Лукашенко: «Россия грозит нам двойным повышением цен на газ в течение 2008 года» (видео)

Сенсационное признание сделал Александр Лукашенко в ходе интервью РИА Новости и телеканалу Russia Today. По его словам, Россия грозится «двойным» повышением стоимости газа для Беларуси в течение 2008 года. «Миллиарда три, наверное, нам пришлось изъять живых денег из экономики и заплатить. Это большие деньги для Беларуси…Но Россия грозит нам сейчас двойным повышением цен на газ в течение этого года», -- заявил белорусский правитель.

Беседа с Лукашенко стала первой из серии интервью с лидерами СНГ в рамках совместного проекта РИА Новости и Russai Today, приуроченного к неформальному саммиту СНГ в конце февраля. Саммит станет последней встречей президента РФ Владимира Путина с лидерами стран постсоветского пространства в ранге президента России.

- Александр Григорьевич, саммит, на который вы едете, будет вашей последней встречей с Путиным в качестве главы российского государства. Что вы ждете от этой встречи? Наверняка, вы будете подводить какие-то итоги. За те восемь лет, что вы с Путиным договаривались о строительстве «союзного государства», чего достигли, что разочаровало, чем недовольны сегодня?

- Во-первых, вряд ли мы будем обсуждать проблему строительства «союзного государства» в этот раз. Скорее всего, как вы правильно сказали, этот саммит будет посвящен подведению итогов работы Содружества за истекшие годы, в том числе и за время президентства Владимира Владимировича Путина.

- Основным политическим вопросом между Россией и Беларусью является строительство «союзного государства». И в мире существуют разные модели интеграции. Какая модель Вам наиболее близка и какая, на ваш взгляд, наиболее соответствует интересам Беларуси?

- Вы знаете, модель определена в договоре, который сегодня действует. К сожалению, он не по всем статьям выполняется. Я не хотел бы даже сейчас говорить о модели - федерация, конфедерация, союз... Тем более, что мы также несколько раз об этом говорили, особенно белорусская сторона, и в договоре это тоже определено. Это - союз наших государств; это - создание общих институтов правления с передачей им определенных функций. Мы стоим за то, чтобы передать наднациональным органам не меньше функций, чем сегодня прописано в действующем договоре. Нам надо принимать Конституцию, и там все четко прописывать. Но, создавая Конституцию (а принимать ее придется на референдуме, как это записано в договоре) надо сделать так, чтобы Конституция была ни в коем случае не слабее ныне действующего договора.

Вот здесь столкнулись определенные интересы. Россия увидела в договоре вещи, неприемлемые для нее. Владимир Владимирович, по-моему, на последней пресс-конференции говорил о том, что ряд вопросов может породить борьбу, как это было когда-то в Советском Союзе. Я не согласен с таким подходом. Надо делать так, чтобы это не породило каких-то конфликтов. Или вот говорят, что Татарстан выйдет из состава России, если пойти на равноправный союз с Беларусью. Я считаю, что волков бояться - в лес не ходить.

И потом, никто никого не тащил за руку и не заставлял подписывать тот договор, который сегодня действует. Для нас, например, неприемлема форма включения Беларуси в состав России. Это будет как Чечня, но на Западе. У нас тут кое-кто руки потирает и ждет, когда мы "сдадим" независимость. Мы же даем козырь тем, кто хочет погреть руки здесь, в спокойной и тихой Беларуси. Зачем сегодня ставить вопрос о включении Беларуси в состав России? Такого вопроса в повестке дня никогда не стояло, и этого делать ни в коем случае нельзя.

Моделей, правильно сказали, много. Но главный принцип любого союза - это равноправие. Иначе он не жизнеспособен. И потом, знаете, если бы мы выстраивали только союз с окончательной ориентацией на Беларусь и Россию - это одно. Но мы хотели показать пример другим.

- Вы, на самом деле, всегда были таким «героическим» политиком, который вот уже много и много лет держит корабль Беларуси, отчаянно гребя против течения, не давая ему прибиться ни к тому, ни к другому берегу. Но вот сегодня мы видим, что, несмотря на разговоры и громкие слова о союзе с Россией, пошли какие-то реальные шаги по вашему сближению с Европой, с Евросоюзом? Мне бы очень хотелось понять: ваши последние реверансы в сторону Евросоюза отражают измерение курса или вам это нужно как аргумент в спорах в Кремле?

- Никакого нового курса нет, и даже речи быть не может об изменении. Оно было так и раньше. Возьмите наши официальные документы, возьмите послание парламенту. Я там четко говорю о многовекторности нашей политики, иначе нельзя, потому что мы находимся в центре Европы, у нас на территории расположен географический центр Европы. Как птица на одном крыле не может лететь, разве мы можем не ориентироваться на Европу. Не можем, особенно сейчас.

Европейский Союз - второй партнер по товарообороту с нами. И мы все время наращиваем туда экспорт. Когда я стал президентом, у нас было около 85% экспорта шло в Россию, сейчас - меньше половины. Произошла диверсификация, и это хорошо. Последние события показали, что в связи с суперпрагматичной позицией, которую заняли руководители Российской Федерации, нельзя ориентироваться на один рынок, даже если это твое братское, близкое государство.

Прагматизм двусторонний должен быть. Ну какой это прагматизм, если нам сегодня ни копейки никто не платит за ту роль, которую мы играем в обороноспособности Российской Федерации. Вы хотите ее недооценить? Я часто говорю: «За Москвой на Западе у вас какие части? Никаких, кроме белорусских».

И мы от этого не отказываемся. Более того, я публично у себя говорил о том, что мы не собираемся никого ни в Чечню посылать, как нас оппозиция упрекает, и прочее, нас туда никто не зовет, там россияне сами справятся. Но за Россию в Беларуси мы будем биться как за свою землю. Я об этом прямо говорю. Танки через нас не пройдут, образно говоря, на Москву.

Но это же дорогого стоит. Я всегда провожу параллель. Посмотрите, Соединенные Штаты Америки и Израиль, они им столько денег дают, сколько нужно. Я не прошу, чтобы нам давали деньги. Я всегда говорил: «Давайте прекратим это ценовое давление по газу. Давайте мы вам отработаем эти деньги». Это касается и обороны, и военных объектов. Да и перспективы, особенно в плане системы противоракетной обороны, вы прекрасно знаете. Сейчас роль Беларуси возросла в связи с этим во сто крат. Это тоже дорого стоит.

Но нам говорят, это ничего не стоит. А вот природный газ, нефть и так далее стоит, и тут можно нарушить все договоренности, которые между нами были. С американцами нельзя нарушать, с Польшей, Европой нельзя нарушать, а вот с Беларусью можно. Можно растоптать все, можно ввести пошлины на нефть в едином экономическом пространстве. Это противоречит всем договорам и соглашениям.

Это журналисты не замечают, а увидели, что Лукашенко изменил курс в связи с освобождением оппозиции. Этот предмет претензий к нам не стоит выеденного яйца: пять или шесть человек, которые осуждены по Уголовному кодексу, и сроки у них заканчиваются. Ну хотят они своих людей, которых финансировали и кормили, поддержать, - молодцы. Они своих не бросают. Мы можем сделать этот шаг для того, чтобы нормализовать отношения с Европой. И я открыто это говорю. А почему у нас должны быть плохие отношения с Европой?

Просто я вам скажу откровенно, если уж вы хотите знать, в чем причина проблем. Лукашенко стал слишком популярным в свое время в России. Надо было российскому руководству его принизить. «Допринижались» до того, что чуть не угробили отношения с самым близким государством. Я сам себе удивляюсь, что я это выдержал. Ну как можно терпеть, когда тебя твои родные братья, друзья, к которым ты с открытом забралом всегда шел и поддерживал, тебя начинают по полной программе задавливать. Это что нормально? Это не нормально. Некоторые политики договорились до того, что мы чуть ли не на стороне немцев воевали в годы Великой Отечественной войны. Каждый третий человек погиб здесь, защищая наше Отечество. И, оказывается, мы на стороне немцев воевали.

Мы очень имеем хорошие с Россией, у нас блестящие с Украиной отношения. У нас с Европейским Союзом должны быть нормальные отношения - это наш сосед. Соседей не выбирают - они от Господа.

- Вы говорите, что одной из причин того, что тормозится строительство «союзного государства» - желание России снизить вашу популярность. А есть ли у Вас амбиции стать руководителем этого наднационального образования? Откуда возникло опасение вас как сильного политика на российском политическом пространстве?

- Я Вам просто по-мужски, по-человечески отвечу. Мы создали некое объединение, к примеру, союз, к которому стремимся. И там будут наднациональные органы. Вы что считаете, что только у российских руководителей должны быть амбиции, чтобы возглавить это объединение. Ответ ясен. Я бы не был политиком, и не был бы политиком Путин, или Медведев, которые бы в этом плане не стремились играть какую-то роль в руководстве этим объединением.

Что касается легенды, рожденной в свое время еще при Борисе Николаевиче (Ельцине), что Лукашенко стремится в Кремле шапку Мономаха схватить и унести в Минск, - это полный бред. Шло запугивание и нагнетание страстей вокруг Бориса Николаевича и других, и это мнение прижилось хотя об этом сейчас меньше говорят. Это юридически невозможно.

- В ходе нашего интервью упоминали, что Россия ведет себя не очень красиво с экономической точки зрения, вводя пошлины на нефть, и в газовом вопросе. В прошлом году были приняты ряд таких решений, начиная от пошлин, заканчивая новыми ценами на газ. Как белорусская экономика выдержала все эти испытания?

- Очень просто. Миллиарда три, наверное, нам пришлось изъять живых денег из экономики и заплатить. Это большие деньги для Беларуси. Для России это вообще никакие деньги при нынешнем потоке валюты в страну.

На экономике это очень серьезно отразилось. Природный газ подорожал в два раза одномоментно. Мы просчитывали все это, но когда мы честью вышли из этой ситуации, я как человек был поражен. Но нам грозят сейчас двойным повышением цен на газ течение этого года. Ну и скажите, какое же нам союзное государство строить, если сегодня доходность "Газпрома" по Беларуси примерна такая, как в Германии. Чем же мы так провинились перед россиянами, что нас поставили в ряд с немцами.

Я еще раз подчеркиваю - мы не нахлебники. Мы по самым низким, можно сказать, бросовым ценам половину всего, что производим, а раньше больше половины, поставляем в Россию, где наш товар раскупался в мгновение. Это и продукция сельского хозяйства, и продукты питания, легкая промышленность.

- Может быть, экономическими действиями вас пытаются подтолкнуть к каким-то политическим решениям?

- Нет, вы знаете, это очень вредная позиция. Мы никогда на этот шантаж не пойдем. В окопы пойдем, в землянке умирать будем, но на такой шантаж мы не поддадимся. Ладно бы, это американцы делали, которые нас крепко не любят. Но со стороны своих братьев мы этого не потерпим.

- Еще один международный вопрос. Ваша дружба или, так скажем, близкие отношения с Уго Чавесом и с этой страной, с чем связаны? Человек достаточно одиозный, достаточно известный в мире, достаточно пассионарный политик. У Вас с ним вот просто какая-то личная приязнь, симпатия друг к другу, или что-то еще связывает две страны, так далеко находящиеся друг от друга?

- Я хочу сказать, что у российского президента с Уго Чавесом отношения не хуже, чем у меня с ним. Вот вы сказали, что Чавес - одиозный человек. Неправда. Вы когда-нибудь встречались с ним?

- Нет, с Чавесом не встречался.

- Очень жаль. Повстречайтесь. Вы увидите умного человека. Да, он, как латиноамериканец, горячий и ведет себя соответственно. Но это умница. Поверьте мне, это не потому, что он человек, которого я очень уважаю, с которым мы дружны.

Почему у нас с ним хорошие отношения? Диверсифицировать, в том числе и импорт энергоресурсов надо. Надо где-то зарабатывать деньги. Конечно, нам бы было проще и удобнее заработать эти деньги в России. Зачем скважины бурить в Венесуэле, если в России непочатый край работы? Мы могли бы добывать определенное количество нефти, взамен этого отдать России трубопроводы, на которые она претендует. Берите, пожалуйста, мы не против. Вы же и продаете по этим трубам нефть и газ. Но, пожалуйста, вы наши интересы соблюдите. Дайте нам возможность, как американцам и другим, работать в России, мы сами добудем нефть, разделим продукцию по закону, отдадим вам, что положено, и заработаем себе. Это же нормально.

И такой подход был Путиным года три-четыре назад поддержан, мы в Сочи договаривались. Но прошло столько времени, движения нет. Почему? Я тоже задавал вопрос. Вы что хотите, как удавку набросить эти газ и нефть и держать нас на коротком поводке. Я тоже такой вопрос руководству России задавал. Если это так, это неправильная позиция.

Словом, нам надо диверсифицировать не только экспорт, но и импорт. Это нормально. И мы ищем такой способ диверсификации. В Азербайджане они пошли нам навстречу, они готовы поставлять сюда нефть, особенно при таких высоких ценах, надо вернуться еще раз к этому вопросу в этом году. Мы с Ираном договорились - уже осваиваем там месторождения. И с Венесуэлой. То есть там, где это возможно.

Я еще раз подчеркиваю, если бы это было в России, мы бы, наверное, не поехали в Венесуэлу добывать нефть. Мы бы с ним там другие отношения строили. Но что очень выгодно с Венесуэлой - Чавес не просто нам дал самые выгодные месторождения. Он нас впустил в те скважины, которые уже действуют.

- И еще один вопрос. Вы, Уго Чавес так легко говорите, Чавес - мой друг, Путин - мой друг. Меня всегда интересовало, в политике это какое-то звание типа "Почетный гражданин города Минска" или это что-то напоминающее обычную человеческую дружбу. Вы вместе выпиваете, друг другу обои помогаете клеить, детей на выходные подбрасываете. Что это: политик-президент - мой друг?

- У нас отношения (с Путиным) таковы, что мы можем и обои клеить, но детей нам не надо подбрасывать. Есть кому смотреть и у него, и у меня.