Януш Бугайски: Война в Украине ускорит распад России

Эксперт назвал сценарии.

Политолог Януш Бугайски, старший эксперт Фонда Джеймстауна в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал о возможных сценариях распада России

Владимир Путин, объясняя в феврале причины открытого нападения России на Украину в этом году, сделал целый ряд заявлений, которые несли в себе имперский заряд: он сравнивал свою агрессивную войну против соседней страны с деятельностью Петра Первого и называл оккупируемые территории - потерянными частями Российской империи.

Исторические выкладки Путина были многими подняты на смех, но Москва моментально показала, что готова подкрепить взгляды своего лидера на историю тысячами смертей украинцев и российских солдат. По мнению ряда аналитиков, Путин при этом совершил серию гигантских стратегических просчетов, которые могут привести к необратимым для самой России последствиям – вплоть до ее распада.

О возможности распада России, пытающейся остаться империей при том, что по своей конституции она является демократической федеративной республикой, говорят многие эксперты. Но немногие пытаются сделать анализ того, как такой распад отразится на евроазиатском и трансатлантическом пространстве, и что нужно сделать многим странам, чтобы быть готовым к его последствиям.

Такой анализ содержится в книге «Неудавшееся государство: путеводитель по распаду России» (Failed State: Guide To Russia’s Rupture) написанную политологом Янушем Бугайски, старшим экспертом Фонда Джеймстауна (Janusz Bugajski, Jamestown Foundation).

Януш Бугайски говорит, что Россия стоит перед экзистенциальным выбором, и война обострила необходимость этого выбора, сделав его практически неизбежным.

- В своей книге «Неудавшееся государство: путеводитель по распаду России» вы анализируете возможность распада России в обозримом будущем. Может ли война, которую Путин начал против Украины в феврале, ускорить этот распад?

- Думаю, она ускорит его. Эта война выявила две вещи. Первая: Россия - государство, основанное на имперской концепции. Она продолжает пытаться захватывать территорию и ассимилировать живущее на них население. Это старая концепция государственности, я бы сказал, даже не двадцатого, а девятнадцатого века. И второе: война выявила слабые стороны России. Я помню, как в начале вторжения даже наши ведущие военные аналитики превозносили мощь российской армии и предупреждали о ней. В Украине мы увидели, что она не такова, как ожидалось. И ход вторжения в Украину, я думаю, на самом деле обнажил гораздо более глубокие проблемы в российском обществе: повсеместные коррупцию и обман, сокрытие фактов. Мы были свидетелями всего этого в коммунистические времена со всеми их пятилетками – тогда скрывали цифры, преувеличивали производственные показатели, и так далее. И это, конечно, помимо огромных потерь, которые Россия несет – и будет нести еще больше по мере того, как более совершенное западное оружие поступает в Украину. А еще есть экономические санкции, которые только начинают ощущаться, и эффект от них станет намного сильнее уже летом, и точно в течение нескольких месяцев до конца года. Прогнозируется, что не только российский ВВП рухнет довольно существенно, но санкции начнут серьезно влиять на показатели производства, цепочки поставок, занятость населения и т. д. Так что, война ускорила процессы, о которых я рассказываю в своей книге о неудаче российского государства с построением стабильной страны.

- Вы, очевидно, писали свою книгу до открытой фазы войны России против Украины, но фактически предсказали эту фазу: «Перспективы эскалации нестабильности внутри страны могут убедить российских лидеров в том, что более смелая и рискованная внешнеполитическая стратегия может принести выгоды во внутренней ситуации для спасения нынешнего режима, дисциплинируя элитные группировки и мобилизуя общество на его поддержку». Как вы думаете, нападение на Украину было организовано именно с этими целями?

- Я думаю, это была одна из причин. Путин и его люди в Кремле хорошо осведомлены о реалиях – как минимум, некоторые из них достаточно хорошо осознают экономические реалии, чрезмерную зависимость России от энергетических доходов, недостаточную модернизацию ее экономики и неконкурентоспособность в мире. Они рассчитывали на то, что они смогут восстановить или даже достичь еще большего в том, что раньше называлось «крымским консенсусом» - в 2014 году аннексия Крыма подняла поддержку Путина и его клики, как раз в то время, когда общественное мнение, казалось, было против него, а в Москве и других местах проходили демонстрации. То есть, тут бы мобилизационный аспект.

Я также думаю, что у Путина есть эта идея «собирания русских земель». Для него стоит вопрос наследия, он не становится моложе, независимо от сведений о его здоровье. Также есть вопрос о том, что произойдет после истечения его полномочий в 2024 году, есть крупные и мелкие факторы для беспокойства в Кремле. Так что я думаю, что все было затеяно в расчете на то, что последует относительно быстрая победа над Киевом. Или, даже если Киев не падет, то Украина будет обезоружена, демилитаризована, и так далее. Они совершенно просчитались – это еще один провал российского государства: даже его спецслужбы, по-видимому, не знают, какова была ситуация в Украине, за которой они, по идее, следили более внимательно, чем за любой другой страной.

- Западный подход к возможности распада государств на территории бывшей Российской империи и СССР в разные времена был разным. Был подход, что коллапс нужно предотвращать (мы все помним речь президента США Джорджа Буша-старшего в Киеве в 1991 году), а был и обратный – что, наоборот, нужно способствовать распаду, например, недавний брифинг по «деколонизации» России в Хельсинкской комиссии США. Какой подход предпочитаете лично вы?

- Я не думаю, что наш подход имеет какое-то значение по сравнению с тем, что происходит в самой России. Россия переживает экзистенциальный кризис – либо она станет реальной федерацией, с определенным уровнем децентрализации, плюрализма, демократии, открытости для рыночной конкуренции, и покончит с системной государственной коррупцией, либо она просто распадется, и об этом я пишу в своей книге. Если она не пойдет на эти перемены, то возрастающая напряженность внутри российского государства и общества, усиленная провальной войной в Украине, подведет Россию к кризису, затрагивающему само ее существование – не существование самих россиян, конечно, но их страны. Когда вы говорите о предпочтениях – я предпочитаю, чтобы в идеале мы были готовы к такому развитию событий, и администрация Байдена недостаточно делает в этом смысле. Байден продвигает демократию, чтобы помочь России стать более демократической, достичь реальной федерализации, и так далее, но мы также должны быть готовы к альтернативе: что Россия начнет сыпаться, что начнут возникать новые образования, что будут революционные ситуации в разных частях страны. И я думаю, мы должны готовиться к установлению отношений с новыми субъектами, которые возникнут из распадающейся России. Это не наше решение, но я думаю, что мы не должны, мы не должны быть, скажем так, неподготовленными, как мы были во время речи Буша в Киеве. Не наше дело решать, куда России идти, но, безусловно, наше дело – подготовиться к последствиям.

- Вы говорите, что не западным аналитикам решать, развалится Россия или нет, но есть некоторые аналитики, говорящие, что Россия просто должна рухнуть, что ее нужно деколонизировать. Их критики, в свою очередь, говорят, что призывы к развалу нынешнего российского государства только усилят желание россиян противостоять Западу и повысят лояльность общества путинскому режиму, потому что они увидят крах государства как альтернативу этому режиму, а они уже проходили это один раз в начале 1990-х. Итак, что вы об этом думаете?

- Я думаю, что война, которую ведет Россия в Украине и то, что мы стали свидетелями не только попытки геноцида в том виде, как его определяют международные организации, но и процесса русификации, присвоения украинской земли и собственности, и так далее – все это привело к тому, что Россию стали обвинять в колониализме. Все то же самое делают именно колониальные державы: они вторгаются в соседние страны, депортируют людей, насильственно ассимилируют их (в данном случае русифицируют), как мы видели в Херсоне, Донбассе и других местах. Это и вызывает новые дебаты по вопросу о том, как можно деколонизировать саму Россию – как народы, которые не определяют себя как «русские», могут восстановить элементы своего суверенитета, самоопределения и всего прочего. Вот что, я думаю, подразумевается под «деколонизацией».

Я бы на самом деле пошел дальше и говорил не только о «нерусских» народах в России, но и самом русском населении, которое живет в различных регионах. Люди на Дальнем Востоке, в западной и центральной Сибири, на территориях Севера тоже не должны так эксплуатироваться Москвой, как это сейчас происходит. Они не живут, скажем так, в полную меру возможностей своих регионов. Так что речь идет не только о «деколонизации» нерусских народов, но и об освобождении самих русских из-под контроля центра, Москвы. Помните, что в истории были разные движения за суверенитет и государственность – на Урале, в Сибири, а на Дальнем Востоке даже была Дальневосточная республика. Так что я думаю, что эти вопросы будут опять подняты, когда начнется сокращаться экономика, а региональные различия начинают усиливаться.

- Если этот процесс начнет разворачиваться, какие временные рамки вы видите для этого?

- Я не говорю о временных рамках. Я не думаю, что это произойдет за одну ночь, хотя все помнят, как были удивлены скоростью, с которой распался Советский Союз. Я думаю, что это будет затяжной кризис, с разворачивающейся неразберихой. В некоторых регионах это будет более заметно, чем в других – думаю, что в таких местах, как Северный Кавказ, Среднее Поволжье, некоторых других мы, вероятно, будем наблюдать ускоренное движение к самоопределению, суверенитету и разрыву связей с Москвой.

Но опять же, я бы не хотел говорить о каком-то расписании событий, потому что есть всевозможные факторы, о которых я говорю в своей книге, и которые могут совпасть в разное время. Может даже возникнуть серьезная борьба за власть в Москве, которая действительно может, скажем так, выбить почву из-под ног у самого будущего этого государства. И это не просто удаление Путина, а нечто более широкое – с военным мятежом или региональными восстаниями.

- Каковы ваши основные рекомендации для администрации США? Как подготовиться к этому?

- Думаю, что мы должны очень внимательно следить за всем этим, и не просто смотреть на события, а реально их мониторить, и мы должны очень тесно работать со всеми странами, которые граничат с Россией. В моей книге об этом тоже есть – развал России затронет не менее дюжины стран вдоль ее границ. Какие-то из них могут иметь скрытые территориальные претензии, некоторые имеют родственное население в соседних российских республиках, краях и областях, и все они будут очень внимательно следить за тем, что это означает для их собственной безопасности и стабильности.

Мы также должны начать процесс установления контактов с потенциальными образованиями, возникающими из Российской Федерации. Я уже сказал о Северном Кавказе и Среднем Поволжье, но нужно говорить и о Дальнем Востоке, о потенциально довольно богатых территориях и городах – Хабаровске, Сахалине, о которых мы не очень много говорим, но которые могут вполне установить связи с такими странами, как Япония в Южная Корея. И тут, конечно, возникнет вопрос в том, что от всего этого выиграет Китай. Мы должны готовиться к революционным изменениям в геополитике, связанным с распадом России и появлением новых государств. В моей книге об этом около десяти страниц различных рекомендаций.

- Может ли быть так, что российское руководство все это тоже учитывает и будет пытаться предотвратить с помощью еще большего закручивания гаек, вплоть до тоталитаризма? Может ли режим Путина стать тоталитарным, или, учитывая последние тенденции, еще более тоталитарным?

- Путин усиливал контроль в течение всего последнего десятилетия – через новые законы, создание новых структур безопасности, через ограничение общественной активности. Интересно, что он еще не объявил всеобщую мобилизацию, и даже не объявил войну Украине. Если в какой-то момент он объявит всеобщую мобилизацию, то это будет означать, что Россия переходит к военной экономике. Все будет направлено на производство оружия, обеспечение снабжения фронта, и мобилизацию всех граждан, пригодных для войны. Это будет связано с колоссальными рестрикциями, вполне тоталитарными, для населения России, это отразится на экономике и обществе, но у всего этого ограниченный срок годности. То есть, можно вернуть страну на 10-20-30 лет назад, но рано или поздно что-то треснет.

В современном мире люди подвержены воздействию внешней среды, и я очень четко говорю об этом в книге – я не придерживаюсь этого покровительственного отношения к русским как к каким-то слепым последователям вождя. Я думаю, если посмотреть на русскую историю, то были моменты, когда в России ее жители говорили «хватит», когда происходили революции, восстания и гражданские войны. Так что я думаю, что эта, если можно так выразиться, ретоталитаризация России имеет ограниченный запас времени, с учетом экономических условий, роста общественного недовольства, региональных различий, о которых я упоминал, и, конечно, учитывая потери в этой войне – потери абсолютно бессмысленные.