Роснефть и новые игры Путина

Российский президент стремится продемонстрировать, что западные предприниматели ничем не лучше его близких друзей.

В середине декабря политические дискуссии и пересуды в Москве были посвящены двум новостям: публикация Всемирным антидопинговым агентством отчета по второй части независимого расследования Майкла МакЛарена относительно использования российскими спортсменами запрещенных веществ. Другой довольно неожиданной новостью стала сделка о продаже 19,5% государственной компании Роснефть двум иностранным инвесторам: нефтяному трейдеру Glencore и Катарскому инвестиционному агентству. И президент Владимир Путин, и премьер Дмитрий Медведев назвали сделку успешным исполнением решения о приватизации Роснефти, благодаря которому госбюджет получил около $11 млрд. Но, по мнению все еще ошарашенных случившимся экспертов, эта квазиприватизация так же мутна и таинственна, как и организованная государством система создания, распространения и прикрытия допинга.

Российские фанаты спорта были крайне расстроены допинговым скандалом, разразившимся накануне Олимпийских игр в Рио летом этого года, но государственная пропагандистская машина сделала все, чтобы замять скандал, и публикация нового отчета МакЛарена стала неожиданным и неприятным напоминанием о нем.

Длинный список дисквалификаций пополнился всего несколькими именами, что в некотором роде стало облегчением для тысячи спортсменов, которые подозревались в причастности. Основной акцент в расследовании сделан на роли различных государственных органов в создании организации, которая бы обеспечивала России превосходство в спортивных соревнованиях путем систематического злоупотребления допингом. Министерство спорта и вновь созданная "независимая" антидопинговая общественная комиссия поспешили выдать опровержения существования такой организации, но количество накопленных доказательств говорит само за себя. Грязная спортивная бюрократия является органической частью коррумпированного российского режима.

Государственный нефтяной гигант Роснефть, контролирующийся давним приспешником Путина Игорем Сечиным, является одним из столпов режима и пользуется привилегией не отчитываться ни за свою масштабную деятельность, ни за распределение прибыли. Сечин недавно убедился, что правительство, которое формально осуществляет контроль за его решениями, не имеет права голоса в и не получает никакой информации о подпольной сделке по приватизации, и Алексей Улюкаев, бывший министр экономического развития, был бесцеремонно брошен за решетку в качестве превентивной меры против любого вмешательства.

Единственным приемлемым для Сечина способом приватизации было найти богатого клиента, который не будет возражать против неинформированности – а ведь даже некоторые китайские партнеры отказались сотрудничать. Ранее в этом месяце Роснефть заняла на внутреннем рынке $10 млрд у нераскрытых финансовых агентов, поэтому эксперты предположили, что компания планирует просто купить свои собственные акции. Поворот с Glencore и QIA ошарашил наблюдателей, особенно когда первая заявила, что инвестировала всего $320 млн и получила привилегированный доступ к продаже российской нефти.

Вопросы возникают не только относительно того, кто профинансировал сделку и кто владеет переоцененными акциями, не дающими права голоса. Готовность консорциума итальянских банков, возглавляемого Intesa Sanpaolo, выступить кредиторами проблемного Glencore, можно объяснить только щедрым притоком российских денег. То, что Катар внезапно решил войти в низкоприбыльный и рисковый российский нефтяной бизнес одновременно с решением ОПЕК сократить квоты на выработку нефти, оставляет достаточно пространства для теорий заговора. Более сложные вопросы касаются возможной отмены режима санкций, который перекрывает России и Роснефти в частности доступ к западным финансовым рынкам.

Кремль нервно отреагировал на новость о том, что министерство финансов США будет расследовать законность так называемой "приватизации" Роснефти, в ходе которой группа бенефициаров прикарманила отличный пакет акций при помощи отмывания. Тем не менее, Сечин и другие заинтересованные россияне вздохнули с облегчением после того, как Картер Пейдж, советник по вопросам внешней политики в переходной команде Дональда Трампа, резко раскритиковал "враждебные попытки" наказать Роснефть и ее руководителя санкциями, которые, по его мнению, только навредили западным инвесторам, не получившим доступа к сделке. Кремль также обнадеживают новости о том, что госсекретарем Трампа может стать Рекс Тиллерсон, генеральный директор Exxon Mobil: его работа в России была настолько успешной, что Путин наградил Тиллерсона орденом дружбы в сентябре 2012 года.

Теперь подобные награды могут получить итальянские банкиры и катарские шейхи, но ответственные западные инвесторы вряд ли захотят сотрудничать с Роснефтью, практикующей жесткий подход, во многом напоминающий практики КГБ. Они могут видеть, что чистый результат серии агрессивных поглощений весьма разочаровывает: общая рыночная стоимость Роснефти в настоящее время составляет меньше $55 млрд.

Сомнения у инвесторов могут вызвать также данные о личном участии Сечина в ожесточенных разборках между силовиками: на прошлой неделе ФСБ был задержан еще один полковник из отдела внутренней безопасности министерства внутренних дел по обвинению в том, что принял жалкую взятку в размере $1,5 млн.

Нефтяные доходы оказывают такое же разлагающее влияние на российскую политику, как допинг – на российский спорт. Разница заключается в том, что международные спортивные федерации воспринимают проблему всерьез и дисквалифицируют "замаравшихся" спортсменов и чиновников, а вот в международном бизнесе соблазн нефтяных денег остается непреодолимым для многих игроков. Путин знает, что деловая репутация Роснефти и Газпрома ничего не стоит, и стремится продемонстрировать, что западные предприниматели ничем не лучше его близких друзей. Санкции остаются наиболее надежным средством сокращения российского экспорта коррупции, но для того, чтобы сохранить их, нужна политическая воля, и твердая политика Америки является необходимым условием для этого.

Павел Баев, nv.ua