Джонатан Чичу: «Одна шайба – минус пять зубов»

Интервью для тех, кто хочет лучше понимать игру с клюшкой и шайбой.

Канадский нападающий минского «Динамо» Джонатан Чичу рассказал by.tribuna.com, с чем приходится сталкиваться хоккеистам.

– Как вы можете описать свое состояние после хоккейной игры? Сколько синяков на вашем теле?

– Ха. Конечно, после тяжелого матча мы, хоккеисты, получаем много мелких травм. Но также летом мы хорошо тренируемся, чтобы подготовить наше тело к сезону и чтобы эти мелкие синяки не перерастали в серьезные травмы и не сбивали нас с игрового ритма. В любом случае, после каждой игры мы прислушиваемся к своему организму, проверяем болячки. Как правило, немного ноют плечи. Иногда другие части тела. Просто если ты действительно показал свой максимум на льду, то обязательно получишь немного синяков.

– Сколько времени требуется на восстановление?

– Уф, после каждой игры я люблю остаться в зале и еще немного поработать. Это помогает подготовить тело к следующей встрече и держать себя в форме в целом – сезон-то у нас очень длинный. И хочется все это время пройти, будучи абсолютно здоровым.

Часто нужен хороший отдых после матча. Я иду домой и стараюсь максимально расслабиться: полежать на диване вместе с женой, посмотреть телевизор, почитать книгу. А как только меня клонит в сон, отправляюсь спать.

Редко мы можем выбраться в какой-нибудь ресторан, чтобы поужинать. Но если честно, чаще я предпочитаю оставаться дома. Жена не готовит какой-то особый ужин в матчдэй, но при этом тоже что-то очень вкусное. В это время моему организму нужен белок, поэтому, как правило, у нас на ужин куриное или рыбное филе.

Выпить? Нет-нет, алкоголь точно нет. Когда я был молод, после игры мог себе немного позволить. Но теперь я стал старше – меня тянет домой к семье :) Хороший плотный ужин и релакс – все, что нужно. Ведь зачастую уже на следующий день после игры у нас тренировка.

– Это после матча. Какое расписание до игры?

– Если выступаем в Минске, я просыпаюсь дома, выпиваю кофе и совсем немного завтракаю. Утром на арене мы начинаем тренировку с раскатки, потом идет обсуждение на льду некоторых тактических нюансов, и в конце бросаем по воротам. Занятие проходит где-то в 10-11 часов дня. Потом ланч. Затем снова возвращаюсь домой.

Если честно, я не сильно забиваю голову мыслями о матче в течение всего дня. Здесь важно соблюдать психологический баланс. Какие-то игровые моменты обсуждаем с парнями утром еще до тренировки. А вот днем нужен какой-то перерыв. Дома я стараюсь расслабиться, отвлечься. Возможно, играю с детьми, иногда сплю. Также я проверяю состояние своего тела.

После отдыха дома мы снова возвращаемся на «Арену». И тут уже начинается полноценная подготовка к игре. Встречаемся командой и говорим, как именно будем играть. Конечно, вещает тренер. Он дает какие-то знания о сопернике, сообщает план на игру. На каждый матч план разный. После этого мы начинаем разогреваться. Лично я играю в пинг-понг с Мэттом Эллисоном. Это неплохо развивает координацию и, конечно, разогревает. Кто побеждает? По-разному. У нас всегда отличные матчи с тяжелой борьбой. После настольного тенниса я иду растягиваться, а затем отдыхать и настраиваться непосредственно на игру.

– Травмы с Эллисоном не получали?

– В пинг-понге? Нет, конечно.

– Интересный момент: когда хоккеист получает травму, клубы не говорят конкретно о повреждении, а отделываются общей формулировкой – травма верхней части тела или нижней. С чем связана такая секретность?

– Думаю, главная причина в том, что другие команды тоже читают новости на разных сайтах. Если мы будем слишком открыты, соперники будут знать всю информацию о наших болячках. Хоккей – это контактный вид спорта. Конечно, умышленно бить в проблемную часть тела не совсем законно, но уверен, соперники, зная наши болячки, делали бы это. Для нас такая закрытость информации – это дополнительная защита. Клубные сотрудники делают правильно, оберегая нас от лишнего нападения на льду.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы соперник умышленно проводил атаку в ту часть тела, которая недавно была травмирована?

– Нет, ни разу. Я думаю, хоккеисты вне зависимости от ситуации стараются играть агрессивно. А если ты топ-хоккеист и лидер команды, то против тебя просто чаще используют запрещенные приемы. Но это игра – контактный вид спорта, в котором борьба присуща на каждом участке. Здесь ты должен быть в любой момент готов к жесткому приему, но я не думаю, что кто-либо именно умышленно играет в проблемную часть тела. Соперник просто сражается как может.

– Спортсмены вынуждены залечивать травмы в ходе сезона. Значит ли это, что они начинают играть, толком не долечившись?

– Не совсем, но так бывает. Твое состояние может оцениваться на 80 процентов готовности, а не на 100, но ты все равно стремишься играть. Этого не стоит пугаться. Просто возникает ситуация, когда травма уже не беспокоит, но тебе еще стоит подготовить свое тело. А когда уже почти вернулся в норму, очень хочется играть, выйти на лед, помочь команде. Особенно, если она решает серьезную задачу по выходу в плей-офф. Я всегда хочу играть, и неважно, на сколько процентов я готов.

Конечно, мы обсуждаем целесообразность выхода на лед с доктором. Если у меня были, например, проблемы с ногой, но я уже могу стоять на коньках, значит, я готов. Иногда бывает, что доктор останавливает меня и других хоккеистов. После травмы очень хочется играть, но нам советуют поберечь себя еще пару дней. Обычно у нас проходит здоровое обсуждение, стоит это делать или нет. Со своей стороны мы, хоккеисты, постоянно хотим на лед.

– О чем вы думаете в тот момент, когда впервые выходите на лед после травмы?

– Как только начинается игра, забываешь о любых болячках, которые были прежде. В течение игры, когда садишься на скамейку, то, скажем, проверяешь свое тело. Плюс несколько минут получаешь на передышку. Но даже в этот момент я не думаю о своих травмах. Мои мысли направлены лишь на то, как улучшить свою игру.

– У вас есть традиции в день матча?

– Пожалуй, нет. Разве что, пинг-понг с Эллисоном :). Если честно, у меня нет вещей, которые повторяю каждый игровой день. Может, что-то такое и есть, но я не обращаю внимания. Начинаю раскатку с левой ноги? Возможно. Надо посмотреть видеозаписи. В любом случае, я не делаю это специально, потому что вот так решил и это моя традиция.

Конечно, после успешного матча вспоминаю, чем занимался в тот день. Возможно, чем-то особенным. Но я не концентрируюсь на тех мелочах, которые были до или после матча. Меня интересуют мои действия на площадке. Анализирую, что получилось хорошо. Потом это же стараюсь повторить в следующем матче. И в целом это позволяет позитивно настроиться на игру. Я имею в виду психологию, прежде всего. Вот в прошлом году, когда я часто забрасывал, вспоминал эти моменты и понимал, как работать дальше, чтобы провести еще один классный матч.

Что касается обычной жизни в день игры, я просто стараюсь сделать ее наиболее простой, а не повторять одни и те же действия. Как уже говорил, люблю поиграть с сыном в обед, а вечером поужинать в кругу семьи. Это такая рутина, которая позволяет мне не сильно отвлекаться от хоккея, но и расслабиться.

– Какие ощущения испытывает хоккеист, когда против него проводится силовой прием?

– Конечно, это не очень приятно. Но лично я нахожу в этом исключительно позитивные моменты. Я просыпаюсь! Силовые приемы делают хоккеиста по-хорошему сумасшедшим. По-настоящему включаешься в игру. Хочешь бороться за команду, а сопернику отомстить игрой. Безусловно, иногда очень и очень больно. Но не всегда. Чаще это заводит и ты хочешь дать сдачи. Иногда я даже запоминаю хоккеиста, который провел против меня прием. И если позже в течение игры встречаю того самого парня, то могу попробовать ответить ему. Конечно, если для того возник подходящий эпизод. Это нормальная практика. Это хоккей.

– Но когда в игрока попадает шайба, кажется, что это чертовски больно.

– Ох... Это во много раз больнее, чем силовой прием. Просто есть места на нашем теле, которые недостаточно защищены. Например, ноги с передней стороны. Если туда попадает шайба, это катастрофа. Дело в том, что и скорость полета очень высокая, и сама шайба очень тяжелая. Когда она прилетает, это кошмар. А если, не дай Бог, в лицо, то тут же идет кровь. Вот в прошлом году в матче против «Медвешчака» я получил выстрел в губу – наложили аж 7 швов. До сих пор немного заметно. А когда я играл в НХЛ, шайба попала мне прямо в рот. И теперь у меня одна дырка, один фейковый зуб вверху, и три таких же внизу. Одна шайба – минус пять зубов. Я обожаю хоккей :). Только здесь можно за несколько секунд потерять несколько зубов.

– Вам нравится соперничать с агрессивными командами?

– Я не против. Иногда хорошо проверить свои силы с таким коллективом. Эти ребята на протяжение всего матча держат тебя в тонусе. И ты сам сильнее концентрируешься на игре, следишь за перемещениями соперников. И вообще: нужно быстрее бежать, мощнее бросать, чтобы тебя не уничтожили. Это заводит. Я люблю такой хоккей. Я получаю настоящее удовольствие. А в отсутствие борьбы можешь действовать более пассивно. Но везде есть свои плюсы. В таком случае больше внимания уделяешь тактике.

– Минское «Динамо» – агрессивная команда?

– Мы можем быть такой. Думаю, это одна из тех маленьких вещей, в которой мы можем прибавить, если потребует ситуация. Мы можем подстроиться под любого соперника.

Я люблю все все силовые приемы. Конечно, забрасывать шайбы мне нравится еще больше:). Но и влететь в соперника – это тоже весело. Я получаю удовольствие от настоящей мужской борьбы. И мне кажется, зрителям нравится такой хоккей. Мы играем более эмоционально, и фанаты это чувствуют. Они также заводятся и сильно аплодируют, когда проводишь классный силовой прием.

Правда, иногда я видел, как хоккеисты буквально ненавидят друг друга. Они могут драться на площадке. Я видел самые разные ситуации. Но я точно знаю, что сразу после матча они могут хорошо поболтать в раздевалке. Более того, порой хоккеисты били друг друга на льду, а вечером шли вместе ужинать и улыбались один другому.

– Принято считать, что хоккеистов уже тошнит от самолетов. Это действительно так?

– Нельзя отрицать, что у нас очень много перелетов. В том числе, на дальние расстояния. Такие путешествия – это очень тяжело. Иногда лишний раз думаем: проводить тренировку или нет, потому что впереди перелет, который также отнимает много сил. Когда он длится около пяти часов, твой организм действительно устает. Можно сравнить с ощущением маленькой травмы. Вроде бы готов, но и не на сто процентов. И, конечно, большой проблемой является смена часовых поясов. Это не может пройти бесследно. Лично мне трудно заснуть ночью. И вообще, после перелетов необходима более внимательная подготовка к собственному телу.

Одним словом, полет – это не отдых. Это тяжело. В это время я бы с удовольствием поспал в удобной кровати, а не так долго сидел не в самом комфортном кресле. Правда, мы летаем чартером. Это облегчает жизнь. Пусть хоккеисты не пользуются бизнес-классом, но мы можем занять два или три сиденья в эконом. Это удобнее. Достаточно место для каждого, несмотря на то, что спортсмены – не самые маленькие люди.

– Правда, что в Канаде каждый ребенок занимается хоккеем?

– Пожалуй, да. Многие дети загораются именно этим видом спорта. Если ребенок активный и хочет чем-то заниматься, родители всегда выбирают хоккей. В Канаде всегда холодно. Что еще предпочесть? Как и в России, в Канаде хоккей является самым популярным видом спорта. И почти каждый малый хочет стать хоккейной звездой. Так что, я бы не стал отрицать, что мы сходим с ума по хоккею.

Несомненно, наш вид спорта является дорогим. Нужно купить коньки, клюшку. И вся эта экипировка стоит не так дешево. Я знаю, о чем говорю. Мой сын занимается хоккеем. Я уже купил ему клюшку, которая больше, чем он :). Мы с ним играли еще дома в Канаде. Но и в Беларуси он работает над собой. Два раза в неделю катается на коньках вместе с инструктором, улучшает свою технику, получает удовольствие. Посмотрим, что будет в будущем. Он уже неплохо стоит на коньках. Иногда я даже беру его с собой на «Минск-Арену», и после тренировки команды он пару минут катается со мной. Он обожает это. Можно спокойно побросать шайбы.

– Иногда поступает информация, что в НХЛ принимают допинг, поэтому там так круто играют.

– Ни в коем случае. Думаю, абсолютно в каждой лиге можно найти несколько человек, которые нарушают правила. Но я ни разу не видел и не слышал, что в хоккее кто-то употреблял запрещенные препараты. Как и в футболе или бейсболе, например. Может, в баскетболе принимают наркотики? :) Но тоже вряд ли. Хоккей, как и многие командные, относится к достаточно чистому виду спорта.

– Хоккеисты-легионеры особо не интересуются городом, в котором выступают, и предпочитают сидеть дома. Можешь доказать обратное?

– Я считаю, что неправильно не интересоваться местом, где проводишь так много времени. Конечно, у нас мало выходных. По моим подсчетам – около трех в месяц. Но даже в эти дни стараемся как-то разнообразить свою жизнь. Мы с женой ходим в музеи, пробуем белорусскую еду. Моя жена так и вовсе имеет богатое представление о городе. Она часто выезжает по делам. Путешествует, изучает.

Вот мы уже были в музее Великой Отечественной войны. За продуктами ездим в торговый центр «Замок» на проспекте Победителей, хоть мы и живем на Старовиленском тракте. Что касается ресторанов, то я спрашиваю совет у наших фанатов. Они рекомендуют отличные места. Когда после игры раздаю автографы, легко могу завести разговор с кем-нибудь, поинтересоваться, как лучше провести время. Как правило, болельщики очень дружелюбны. Иногда, конечно, я занят, когда желающих получить фото слишком много. Но обычно могу поболтать с фанатами. Белорусы – приятные люди.