29 марта 2024, пятница, 1:02
Поддержите
сайт
Сим сим,
Хартия 97!
Рубрики

Джон Маккейн: Я обязан сделать все, что могу для своей страны

7
Джон Маккейн: Я обязан сделать все, что могу для своей страны
Джон Маккейн
Фото: AFP

Сенатор заявил, что чувствует себя еще более энергичным и готов продолжить работу на благо своей родины.

Этого не видно, но прежде чем идти на работу, Сенатор Джон Маккейн начинает день с химиотерапии и облучения.

В прошлую пятницу Джон Маккейн снова заявил, что будет голосовать против отмены Закона о доступном медицинском обслуживании (известным как Obamacare), чем опять огорчил своих коллег по Республиканской партии и Президента Трампа.

В заявлении он сказал: "Я считаю, что мы можем лучше работать вместе, республиканцы и демократы, и мы пока еще даже не старались. И я не могу поддержать это, не зная… скольким людям это поможет или навредит".

Корреспондент "60 минут" Лесли Шталь с сенатором Джоном Маккейном. Фото CBS News.

Этим сенатор с Аризоны подтвердил свою репутацию вольнодумца и бойца.

81-летний Маккейн, который пережил пытки и карцер, когда на протяжении пяти с половиной лет был военнопленным во Вьетнаме, сегодня переживает вторую в своей жизни борьбу за жизнь — против глиобластомы, страшного и смертельного рака мозга.

Маккейн пригласил корреспондентов программы "60 минут" (перевод - censor.net.ua) на свое ранчо в Седоне, штат Аризона, — со старыми деревьями, ястребами и журчащим ручейком, в котором любит плавать его собака Бурма.

Сенатор Маккейн и его супруга Синди ответили на вопросы журналиста.

- Интересно, когда вы здесь, это место как будто лечит, да?

Джон Маккейн: О да. Здесь все смотрится в широкой перспективе.

Сенатор Джон Маккейн. Фото CBS News.

- Вы проходите и облучение, и химиотерапию?

Джон Маккейн: Да.

- Вы отлично выглядите. Как такое может быть?

Джон Маккейн: Я чувствую себя хорошо и ем все, что она (жена сенатора, Синди, — ред. ) заставляет меня съесть. Все такое …

- Не очень?

Джон и Синди Маккейны. Фото CBS News.

Джон Маккейн: Да, именно. Один из критериев питания людей в моей ситуации является то, что оно должно быть омерзительным на вкус.

- Он столько всего пережил, да?

Синди Маккейн: Да.

- Я о пытках. И вы же были в одиночном заключении?

Синди Маккейн: Ага.

- Он всегда был несокрушимым человеком?

Синди Маккейн: Ага.

Джон Маккейн: Разбил два самолета.

- Разбили два самолета, встали и пошли?

Джон Маккейн: Именно.

- Он для вас (обращается к Синди, — ред.) все еще несокрушимый человек?

Синди Маккейн: Я все еще не могу поверить, что это на самом деле происходит. А потому думаю, знаете, что рак выбрал не того парня. Потому что здесь это не пройдет.

Сенатор Маккейн решил остаться на арене и возобновил работу в Вашингтоне. По нему не видно, но прежде чем идти на работу, он начинает день с химиотерапии и облучения. А потом идет работать на весь день — в том числе возглавлять слушания в Комитете по делам вооруженных сил при Конгрессе США.

Джон Маккейн: Я чувствую себя более энергично и активно вследствие этой ситуации, потому что знаю, что обязан сделать все, что могу для этой страны, пока я еще могу.

- У вас тот же тип рака, что был у Теда Кеннеди (сенатора США от штата Массачусетс на протяжении 46 лет, брата президента Джона Кеннеди, — ред. ). Вы думаете сейчас о его опыте?

Джон Маккейн: О да. Я много думаю о Теде. Тед продолжал работать. Даже тогда, когда был уже в инвалидном кресле. И он так и не сдался, потому что любил быть вовлеченным в работу.

Сенатор впервые узнал о своей проблеме в июле в Аризоне, когда доктора нашли у него тромб над левым глазом во время плановой проверки состояния здоровья в "Клинике Майо" в Финиксе. Новость застала его по дороге обратно домой.

Джон Маккейн: Я ехал сюда, проехал уже примерно две трети пути. И тут звонит моя доктор и говорит: "Возвращайтесь". А я ей: "Сегодня пятница, давайте я в понедельник приеду". А она говорит: "Нет, вы должны приехать сейчас. Тут все очень серьезно".

- Вы развернули машину?

Джон Маккейн: Ага.

- И сразу на операционный стол?

Джон Маккейн: Да. Они посчитали, что ситуация очень серьезная и нужно действовать не медля.

- А до операции на тромбе они упоминали глиобластому?

Джон Маккейн: Да. Но вы же знаете, доктора - они интересные.

- Они прикрывают себя.

Джон Маккейн: Я повторял: "Скажите мне напрямую". — "Ну, всегда есть вот это. Или вот это". И знаете, я сказал им: "Я все приму. Просто скажите". И они больше не виляли.

Через пять дней после операции пришли результаты из лаборатории. Они подтвердили, что у сенатора глиобластома.

- Какой прогноз они вам дали?

Джон Маккейн: Сказали, что дело серьезное. Что прогноз очень-очень серьезный. Одни дали три процента, другие — 14. Знаете, это очень плохой прогноз. Поэтому я сказал: "Понимаю. Значит, будем делать, что можем — найдем лучших докторов и сделаем все, что в наших силах". И параллельно буду благодарить и радоваться хорошо прожитой жизни.

- (к Синди. — ред.) Он и вправду такой боец?

Синди Маккейн: Да. Так и есть.

Через 11 дней после операции Маккейн против воли докторов вернулся в Вашингтон, чтобы проголосовать против отмены Obamacare.

- Вы пришли в Сенат. Вы думали, там будет как всегда — пусто, почти пусто. А там собрался весь Сенат. Они встали и встретили вас невероятными овациями. Как вы себя почувствовали в этот момент?

Джон Маккейн: Ох, я онемел, комок подступил к горлу. А потом все начали подходить и обнимать меня. Это было очень трогательно. Я ничего подобного в своей жизни не видел.

- Вы получили столько позитивных эмоций, а потом произнесли эту речь, в которой был строгий выговор всем тем людям, которые только что подходили к вам и обнимали вас. Вы же в своей речи осудили то, как работает Сенат.

Цитата из речи Маккейна: "Друзья мои, мы же работаем без результатов. Наша работа не приносит результатов, потому что мы пытаемся найти способ победить без помощи от другого лагеря".

Через два дня, когда проходило голосование по аннулированию Obamacare, Маккейн подвергся срочному лоббированию со стороны Вице-президента Пенса и самого президента, по телефону. Но при этом в 1:29 ночи Маккейн решительно проголосовал против.

Для Президента Трампа это был большой удар. А ведь Трамп шутил по поводу вьетнамского опыта Маккейна.

Президент Трамп: Он не герой войны. … Он герой войны, он герой войны, потому что был в плену. А мне нравятся те, кто не был в плену, понятно?

- Некоторые думают, что ваш голос "против" — это отместка президенту, способ послать его куда подальше.

Джон Маккейн: Если бы я обижался на каждого, кто говорил что-либо про меня, или пренебрегал мною, или еще что-то — жизнь слишком коротка. Нужно идти дальше. А если в столь важном для всей страны вопросе я буду волноваться о своих личных отношениях, тогда я плохо делаю свою работу.

Тем не менее, личные отношения сенатора с президентом очень натянуты. В прошлом месяце Маккейн написал колонку, в которой сказал, что президент "часто плохо проинформирован" и "бывает импульсивным".

- Вы опасаетесь, что он не подходит для этой должности?

Джон Маккейн: Во-первых, я верю в нашу систему. Американский народ выбрал Дональда Трампа на должность президента Соединенных Штатов. Мы обязаны это уважать. Во-вторых, с ним работает очень мощная команда по вопросам национальной безопасности. Я знаю, что они имеют сильное влияние на него.

- Думаете, он начал "процесс развода" с республиканцами?

Джон Маккейн: Я не знаю, что он будет делать завтра. Или говорить завтра. Он меняет свои заявления почти каждый день. Поэтому тратить время на попытки проанализировать, что он говорит, — ну не знаю.

- Он так и не извинился за то, что сказал, будто вы — не герой?

Джон Маккейн: Нет.

- Если бы президент захотел с вами снова сблизиться, вы бы приняли его?

Джон Маккейн: Да, конечно. Конечно. Я поддерживаю его в вопросах национальной безопасности. Я поддерживаю его команду…

- Я имею в виду лично. По-человечески.

Джон Маккейн: Лично? Да, конечно. Я бы рад с ним пообщаться. Но я также понимаю, что мы очень разные люди. С разным воспитанием. И разным жизненным опытом.

- Что вы имеете в виду?

Джон Маккейн: Он работает в бизнесе, зарабатывает деньги, а также был успешным и на телевидении, и с конкурсом "Мисс Америка". Я вырос в семье военных. Меня воспитывали с идеей и верой, что долг, честь, страна — это путеводная звезда, на которую нужно ориентироваться каждый день.

Маккейн — сын и внук 4-звездных адмиралов — первым признает, что он неидеален, хотя и делал реальные жертвы ради своей страны.

- Когда вы вспоминаете то ужасное время в плену, пытки и все это — вы переживаете это снова? Или оно затерлось так сильно, что вам кажется, будто это было с кем-то другим, а не с вами?

Джон Маккейн: Послушайте, самым драгоценным в моей жизни были узы, которые связывали меня с моими товарищами по плену. Они были прекрасны. Мы сражались вместе. Мы любили друг друга. Мы стучали в стены друг к другу. Я вспоминаю этот опыт с большой гордостью.

- Как вы думаете, ваш диагноз вас изменил?

Джон Маккейн: Нет.

- Совсем? Вы тот же человек?

Джон Маккейн: Нет, думаю, нужно понимать — дело не в том, что вы оставляете, а в том, что вы пережили. Я радуюсь тому, чего достиг этот парень, пятый с конца на своем курсе в Военно-морской академии. Я чувствую такую благодарность. Я… каждую ночь, когда ложусь спать, я преисполнен благодарности.

- После того, как вам сказали ваш диагноз, у вас ни разу не было этого чувства внутри желудка…

Джон Маккейн: О, да.

- … паники?

Джон Маккейн: О, нет. Нет. Иногда есть чувство страха неизбежного. Но как только оно приходит, я говорю: "Минуточку. Минуточку. Старик, ты прожил долгую жизнь. Ты прожил отличную жизнь. С тобой произошло столько всего хорошего". Я хочу — я хочу, — чтобы когда я уйду, церемонию провели в Военно-морской академии. И пару ребят встали и сказали: "Этот парень, он служил своей стране".

Написать комментарий 7

Также следите за аккаунтами Charter97.org в социальных сетях