Генерал Романенко: ВСУ на левом берегу Днепра уже перерезают сухопутный коридор РФ

Есть три способа дойти до админграницы с Крымом.

Судя по информации из неофициальных источников, украинские Силы обороны успешно форсировали Днепр на нескольких участках и могли занять ряд плацдармов на левом берегу реки в Херсонской области. Это стало возможным за счет благоприятных «природных факторов». Наступление украинской армии продолжается.

Одна из следующих задач – перерезание сухопутного коридора между Россией и оккупированным Крымом и выход на побережье Азовского моря. При этом есть три направления, на которых Силы обороны будут пытаться достичь этой цели.

Такое мнение в эксклюзивном интервью obozrevatel.com высказал экс-заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил Украины, генерал-лейтенант Игорь Романенко.

– Появилась информация, которую пока озвучил только американский Институт изучения войны – о том, что украинские Силы обороны, вероятно, совершили рейд на левобережье Днепра в Херсонской области в районе Казачьих Лагерей. Могло быть высажено до 7 катеров. Им удалось прорвать рубежи обороны врага и продвинуться на 800 метров. Считаете ли вы, что это возможно? Если да, о чем это говорит? Может ли это быть новым этапом наступления украинской армии?

– Я думаю, что это имеет место. Фактически это следующий шаг наступления. Херсонское направление для нас было перспективным в плане решения этих задач, и именно потому, что оно было для нас очень важным, враг подорвал дамбу Каховской ГЭС. Поэтому какое-то время наступление на этом участке фронта было невозможным.

Сейчас же природные условия изменились. В последний месяц лета почва подсохла. И эти природные факторы способствуют решению вопросов наступательного характера. С точки зрения оперативной, если не сказать стратегической, это направление тоже интересно.

Но это не новый элемент наступления, а продолжение. Потому что по информации, которая начала подаваться, в направлении от Антоновского моста на Олешки есть левобережный плацдарм ВСУ. Позднее начала появляться информация относительно того, что наши появляются на островах. Западные источники утверждают, что наши появились и в Голой Пристани.

На мой взгляд, это явные признаки того, что ситуация была оценена как благоприятная, и Силы обороны Украины делают очередные шаги к тому, чтобы наращивать плацдармы на левом берегу и, возможно, реализовывать более глубокую перспективу действий наступательного характера на этом направлении.

– Сегодня озвучиваются прогнозы о том, что украинские Силы обороны в перспективе ближайших месяцев могут выйти к Азовскому морю или к Крымскому перешейку. По вашему мнению, какая задача должна стать приоритетной?

– Сейчас не надо расставлять такие приоритеты. Решение о приоритетности направления необходимо принимать там, где будет лучше получаться. Как я понимаю, именно так и действует Генштаб.

Посмотрите, чтобы отрезать сухопутный коридор врага, мы ведем действия на Мелитопольском и Бердянском направлениях. Третий месяц идут тяжелые бои. Но наши Силы обороны уже преодолели полосу обеспечения врага, вышли на первую линию обороны противника, наносят удары по второй. Здесь у нас есть определенные перспективы.

Туда перебрасываются резервы. Понимая серьезность такого нашего подхода, враг пытается перебросить туда свои резервы, в частности, стабилизировать ситуацию в районе Роботино, усилить позиции на Мелитопольском и Бердянском направлениях. Наши Силы обороны умело переходят от наступательных к оборонительным действиям, контратакуют и так далее. Можно добавить и Херсонское направление, потому что это растягивает войска противника, его резервы, а их не так много.

Таким образом, необходимо действовать на трех направлениях – Мелитопольское, Бердянское, Херсонское. Там, где будут лучшие перспективы и возможности, и когда поступят новые ресурсы, которые уже согласованы с нашими союзниками – по бронетехнике, снарядам, машинам разминирования, – действовать, как минимум, на двух направлениях. Посмотреть, где будет получаться лучше, и ввести туда сначала оперативные резервы, а потом, может быть, и стратегические.

– Вопрос по дронам. Мы видим, насколько серьезно сегодня РФ наращивает их производство. В то же время секретарь СНБО Алексей Данилов заявил, что Украина имеет специальную программу, касающуюся производства дронов, в том числе морских, и этой программой можно гордиться. По вашим оценкам, в этой «войне дронов» может ли Украина получить серьезное преимущество уже в ближайшие месяцы?

– Серьезного преимущества пока ожидать нельзя, но наращивать усилия необходимо. В общем количестве дронов россияне нас догнали и обогнали – у них десятки тысяч дронов, особенно «Ланцетов» и других. Понимая, что так не должно быть, правительство выделило 50 миллиардов на дроны.

Военная мировая наука показывает, что в будущем удельный вес дронов, которые действуют в воздухе, на земле, на воде и под водой будет возрастать. И мы видим это по своей войне, и поэтому наращиваем такого рода усилия.

Но Россия – большое ресурсное государство, догнать и обогнать ее – это неправильный подход. Думаю, нам необходимо бороться за качество. Наши дроны должны быть лучше, более устойчивыми к воздействиям средств радиоэлектронной борьбы противника. Кроме того, нам необходимо развивать устройства, которые подавляют вражеские дроны.

У нас уже есть некоторые наработки, и союзники помогают нам в этом. Вопрос только в том, как поставить это на поток и как можно быстрее предоставить нашим Вооруженным Силам. Такая перспектива есть, этим занимаются.

Что касается морских дронов, то мы уже вошли в военную мировую историю, когда успешно атаковали пару кораблей России на военно-морской базе в Севастополе, которая якобы была абсолютно защищена. Очень удачно были нанесены удары как по кораблю, так и по танкеру в порту Новороссийска.

Рядом с Новороссийском в море есть уязвимый российский нефтяной хаб, через который проходят большие обороты нефти (см. карту). То есть, если активно наносить удары с воздуха и по морю по этим объектам, то Россия там больше потеряет, чем приобретет за счет выхода из зерновой сделки.

Поэтому на переговорах по поводу зерновой сделки нам необходимо повышать ставки, поскольку у нас есть возможность существенно усложнить России экспорт нефти за счет этих дронов.

Идет противостояние, идет борьба. Надо использовать слабость защиты врага для того, чтобы показать, что мы будем влиять на их морскую политику южных портов, которые для них по деньгам значимы больше, чем для нас зерновой коридор.

– Мы видим успешные атаки дронов в Москве. Если брать столицу страны-агрессора России, какие объекты были бы наиболее приоритетными для атак?

– В принципе, любые, до которых мы достаем, учитывая уровень развития наших воздушных дронов. Но в первую очередь, это военные объекты. Министерство обороны России, разведка, предприятия по выпуску военной продукции. Причем, если эти объекты расположены вблизи, например, аэропортов, то в результате атак их закрывают. Это должны чувствовать и сами объекты атак, и российские граждане. Очень важно, чтобы таким образом осуществлялось и морально-психологическое давление на «глубинный народ».

Но в первую очередь для нас, конечно, важны военные объекты. Война есть война, и противник должен чувствовать закон бумеранга в действии.