Можешь сделать лучше?

Каждый из нас за эти два десятка лет прожил чудовищные моменты жизни.

Посмотрел «Жыве Беларусь!». Было несколько просьб высказать мнение, поэтому высказываю.

Не совсем понял истерики, сопровождающей выход фильма. Точнее сказать, понял почему она возникла, но не возникло желания дискутировать на таких тонах.

Возникает ощущение, что все забыли, что это кино. Не ошибочно выписанный врачем рецепт, приведший к летальному исходу больного, не смертный приговор, вынесенный невиновному, а кино. Просто кино, которое сняли просто люди, которые захотели высказаться на какую-то тему.

Сразу оговорюсь: я могу предъявить фильму много претензий, может быть даже очень много. Ну, так я могу и всему белорусскому кинематографу вместе с российским огулом высказать столько же, если не больше. Конструктивная критика может помочь авторам в будущем избежать ошибок; неконструктивная – загнать создателей фильма в депрессию.

Я поначалу попытался разобраться в том, какой период новейшей белорусской истории сам взял бы для фильма. Долго раздумывал, и остановился на периоде 1994-2000 гг. Руководствовался тем, что сам оказался внутри драматичных событий, когда накал страстей зашкаливал. Терял друзей, жил надеждой, ощущал нерв времени, наблюдал развитие мноих историй – грязных и чистых, красивых и трагичных. Но это я. Франак выбрал тот период, внутри которого оказался сам, и построил сюжет на документальном, лично прожитом материале. Это очевидный плюс, поскольку даже мировой тренд сегодня – это документальные истории и сказки.

Мог ли сделать это лучше? На мой взгляд, мог бы. В первую очередь, жестче определяя целевую аудиторию и точнее работая с отбором сцен. Но для того, чтобы сюжет был отстроен «бронебойно», необходим опыт, которого у Франака не было. Давайте все-таки отнесемся честно – это дебютная работа, и не только для автора сценария и исполнителя главной роли. 

Я сам не сторонник занижения планки, и не адепт формулировки «для Беларуси сойдет». Но следует понимать, что кино – это сложный синтетический вид искусства, где работают сотни, если не тысячи мелких и крупных элементов. Мой знакомый звукорежиссер «закопал» плохим звуком фильм одного маститого белорусского режиссера, поскольку тот не выполнил своих договорных обязательств. Когда дебютант-сценарист оказывается впервые на съемочной площадке, и ему все начинают задавать вопросы, смысла которых он подчас не понимает вовсе – тут и «железный человек» в исполнении Роберта Дауни-младшего оробеет.

Конечно, мы все хотим от белорусского дебютанта фильм как минимум уровня дебютных «Иванова детства» или «Свой среди чужих». Но это невозможно, и причин тому прорва. Да, хотелось бы диалогов Тарантино и построения кадра Ларса фон Триера. Но их сегодня не может быть по определению. Завтра может случиться все что угодно, но не сегодня. Для того, чтобы это произошло, люди должны иметь возможность заниматься кинематографом профессионально, а не спарадически. Кто мог еще пару лет назад предположить, что подобный фильм, основанный на документальной белорусской истории, с бюджетом в пару миллионов долларов вообще выйдет в безцензурном варианте? Да никто.

Понимаю, у каждого из нас своя история. Каждый из нас за эти два десятка лет прожил чудовищные моменты жизни, и каждый из нас снимает в голове свой фильм. Но и у Франака с Лукашевичем есть право снять свою историю, что они и сделали.

Если вернуться собственно к кино: возможно, живости фильму добавила бы псевдодокументальная манера, живой кадр – подглядывание за жизнью воинской части с плечевой неустойчивой камеры. Соответственно, придавив качество звука и кадра. Возможно, тогда появилась бы живость и иллюзия документальности. В построении сюжета можно было обойтись без «музыкальной» составляющей, которая работает на коньюнктуру, но, на мой взгляд, излишне «припудривает» историю. Что касается кастинга, у меня ощущение, что с ним можно было поработать более тщательно. И Каролина Грушка оказалась здесь не в своей среде – это очень чувствуется. Она очень талантливая актриса, знаю ее по прекрасным работам в театре, и коммерчески ее приглашение скорее всего оправданно, но изложению истории она вряд ли принесла пользу, если не брать во внимание старательно сыгранные любовные сцены, которые она постаралась вытащить. Еще одна заметная слабость – слабая репетиционная подготовка сцен. Конечно, виновен в этом лимитированный бюджет, но, следует помнить, что зритель на это поправок не делает.

Наблюдал в «Фейсбуке» несколько рьяных споров о том, достоверно ли показана армия. Это, по-моему, пустой спор. Конечно, она показана «киношно», и местами не избежав штампов, но говорить о том, что там перегнута палка просто смешно. Или вы не знаете статистику армейских преступлений? Я служил еще в советской армии, и сравнение здесь не очень корректно, но два моих сослуживца ныряли в петлю, из которых спасти удалось одного. И даже мне, человеку спокойному от природы, довелось трижды поучаствовать в массовых битвах, две из которых завершились переполненным госпиталем и даже комиссованием некоторых участников. Конечно, каждый из служивших может рассказать свои истории, в том числе и те, в которых будет все тихо, чинно и по уставу. Но, повторюсь, у Франака она своя, и он свою историю рассказал. Рассказал отчаянно, смело, бросившись в чужую для него среду. Это заслуживает уважения? По мне – безусловно. И если он будет развиваться в этой сфере, страна может получить высококлассного сценариста, и, возможно, режиссера.

Беларусь переживает сейчас период скрытой злости: на других, на себя, на время, на все подряд. В топке этой злости сгорает огромное количество нераскрывшихся талантов. Талант требует внимания, терпения и сдержанности. И любви, как бы банально это не звучало. Пусть государство пытается этот талант закопать – это его дело, но зачем нам государству в этом помогать? Что мы все получим от того, что еще один талантливый человек сопьется или свалится в нищету и забвение? Ничего. Поэтому, стоит пытаться смотреть на процессы конструктивно, не только акцентируя внимание на плохом, но и отмечая хорошее, перспективное, сильное.

Закончу прописной истиной, которую не грех напоминать и себе, и другим. Принцип в искусстве работает простой: можешь сделать лучше - сделай. Я, к примеру, на репетиции частенько прихожу в майке команды Сан-Франциско «49ers» по американскому футболу, на которой принт цитаты их потрясающего тренера Джима Харбо: «Don't Tell Me, Show Me!» (Не говори мне, покажи мне!).

Николай Халезин