Не китайцам, так монголам

Китайцы опять не захотели обсуждать газопровод «Сила Сибири-2»

Это стало понятно ещё до прибытия российского лидера в Пекин. В состав представительной делегации не включили номинального руководителя «Газпрома» Миллера. Номинального, поскольку все решения по газовому гиганту принимает лично Путин. Ни менеджмент, ни тем более совет директоров компании ему не указ.

Тем не менее хозяева встречи согласились из вежливости упомянуть о проекте в одном из итоговых документов. Формулировка, составленная в дипломатически-бюрократическом стиле, красноречива:

«Стороны приложат усилия для продвижения работы по изучению и согласованию проекта сооружения нового газопровода из России в Китай через территорию Монголии».

Первое: работа, если и велась, то не по разработке конкретных деталей проекта, а по «изучению и согласованию», то есть продолжались (и раз за разом проваливались) попытки убедить китайцев принять саму идею новой трубы. 

Второе: стороны не обязуются продолжать эту имитацию работы, а всего лишь «приложат усилия» по её «продвижению». При этом продвижение надо понимать как новые потуги по уговорам китайцев на принципиальное согласие с идеей газопровода. 

Итог: полный провал очередной трубопроводной затеи Путина, который на протяжении нескольких лет уговаривал Си принять предложение России. Провал этот обусловлен сразу несколькими факторами. 

По всем среднесрочным и долгосрочным прогнозам Китай успешно сводит свой газовый баланс без этого проекта. Даже если представить, что в Пекине дадут согласие на открытие нового маршрута для импорта российского газа, выход «Силы Сибири-2» на проектную мощность 50 млрд кубометров в год (втрое меньше, чем прекращённые по воле Путина поставки «Газпрома» на запад в так называемое «дальнее зарубежье») займёт, по самым грубым прикидкам, 12–15 лет. За этот срок потребности Китая в газе должны претерпеть радикальные изменения, и нужда страны в новых объёмах в будущем вызывает обоснованные сомнения. 

На решение Пекина не влияют даже обещания больших скидок в цене газовых поставок — вроде тех, что действуют на уже работающей «Силе Сибири», где доходы от экспорта не покрывают даже операционные издержки, не говоря уже о капитальных затратах на освоение месторождений и строительство газотранспортной инфраструктуры. Обещать дешёвый газ через десяток лет — значит не учитывать ситуацию на мировом газовом рынке и внутри Китая.

И наконец, китайцев наверняка настораживают заявления Путина о том, что соединённые газопроводные сети востока и запада страны (а именно этому служит проект «Силы Сибири-2») будут использоваться в геополитических целях. Председатель Си не может не учитывать планы московского коллеги, который в нескольких выступлениях пообещал перебрасывать экспортные потоки газа с Европы на Азию и обратно в зависимости от конъюнктуры. Китай в роли «буфера» в таких планах? Реакция китайской стороны предсказуема.  

Можно ещё вспомнить, что на всех переговорах о трансграничном сотрудничестве в газовой отрасли китайцы категорически отказывались от проектов труб, проходящих через третьи страны: Монголию или Казахстан. Зависеть в получении газа от монголов? Перспектива для Пекина не слишком привлекательная.

В недавнем интервью директор Института стран Азии и Африки Алексей Маслов заявил, что проект «Сила Сибири-2» якобы тормозят монголы. Это, мягко говоря, не соответствует действительности. Монгольская сторона с радостью одобрила все предложения «Газпрома» и быстро утвердила проектную документацию своего отрезка трассы и всей инфраструктуры. Дело за «обязывающими», как выражаются в Минэнерго, соглашениями с Пекином, а соглашений этих как не было, так и нет.

Можно ожидать, что «Газпром» примется строить этот газопровод, не дожидаясь сигнала из Пекина, как мы уже писали. Компании надо спасать западносибирским газом и нынешний 30-летний контракт по «Силе Сибири», и уже подписанный дальневосточный контракт на 10 млрд кубометров в год. Да и освоение выделяемых на такие проекты огромных средств остаётся важным доводом для коррумпированных чиновников, действующих в госкомпании.

Михаил Крутихин, The Moscow Times