ВВП на всех не хватит

Можно ли совмещать геополитическое величие с африканским уровнем бедности.

На прошедшем Петербургском международном экономическом форуме спикеры неоднократно давали количественные характеристики российской экономике. Интересно, однако, другое: не только во время форума, но и в целом в общественной дискуссии очень часто говорят о совокупном размере российской экономики, а не о благосостоянии российских граждан.

Стоит отметить, что с экономической точки зрения в показателе «размер ВВП» не слишком много смысла: он не является измерителем богатства (в отличие от подушевого ВВП). Даже если использовать критерий размера ВВП по паритету покупательной способности (ППС), то среди мировых лидеров окажется Индия, где уровень жизни никак нельзя отнести к высокому.

Напоминать о себе с точки зрения размера ВВП ППС любят власти Китая. Часто приходится читать о том, что ВВП этой страны соперничает за первенство с американским. Многими наблюдателями этот факт неверно трактуется как достижение этими двумя странами экономического паритета.

Это не так: Китаю еще только предстоит проделать огромный путь длиной в десятилетия, чтобы стать столь же богатыми, как Соединенные Штаты.

Показатель размера ВВП говорит о другом — о доступности экономических ресурсов для выполнения тех или иных амбициозных задач. Например, крупная экономика может позволить себе развитые вооруженные силы, космическую программу или большую олимпийскую сборную. У нее есть экономические ресурсы для того, чтобы формировать свое влияние в масштабах соответствующего региона или даже всего мира. Все это тем более возможно, если в стране установился авторитарный режим, который мало что сдерживает от того, чтобы концентрировать ресурсы на важных для него направлениях.

При этом в стране, которая наращивает геополитическую силу, идет ли речь о так называемой мягкой силе или о способности нанести военный урон, может существовать масштабная бедность, если подушевой ВВП этой страны не отличается высоким уровнем, а распределение доходов характеризуется высоким неравенством.

600 млн человек в Китае сегодня живут приблизительно на $1860 в год, что соответствует уровню жизни в африканских странах, расположенных к югу от пустыни Сахара.

Экономическая политика российских властей долгое время ориентировалась на показатель, который отражает благополучие ее граждан, — подушевой ВВП. В 2000-х в качестве страны-ориентира для России по этому показателю была выбрана Португалия. Однако после выборов 2018 года акценты были смещены в сторону цели войти в пятерку мировых лидеров по общему размеру экономики.

Если китайские власти любят подчеркивать, что им рукой подать до американского ВВП, то российские стремятся обойти экономику Германии.

Подобные устремления скорее характерны для времен абсолютизма, когда монархам было приятно осознавать, что они правят одной из крупнейших экономик мира и в их распоряжении находятся большая казна, армия и флот. В стране, где прежде всего важна судьба граждан, государственная политика фокусируется на цели увеличения их благосостояния, а критерии ее успеха определяются подушевыми показателями.

Если упоминанием о планах занять пятое место в мире по размеру ВВП мы хотели в очередной раз напомнить другим странам о своем величии, то желаемого вряд ли достигли. Международная пресса отнюдь не заполнена заголовками о том, что российская экономика по размеру почти догнала немецкую. Но вот внутри России дискуссия о подушевом ВВП все чаще подменяется разговорами о размере российской экономики. Похоже, что самих себя в величии нам удается убедить намного лучше.

Иван Любимов, «Новая газета»