Три ключевых прокола Путина и Лукашенко

Зацепить украинскую армию означает привести украинского солдата в Минск.

Что ускорило обстрелы ракетами и дронами, начавшиеся 10 октября? Ситуация с Керченским мостом. Поэтому маховик завертелся с такой скоростью, что нужно было догонять и создавать поводы, запускать правовую систему.

Здесь пошел целый ряд проколов.

Первый и ключевой прокол — это нота, выдвинутая лукашенковским режимом Украине через украинского посла. Нота со всех точек зрения является сигналом, но она с точки зрения развития событий как — «горбатый к стене». То есть объяснить предмет этого документа через многие годы никто не сможет, потому что нет повода для его появления.

Стало ясно, что Путин искал зацепку. Путин мыслит чем? «Совковыми» категориями. И их суть — оставлять бумажки, чтобы потом, вдруг что-то произойдет и он придет к прокурору или в суд, можно было сказать: «Смотрите, они делали вот это, поэтому мы отвечали». Это очевидно. Это типичный «совковый» подход. И в тезисах Путина это ощущается. Обратите внимание: на днях он говорит, «если бы мы этого не сделали, мы все равно попали в эту ситуацию». Очевидно, что и там логика готовится, как объяснять свои преступления.

Второй прокол. Когда ты говоришь о Польше, о Литве, об Украине, а ноту вручаешь украинцам, то кто-то скажет, что это НАТО и он боится НАТО. Если бы это было так, то последние три недели через Владимира Макея, министра иностранных дел Беларуси, не велись бы переговоры в Вене, как вылезти Лукашенко из этой петли, в которую он уже влез.

Дальше. Когда начали догонять этот процесс, вспомнили, что в соглашении о создании общего государства Республики Беларусь и Российской Федерации есть так называемая совместная группировка войск. Оно еще тогда было записано. Оно действительно существовало еще с 2007 года в проектах. И как только подписали соглашение, еще тогда предусматривали создание этой совместной группировки войск. Теперь они вспомнили об этом и давай «пожар тушить» совместной группировкой войск, потому что им стало непонятно, как дальше объяснять то, что на территорию Республики Беларусь заходят войска РФ.

Здесь очень важная вещь. Если спецназ заходил по межведомственному соглашению между министерством внутренних дел России и Республики Беларусь, когда подавляли восстание, регулярным войскам объяснением было только по договору. Это вторая вещь, свидетельствующая, что «тушат пожар».

И третий. Это снятие с консервации бронетехники. Начала разыгрываться «опера», что их передали России. Никто и нигде не видел, чтобы белорусская техника прибывала на территорию РФ. Их начали спешно снимать и тянуть к украинским границам, но это уже было ни к чему.

И дезинформационная кампания, которая набрала такую скорость, что даже в понедельник, 10 октября, после обеда, пришлось той же Беларуси гасить эту дезинформацию из-за слов руководителя пограничной службы, который сказал: «Украинцы взорвали мосты, заминировали дороги». Дальше просилась фраза «мы не сможем атаковать». Эта фраза — это было объяснение перед Путиным, почему «мы обкакались».

Дальше возникает нервозность: а что делать дальше? Поэтому возникает вопрос так называемой «контртеррористической операции». Маховик раскрутили так: войска приведены в полную боевую готовность, бронетехника снята с консервации, чужие войска заходят на территорию Республики Беларусь, наступление провалили, так что надо объяснять было контртеррористической операцией. И здесь расхождение в тезисе между Макеем и Лукашенко лучше всего свидетельствует о том, что «воду лили на уголь». А как известно, он еще сильнее дымит.

Очевидно, что между Минском и Москвой искрит по полной. Это говорит о том, что у Лукашенко нет выхода. Он должен бросить свое «мясо», потому что по-другому сказать нельзя.

На самом деле у Лукашенко нет регулярных войск, способных вести боевые действия. Едва ли он сам это понимает, думаю, что ему объясняют это из Генерального штаба. Там еще остались сознательные люди, объясняющие «куда ты прешься? Неужели ты не понимаешь, что украинцы на севере создали такую систему обороны, что возможности ее пробить нет?».

Здесь очень важно иметь несколько внешних параметров и не упускать их. Первое, это скорая реакция Большой семерки. Надо отдать должное, что они поняли, что нота плюс ракетно-бомбовая атака — это очень опасная вещь. Второе, что было полной неожиданностью для Кремля и для Минска, они забыли о Рамштайне-6. Представьте себе: месяц назад мероприятие было анонсировано и они его просто пропустили. А это уже свидетельство того, что там уже настолько разлажена ситуация, что они не контролируют свои действия.

Они не могут поставить себя в определенный график действий. То есть, стратегию они уже потеряли, в тактике они проиграют на абсолютно всех участках. В результате эта нервозность приводит к тому, что они бросают 10 октября множество ракет… Так надо назвать — множество. Если соотнести количество ракет, запущенных, и то количество самолетов и сколько раз они поднимались в небо в этот день, то для России это невиданное напряжение. Надо понимать, что это три-четыре вылета было. И при том 10 октября было 11 попаданий из 83 выстрелов. Это свидетельство того, что все идет «в молоко».

Пожалуй, впервые за эту войну надо четко сказать: если мир объединится и будет хотя бы так реагировать, как после обстрелов 10 октября, ситуация будет очень быстро развиваться в пользу цивилизованного мира.

11−12 октября уже было понятно, что у демократического мира есть кнут Господень. И этот кнут — украинские Вооруженные силы, которые могут выпороть любого. Что важно? Ресурсом обеспечить этот Господень кнут. Это ключ.

Если все же мир поймет, что для того чтобы закрепить победу и она была долговременной, то очевидно, что нужно формат Рамштайн превращать в глобальную и континентальную систему безопасности, находить механизмы, как в его рамках вещать НАТО, AUKUS другим, и буквально в режиме онлайн управлять и влиять на ситуацию. Перспектив при таком развитии событий у Путина, у Лукашенко абсолютно нет.

Если в России эта игра — это игра для внутреннего потребления, то в Беларуси это не прокатит, потому что 90% населения против участия белорусов в этой войне. То есть общество действительно очень хорошо понимает, но для кого это делается? Для Лукашенко и его свиты.

Меня шокировали и когда я был там послом, и сейчас сидящие вокруг него деды. Они не просто живут во вчерашнем дне. Они живут в позавчерашнем дне. Именно этого многие специалисты в Украине сейчас не понимают.

В Москве действует обычная бандитская схема кооператива «Озеро». И она работает по таким законам. Посмотрите, что сейчас происходит в российской армии — бандитские законы, это клика.

Что такое Беларусь? Это наиболее рафинированный «совок». Эта геронтократия, которая в голове Лукашенко сидит, и эта суматоха, которая сейчас началась после провала, — это случившееся после смерти Брежнева, когда они не знали, что делать, за что хвататься. Важно, что нет подготовленной группы людей, которые все это схватят.

Альтернатива тому, чтобы там строить демократическое государство, это то, что Путин войдет туда и поставит своего генерал-губернатора. Эта нервозность Лукашенко с возможностью развития такого варианта еще придает нервозности. Потому что он понимает, что не выполнил указание Путина о начале наступления. Поэтому провалились встречи с европейскими политиками, провалились какие-либо контакты с Украиной, потому что искал эти контакты, еще и не выполнил указания «пахана». Это конец.

С моей точки зрения, для того, чтобы разгромить Кремль, не обязательно атаковать Россию. У Путина есть две слабые позиции — Беларусь и Крым. Это его нервы, которые, отхватив, он дальше перестает рефлексировать на какие-либо. И это почувствовалось.

Что министр иностранных дел Беларуси, Лукашенко сейчас даже сформировать заготовленный ответ на заготовленный вопрос журналиста не могут. Они попали в ситуацию прострации. Испуг: задеть украинскую армию означает украинского солдата привести в Минск. Там некому сопротивляться.

Ситуация по Крымскому мосту и обстрелы аэропорта показали, что Крым и Беларусь — обнаженные нервы, по которым бить — парализовать Кремль.

Роман Бессмертный, «Новое время»