Палецкис: Я не знаю никакого лорда Белла

Докладчик делегации Европарламента по Беларуси прокомментировал свои выводы, сделанные в отчете о ситуации в стране.

Давая рекомендации по поводу отношений между Евросоюзом и Беларусью, докладчик делегации Европейского парламента по Беларуси Юстас Палецкис ссылается на то, что в 2012 году в Беларуси прошло «заметное улучшение ситуации с соблюдением прав человека».

«Радыё Свабода» спросило Палецкиса, на основании каких сведений он сделал такой вывод.

- В основном я работаю в Брюсселе и Страсбурге и, разумеется, дома в Вильнюсе, и мне трудно самому судить, улучшается или ухудшается ситуация с правами человека в Беларуси. В таком случае приходится опираться на данные тех организаций, которые этим занимаются. Когда я был в Минске в марте, я провел очень обстоятельные беседы с руководителями организации «Вясна» и Хельсинкского комитета, которые занимаются правами человека. Они сказали, что по их наблюдениям, в 2012 году, по сравнению с предыдущим годом, уровень репрессий - как они выразились, имея в виду, видимо, аресты, обыски, вызовы в определенные инстанции - уменьшился в три раза. Во-вторых, они мне сообщили, что в прошлом году не было вынесено ни одного смертного приговора, хотя было исполнено несколько таких приговоров. Это они оценили как возможные попытки Беларуси вернуться в Совет Европы.

- Хотим напомнить, что глава «Вясны» как раз находится в тюрьме, его считают политзаключенным.

- Я хорошо это знаю, и самое главное в докладе - как предпосылка для любого диалога, любого улучшения отношений - это безусловное освобождение и политическая реабилитация всех политзаключенных. Но «Вясна» действует и не снижает своей активности.

- А с чем вы и ваши собеседники связываете уменьшение уровня репрессий? Не с тем ли, что снизился общий уровень политической активности в связи с прежними репрессиями?

- Все-таки мне надо доверять кому-то, и я доверяю представителям оппозиции, гражданского общества, экспертам, с которыми я говорил. В Минске у меня было 25 встреч - 4 с официальными лицами, 21 встреча была с послами, с руководителями неправительственных организаций, политических партий. Вот из этой мозаики у меня сложилось впечатление.

Почему так получилось? Вы назвали одну из причин, но их много. И заявления основных политических партий, работающих в Беларуси, о путях развития отношений между Беларусью и ЕС как раз совпадают с тем, что я положил в основу своего доклада. Что все-таки период 2008-2010 годов, когда было улучшение отношений между ЕС и Беларусью - это было наиболее благоприятное время для действий оппозиции, для укрепления гражданского общества, и хотя это было кратковременно и остановилось, все мы знаем, как хотели бы вернуться к такой ситуации представители политических партий и гражданского общества.

Но только от их желания это не зависит. Кроме того, я получил явные сигналы и от представителей власти - и это было подтверждено экспертами - что власти Беларуси, несмотря на участие в Евразийском союзе, все же никак не отказываются от возможности балансировать и иметь возможность возобновить диалог с Евросоюзом. Однако в ходе тех встреч я также говорил, что без освобождения политзаключенных это, конечно, невозможно.

- Вы слышали твердые заверения в том, что это освобождение может произойти?

- Да, несомненно. Были заверения, что в этом направлении движутся, но, конечно, стопроцентных обещаний никто не мог дать. Кроме того, представители оппозиции также говорили, что это освобождение, по их наблюдениям, не за горами.

- И последний вопрос, касающийся вас лично. По сообщению некоторых белорусских СМИ, ваше имя фигурировало в плане лорда Белла по спасению репутации Лукашенко: лорд Белл якобы включил вас в план, который предусматривал влияние на режим через конкретных европейских политиков...

- Я не знаю никакого лорда Белла и никаких планов. Я впервые об этом слышу.

Заявления Палецкиса, сделанные в этом интервью, прокомментировала Татьяна Ревяка, член Совета правозащитного центра «Вясна»:

«Я знаю, что Валентин Стефанович, как и другие правозащитники, встречался с Палецкисом в марте. Сегодня ситуация уже иная, чем в марте. Но после этого уже был вынесен и смертный приговор. За это время также произошли изменения, которые можно назвать тенденцией к ухудшению. Если еще в то время можно было говорить о каком-то застое в ситуации с правами человека, то сейчас мы фиксируем тенденцию к ухудшению. То, что в 2012 году не было смертных приговоров - это правда, но оставались политзаключенные и оставались люди, которые отбывали наказание в виде ограничения свободы. Некоторых из них еще ждет суд. Говорить о том, что на наших словах построен вывод Палецкиса об улучшение ситуации с правами человека - не совсем справедливо, учитывая нашу достаточно твердую позицию по вопросам, касающихся прав человека, политзаключенных, свободы выражения, свободы собраний, смертной казни. Мы говорим, что сегодня стало хуже».