. Инна не выдержала и пошла его искать.

«Я вышла, смотрю – многие лежат на полу, некоторые стоят у стены. На полу было много крови. На женщин омоновцы кричали матом, называли их проститутками, также приказывали им лечь мордами в пол. Я начала громко звать сына. И я увидела его вместе с какой-то женщиной на полу, она закрывала его собой. Он меня услышал, прибежал. И рассказал, что его били, заставляли лечь на пол, а он не хотел, сопротивлялся, хотел пойти искать меня», – рассказывала женщина, с трудом сдерживая слезы.

«Когда я все это рассказываю, мне снова становится очень плохо и страшно… – говорит Инна. – Нас стали выводить из магазина. Некоторых вели в автобусы, некоторых – просто на улицу. Я крепко держала сына и пошла на улицу. Возможно, меня не забрали потому, что я была с ребенком. На улице я не понимала, куда идти, чтобы было безопасно. Бегали люди, за ними – омоновцы, стреляли. Было много газа, текли слезы, трудно было дышать. Нас просто травили. Cын был в таком стрессе – всю дорогу кричал: «Мама, я больше никогда не пойду в туалет, прости меня. Он теперь так плохо спит, стал нервным».

Рассказывая о состоянии сына, женщина снова чуть не плачет. Но пытается взять себя в руки и далее вспоминает события того вечера:

«На перекрестке мы остановились на красный свет. И вдруг подъехали синие автобусы, из них выскочили люди в черной форме с оружием и начали стрелять по машинам. Там началось что-то страшное. Я уже видела свой дом. На зеленый свет мы перешли дорогу, и когда мы оказались в центре дороги, на нас с сыном ехала машина ГАИ и два синих автобуса. Они нас чуть не сбили, они летели на красный свет. Когда мы перешли дорогу, я пошла к людям в форме и стала просить их отвезти нас домой, потому что я видела, что возле моего дома бегало много людей, стреляло. Один из сотрудников подошел к начальнику и рассказал о нас. Он подошел, я стала ему говорить: объясните, где я теперь нахожусь? Я в центре Минска, в центре Европы? Почему я боюсь идти домой с ребенком? За что они так с нами? Он сказал, что я оказалась не в том месте не в то время, идите домой. Я ему говорю – мне страшно. Он отвечает – если вам страшно, то сейчас вас с сыном посадим в автобус, и будете сидеть там. Мол, женщина, не провоцируйте, а то мы вас сейчас в автобус посадим. Я замолчала».

«За что вы воюете? – А ..й его знает»

Тот начальник приказал своим людям провести их с сыном, рассказывает далее женщина. Как подсчитал мальчик, всего их сопровождали шесть сотрудников. Инна села на скамейку возле подъезда, чтобы успокоиться, и спросила ребят – за что вы воюете сейчас? По словам женщины, они с матом ответили: «А …й его знает».

«Они сами не знают, за что сейчас избивают людей – детей, женщин…», – резюмирует минчанка.

Уже дома женщина увидела кровь на джинсах и рану на ноге. Ина говорит, что даже не заметила, где и когда она ее получила, потому что не чувствовала боли.

«Это было очень страшно. Эти несколько минут страха, что я в заложниках у террористов, – это стоило мне полжизни. А то, что они так издевались над моим сыном, я им никогда не прощу – вместо слез в голосе минчанки – злость. – Один омоновец ударил его ногой по ноге, у сына остался огромный синяк. А когда он не хотел лечь на пол, то ударил его дубинкой по спине. Я не могу простить такого обращения. За что с нами так? Мы были обычными покупателями в этом магазине. Мы не митинговали, в протестах не участвовали. Но мы пострадали физически и морально. Кто за это ответит? Почему мне говорят, что я якобы оказалась не в том месте, не в то время? За что они, как собаки, накинулись на людей, и лупили их так, что на полу были лужи крови?»